Пурпурные грозы (СИ) - Мишарина Галина

— Хочешь обсудить это сейчас? Я понимаю.

Но лицо его помрачнело. Меня объял страх.

— Давай выйдем из-за стола.

Дэр кивнул и пояснил собравшимся:

— Мы немного прогуляемся. Завтра насыщенный день, нужно проветрить чувства.

Гости одобрительно рассмеялись, и Дэр сжал мои пальцы, выводя за дверь. Потом мы миновали коридор и оказались на улице, дошли до сада при гостинице и остановились возле увитой плющом стены. Я прислонилась к ней спиной, Дэр, оперевшись руками, склонился ко мне.

— Это будет неприятный разговор, Мэй.

— Подожди! — задохнулась я. — Надеюсь, ты не решил, что я сомневаюсь⁈

— Нет, милая. Лишь не хотел портить тебе предвкушение. Но мы действительно должны поговорить. О многом. С чего мне начать?

— Твоя сестра. Расскажи, что с ней стало.

— Главное ты знаешь. Марк Сварт её убил. — Он тяжело вздохнул. — Но боль не потому терзает меня. Всё много хуже. — И снова его дыхание коснулось моих щек. — Сварт когда-то был мне дорог. Мы дружили, милая, и эти узы не могло разрушить даже соперничество кланов. Наши мечты создавали радуги. Именно так должны взаимодействовать солнце и дождь… Но не вышло, в дело вмешалась жадность. Марк любил мою сестру. По-своему, желая обладать ей точно как я тобой — единолично. Но в тот день он принес её тело к порогу дома. Не побоялся, не отступил. Он убил её потому, что не хотел никому отдавать. Отец был против такого союза, и Сварт нашел единственно верное, как ему казалось, решение.

— Как же он ушел невредимым? — прошептала я.

— Я отпустил, пообещав, что мы встретимся снова. О наших сражениях ты слышала.

— Но Дэр, разве не разногласия между кланами привели к смерти Агны?

— Это был не повод, чтобы её убивать! Они могли уехать, а Сварт предпочел не терять ни власть, ни её. Что же, теперь ему и правда нечего терять. Все его родные умерли, остались только воины, но я не уверен, что среди них у него есть настоящие друзья.

У меня защемило сердце.

— Прости. Я дура, да? Мне стало его жаль.

Дэр уткнулся в мои волосы.

— Нет. Ты женщина, и сердце твое умеет чувствовать иначе. Я и сам не знаю, насколько сильна моя ненависть… И осталась ли внутри привязанность к этому человеку. Подростками мы были не разлей вода.

— Дружили открыто?

— Да. Тогда кланы хотя и не доверяли друг другу, но и не враждовали как сейчас. Всё началось, когда они друг в друга влюбились. Любовь — не опасность, но только там, где не опасны открытые чувства. А им приходилось их скрывать. И я, идиот, всячески потакал им, помогал тайно встречаться. — Он горестно усмехнулся. — Что мы знали о боли и любви? Нам с Марком было по двадцать, Агне — всего восемнадцать. Когда Колэй, наш отец, обо всем проведал — наваждение рухнуло.

— Он приказал ей забыть Марка?

— Хуже. Он хотел убить его.

— Но не тронул?

— Только потому, что моя мама, которая была ещё жива, вступилась за дочь. Ох, Мэй! Наша семейная история тебя не обрадует. Целый год они продолжали встречаться — благодаря нашим с мамой усилиям. Не знаю, о чем думала мама, но я помогал другу и любимой сестре. Тогда казалось, что это правильно — знать их счастливыми. Ты бы видела, как она бросалась к нему в объятия… — Лицо Дэра застыло. — А потом мама умерла. Мы нашли её лежащей на постели с открытыми глазами. Не знаю, что случилось, возможно, просто остановилось сердце. Она была больна несколько лет и порой жаловалась на боль в груди. Я остался один, но против отца это была жалкая сила. Он смял мою решимость, проследил за нами с Агной — и едва не убил Марка. Думаю, тогда-то влюбленные и решили, что есть два выхода: бежать или умереть. Сварт выбрал для них обоих смерть. Он ходит по земле, остается главой клана, но сердце его давно погибло вместе с Агной. Вот почему он опасен. Вот почему он зол на мир, считая виноватыми всех, кроме самого себя. Вот почему он может причинить тебе вред.

