Я тебе объявляю войну - Лана Вейден

- А какой у вас любимый сонет?

- Что? - от неожиданности он вздрогнул.

- Ну, должен же быть любимый? У меня, например…

- Я знаю. Семьдесят четвертый.

- Откуда… Как вы догадались?

- Очень трудно было догадаться, чего уж…

Кажется, я уловила иронию в его голосе, ну да ладно.

- Так какой у вас любимый? И что вы сейчас переводите?

- Какая тебе разница?

Ох. Кажется, подобный ответ я уже слышала, причем не так давно. И вдруг меня понесло.

- Денис Сергеевич, если я вас всё же чем-то обидела, прощу прощения еще раз. Но почему вы так себя ведете? Сказали, что в личном плане наши пути больше никогда не пересекутся - да это и понятно - с чего бы им пересекаться! Но мы же работаем вместе. И что? Теперь даже на работе разговаривать не будем?

- Хорошо, - он кивнул, - давай поясню. - Я на тебя не обижаюсь. Но и общаться больше смысла не вижу. Я советовал тебе оставить твои… гм… исследования и заняться чем-нибудь другим. Не потому, что я - плохой. А потому, что знаю, как обстоят дела в академической среде. И знаю лучше тебя - пробиться со своими работами ты не сможешь. Но ты ничего слушать не желаешь. Ладно. Тогда иди своей дорогой. То есть - в никуда. И кажется, ты радоваться должна. Когда-то просила, чтоб я отстал от тебя. Теперь я отстал. Что ещё? О чём нам разговаривать?

Вот это послал так послал. Как же я разозлилась на себя! Зачем завела этот глупый разговор? Выходило, что я прямо жить не могу без Морозова и общения с ним.

- Ах, боже мой! - вскричала я в гневе. - Да и не разговаривайте, не очень-то и нужно!

- Отлично, – он отвернулся и снова начал что-то черкать на листе.

Конечно, никакого имбирного печенья в свой день рождения этот человек не увидел. В тот день я его не просто не поздравила - даже не поздоровалась с ним.

И вообще - после того случая мы не разговаривали почти полтора месяца.

Это было непонятное время - в моей жизни ничего не происходило, дни были совершенно неотличимы друг от друга. Я тогда не только с Морозовым, и с другими людьми почти перестала общаться. Чета Королевых сняла квартиру в другом районе, и мы редко виделись. У Машки с Андреем так ничего и не налаживалось. Мария нервничала и старалась меня избегать, а с Андреем я и сама не желала вести беседы.

Погрузившись в тягостную рутину, я даже не заметила, как прошла осень и наступил декабрь. Вскоре началась праздничная предновогодняя суета, но я чувствовала себя какой-то опустошенной и странно одинокой.

А ведь недаром в Средневековье к одиночеству относились с недоверием! Считали, что оно открывает дорогу дьяволу. Теперь я уверена - это правда! Потому что иного объяснения тому, что я сделала в новогоднюю ночь, у меня нет.