Вместе с флотом - Арсений Головко

В 16 часов 33 минуты 5 июля акустик «К-21» услышал шумы справа по носу. Лодка всплыла под перископ, но поверхность океана оказалась пустынной.

Вскоре старпом Лукьянов увидел в перископ силуэт корабля. Приняв его за всплывший вражеский подводный рейдер, он подвернул лодку на боевой курс, приказал го-

[109]

товиться к торпедной атаке и доложил командиру о неизвестном корабле.

Заняв свое место, Лунин поднял перископ и (поскольку лодка продолжала идти навстречу неизвестному кораблю) опознал вражеский миноносец. За ним уже виднелись другие корабли.

Это шла эскадра противника, что подтверждали доклады акустика об усилившихся шумах. Затем шумы можно было слышать без акустических приборов.

Лунин снова поднял перископ, убедился, что лодка находится в центре вражеской эскадры, сделал круговой обзор перископом, обнаружил два миноносца впереди, за ними тяжелый крейсер «Адмирал Шеер», опять миноносец, за ним линкор «Тирпиц», снова миноносцы...

Внимание Лунина сосредоточилось на «Тирпице», что было безусловно правильно. Из всех находившихся вокруг «К-21» вражеских кораблей «Тирпиц» представлял самую важную цель — огромная современная плавучая крепость длиной около четверти километра, такой же, как «Бисмарк», новейший линкор германского флота, спущенный на воду всего три года назад. Его данные: водоизмещение — 35 тысяч тонн официально, 53 тысячи тонн наибольшее, фактическое; мощность машин — 138 тысяч лошадиных сил; скорость хода — 30 узлов; дальность плавания — 8100 миль; вооружение — восемь 380-мм орудий, двенадцать 150-мм, шестнадцать 105-мм, шестнадцать 37-мм плюс 6 торпедных аппаратов и 4 самолета. Действительно грозная махина, способная померяться силами с любым из мощнейших современных кораблей. Не удивительно, что англичане боятся «Тирпица», да еще после случая с «Бисмарком», о котором я уже говорил.

Нанести разящий удар по такому исполину, вывести его из строя, обезвредить крупного фашистского зверя — только об этом и должен был думать при встрече с ним настоящий командир-подводник.

Николай Александрович Лунин так и мыслил. Дело тут было не только в хорошей расчетливой дерзости командира, но и в других качествах, которыми обладал прежде всего сам Лунин и которые прививал в походах всему экипажу «К-21». Атаки Лунина всегда были смелыми и хитрыми. Как-то довольно светлой ночью он пробрался в базу противника, где у причала находилось много судов. Проскочить в бухту лодке пришлось в надводном положении мимо скалистого мыса, на котором

[110]

расположился вражеский наблюдательный пост. Оттуда, с поста, немедленно засигналили фонарем. Недолго думая, Лунин велел повторить этот же сигнал. С поста снова замигали. В ответ сигнальщик с лодки передал фонарем немецкое ругательство, подсказанное Луниным. Фашисты вполне удовлетворились таким ответом. То же самое последовало, когда лодку запросили второй и третий посты, расположенные внутри бухты. Пока вражеские сигнальщики на постах разбирали полученные на запрос произвольные позывные, переданные с лодки, «К-21» проникла на внутренний рейд и выстрелила из носовых аппаратов по скоплению судов у причала. Взрывы последовали один за другим, в воздух полетели обломки; после этого Лунин развернул лодку, повторил залп, теперь из кормовых аппаратов, и спокойно вывел «К-21» из вражеской базы.

Настоящий моряк, сын моряка, уроженец юга, Лунин прошел путь от матроса торгового флота до капитана дальнего плавания, от командира учебного парусника «Вега» на Черном и Азовском морях до командира-подводника, действующего в нелегких зимой и летом условиях Заполярья.

Мало было храбрости, чтобы выстрелить в «Тирпиц», находясь в самом центре фашистской эскадры, то есть имея все шансы быть потопленным. Надо было выстрелить наверняка, чтобы не зря рискнуть лодкой, экипажем, собой. Пятнадцать раз Лунину пришлось поднимать перископ и менять курс лодки, прежде чем торпедисты услышали единственное ожидаемое ими слово командира. Носовые торпедные аппараты «К-21» с момента, когда еще старпом Лукьянов приказал готовиться к торпедной атаке, были в мгновенной готовности к выстрелу. И вот когда до дистанции залпа осталось не более трех минут хода, фашистская эскадра сделала неожиданный поворот и легла на новый курс. Медлить было некогда, и Лунин снова принял правильное решение: произвести залп четырьмя торпедами из кормовых аппаратов с интервалом в четыре секунды и с дистанции семнадцать — восемнадцать кабельтовых.

Два взрыва были зарегистрированы акустиком через две минуты пятнадцать секунд; гул третьего взрыва продолжался двадцать секунд; за ним послышались еще два взрыва. Причиной всех трех последних взрывов Лунин считал то, что вражеский миноносец, который повернул

[111]

на контркурс к линкору, когда «К-21» выпустила первую торпеду, скорее всего перехватил ее на себя и затонул, после чего на нем, в момент его гибели, взорвались глубинные бомбы.

В общем, дерзость, с какой был нанесен торпедный удар по «Тирпицу», настолько ошеломила гитлеровцев, что они упустили «К-21».

Не получив повреждений, лодка ушла от миноносцев и через полчаса всплыла под перископ. Увидев, что вокруг пустынное море, Лунин донес о своей атаке и о курсе, каким следовала фашистская эскадра.

Сутки спустя самолеты нашей авиаразведки обнаружили «Тирпиц», «Шеер» и сопровождавшие их миноносцы неподалеку от норвежских берегов. Фашистская эскадра шла отнюдь не тем курсом, который мог привести ее к месту встречи с PQ-17; нет, она уходила на юг, причем шла не с обычной в таких случаях скоростью. Это означало, что торпеды, выпущенные из кормовых аппаратов «К-21», попали в уязвимое место вражеского линкора, лишили его нормальной скорости хода, принудили отказаться от выхода на курс конвоя. Еще позже, через двое суток, наши разведчики вновь отыскали фашистскую эскадру — линкор, два крейсера и семь миноносцев — на якоре к юго-западу от острова Арней[31].

Теперь уместен вопрос: не слишком ли поторопилось Британское адмиралтейство с приказом английским миноносцам бросить караван, а транспортным судам рассредоточиться и продолжать переход одиночным порядком?.. На фоне таких действий атака, произведенная «К-21», особенно выделяется смелостью, скажу больше, героизмом наших людей, и думаю, что не ошибусь, если определю заранее дальнейшее поведение Британского адмиралтейства в данном случае. Не сомневаюсь, что английское командование предпримет всяческие попытки умалить значение и результативность атаки, ибо приказ Британского адмиралтейства поставил моряков английских эскортных кораблей в очень неприятное и ложное положение[32]. Факты действительно упрямая вещь. Анг-