— Но виноват не ты, а твой отец! — воскликнула я.

— А я — его любящий сын, — сказал Дэр. — Несмотря на то, что он вынудил Агну сделать последний шаг. Колэй тоже считал, что поступает правильно, вот только с момента смерти дочери он ни разу не улыбнулся.

Я уткнулась в его грудь носом. Столько боли, так много отчаяния и решимости невзирая ни на что следовать мечтам!

— А мой отец? — прошептала я. — Что ты узнал о нем? Это из-за тебя он стал так покладист?

— Из-за меня, Мэй. Но я не уверен, что тебе следует знать правду.

— Теперь уже нет смысла её скрывать. Расскажи, пожалуйста, — твердо произнесла я.

Дэр вздохнул и запустил пальцы в мою прическу, вынимая одну за другой шпильки.

— Пусть ветер шевелит твои пряди, милая. Узнав, что рождает плен, я всегда хотел как можно больше свободы для своей избранницы. В том числе воли для тела. — Он обхватил мои щеки, заставляя поднять голову, и медленно произнес: — Федор Миратов — не твой настоящий отец.

Глава 12

Глава 12

По древней традиции магическая церемония должна была состояться в полдень, и я была готова за час до начала. Оставалось время, чтобы поговорить со Смайлом.

Всё, что рассказал Дэр, успело за ночь уложиться в голове, но смотреть на отца прежним взглядом я не могла. Вот так. Поэтому я не была похожа внешне ни на него, ни на дядю. И Младший. Он тоже. Мы были детьми другого мужчины. А все сходства в характере оказались чистой воды совпадением.

Настоящий отец был издалека. Я бы никогда не подумала о себе подобного: в наших со Смайлом жилах бежала кровь Аратов! Вот откуда взялась эта странная радость Торми, его полные искренней теплоты взгляды! Возможно, он даже знал наших родителей, и я решила непременно поговорить с ним после торжества.

Большую часть истории покрывала тайна. Дэр не мог знать, почему лорд Миратов не посещал могилу жены, почему он не сказал нам правду. Мы были взрослыми и имели право знать! Неужели он решил, что мы его возненавидим?

Хотя, складывая факты, я понимала — было за что. Теперь предстояло рассказать обо всем Младшему и попытаться вместе решить, как быть дальше.

— Позови Смайла, пожалуйста, — попросила я Прис, и она кивнула.

Платье превосходно село, корсет сделал талию ещё уже. Ткань на подоле красиво струилась, и шлейф не доставлял неудобств. Волосы свободно лежали на плечах — благодаря стараниям Анны они не превратились в глубокие волны, а мелкими кудряшками рассыпались под фатой. Сплетение прядей украшали цветы, а туфли я предпочла золотистые, расшитые бисером.

— Он сейчас придет, — сказала вернувшаяся Прис. — Румяна? — предложила она, но я поморщилась.

— Я и так буду краснеть.

Анна хмыкнула.

— Ещё не время, Мэй. Вот ближе к вечеру можешь начинать волноваться.

Вместо меня покраснела Прис, и мы рассмеялись.

— Ой, страшно-то как! — сказала она. — Первая ночь в постели с мужчиной!

Я кивнула, стараясь сосредоточиться на своем отражении. Знали бы они, что это была не первая наша ночь, и что мы уже успели узнать друг друга лучше…

— Рэя была бы счастлива видеть тебя такой, — с улыбкой сказала Анна. — Её дочь — настоящая красавица.

— Она видит, — тихо отозвалась я. — И знает, что я счастлива.

В комнату осторожно постучали. Это был, конечно же, Смайл. Он зашел и восхищенно замер.

— Кнопка! Ты великолепна! Дэр очумеет от твоей прекрасности!

Я рассмеялась.

— Оставьте нас, пожалуйста, — попросила я дам, и они вышли. — Спасибо, Смайл. Мне важно слышать это от тебя, ведь ты всегда был честен.

— Именно. А ты честно скажи, зачем позвала меня. Какие-то проблемы?

Я вздохнула.

— Лучше сядем, брат.

Он нахмурился и послушно сел на диван, а я осторожно примостилась рядом. Платье занимало большую часть сиденья.

— Можно для начала я спрошу…

— Да, — кивнул он. — О чем угодно.

— Как хорошо ты помнишь раннее детство?

— Ты имеешь в виду маму?

— Именно.