Реверс - Сергей Лукьяненко

— Алена! — радостно воскликнул босс, елозя на стуле и разворачивая его к девушке. — Девочка моя! Как я рад тебя видеть! Садись, садись!

Покрасневшая Алена неловко присела боссу на колени.

— Все в порядке? — по-отечески обнимая девушку, спросил босс. — Никто тебя не обижает? Премии платят?

— Аркадий Михайлович! — взмолилась Алена. — Я хочу в Центрум! Я сильная, я справлюсь!

— Нет-нет-нет и нет! — строго сказал босс. — Центрум — для сильных духом, для закаленных, для отчаянных. Нельзя туда отпускать такую милую и слабую девушку!

— Я сильная!

— Нет, девочка, мы не можем рисковать столь… э… нежным созданием!

Против ожиданий Сергея, на эту клоунаду присутствующие смотрели скорее с одобрением, чем с осуждением. Видимо, Алена успела крепко всех достать.

— Аркадий Михайлович, я докажу! — пылко воскликнула Алена. — Я лучше всех… ну, почти, стреляю. Я в Каракумы в одиночку ходила! Я умею паровоз водить!

Последняя фраза вызвала за столом хохот. Все уже притихли, вслушиваясь в разговор.

— Паровоз — это хорошо! — сказал босс, похлопывая девушку по плечу. Он явно наслаждался моментом. — Но мы же тебя не на железную дорогу направим. Ты должны быть тиха и незаметна. Тебе важна психологическая стойкость, а не физическая.

«А он ведь не совсем дурак», — неожиданно подумал Сергей. Впрочем, странно было бы предполагать, что хозяин подобной организации действительно такой придурок, каким показался сначала. Мысленно Сергей решил, что перед ним редкий гибрид — прилизанный свинтус, самый опасный из начальников.

— У меня есть психологическая стойкость! — твердо сказала Алена. — Даже если меня… меня в топке паровоза сожгут — я ничего не выдам!

— Ну, там все-таки не такие звери, — босс поморщился. — А если изнасилуют? Просто и банально изнасилуют?

— Выдержу! — ляпнула Алена, чем вызвала за столом легкую истерику.

— Уверена? — с напускным удивлением спросил босс. — Да ты хоть представляешь, о чем речь? Вот, допустим, поймала тебя толпа пограничников. И говорят — «А ну-ка, красотка, потанцуй для нас, исполни стриптиз. Если ты обычная мешочница, пряности на базар тащишь, то тебе не в западлу будет».

— Ну и станцую, делов-то, — опрометчиво сказала Алена.

Босс кивнул и легким движением стряхнул Алену с коленей.

— Ну давай. Исполняй. Сделаешь красивый стриптиз — значит, ты уже не девочка, а опытная контрабандистка. Тогда пущу в Центрум.

— Музыки нет, — напряженно улыбаясь, ответила Алена.

— А мы все тебе подпоем! — пообещал босс. И принялся хлопать в ладоши. Первым подхватил ритм Родион Романович, потом хлопать принялись все. Ну, кроме тех, кто позвякивал бокалами, постукивал ладонями по столу или притопывал ногами.

К огромному удивлению Сергея, Ева, нехорошо улыбнувшись, тоже принялась хлопать.

— Зачем так унижать девчонку? — тихо спросил Сергей.

— Зато жива будет, — негромко ответила Ева. — Она не проводник. А носильщик в Центруме — самая убойная должность. Пусть не валяет дурочку.

Алена медленно обвела всех взглядом. Растерянно улыбнулась. А потом, отступив на шаг, принялась пританцовывать.

Пластика у нее была, и вообще, похоже, она серьезно занималась танцами. Выглядело это красиво, пусть даже на классический стриптиз ничуть не походило. Впрочем, откуда было Сергею знать, как выглядит этот самый «классический» стриптиз? Несколько помятых украинских танцовщиц, которых он видел в недорогих московских клубах, вряд ли могли претендовать на серьезное знание предмета.

С полминуты она просто танцевала под ритм, а потом принялась расстегивать форму. Раз — и пятнистая куртка полетела на землю. Под ней оказалась полосатая тельняшка, что вызвало новый приступ хохота за столом. Алена совсем уж побагровела, но стала, извиваясь, стягивать ее.

— Торопишься! — азартно воскликнул босс.

Но Алена его не слышала. Она сбросила тельняшку, оставшись в кружевном лифчике. Хлопки за столом стали тише — шутка как-то неожиданно перешла свои границы. Алена скользнула по сидящим безумным взглядом — и принялась снимать брюки. Тут уже никакого танца не было, она просто раздевалась. Не расшнуровывая, стянула кроссовки, потом не удержалась, плюхнулась на попу и, задрав ноги, принялась снимать брюки.

— Как слюни-то все распустили, — прошептала на ухо Сергею Ева. — Почему мужиков так тянет на баб в военной форме? Может быть, это латентный гомосексуализм?

— Тьфу на тебя, — сказал Сергей, пытаясь отвести взгляд. Но получалось плохо. Алена выпрямилась, сделала несколько вихляющих телодвижений, пытаясь изобразить танец. Но можно было уже и не стараться — она осталась в одних трусиках и лифчике, так что мужская часть населения застыла как приклеенная. Только босс продолжал отбивать ритм.

— Трам-пам-пам-пам! — провозгласил он. — Финальная часть Мерлезонского балета!

Алена завела руки за спину и расстегнула лифчик.

А дальше одновременно случилось многое.

Ева резко встала, рывком стянула с плеч Сергея ветровку и шагнула к Алене.

Кружевной лифчик, видимо, слишком туго затянутый на небольших, но упругих грудях Алены, картинно, будто в комедийном кино, отлетел от девушки и упал аккурат на колени боссу. Тот радостно взвизгнул и вскинул трофей на вытянутой руке.

Родион Романович громко и выразительно кашлянул.

А между Аленой и столом возник искрящийся диск диаметром метра два. Сквозь диск фигура девушки едва угадывалась и была окружена радужным гало.

— Проводник! — закричал босс в полном восторге. — Умница! Такого у нас еще не бывало — стриптиз-проводник! А? Не бывало ведь? Давай-давай, еще трусики остались!

— Трусики тебе Дарья снимет, — внезапно сказала Ева. Негромко, и вроде как бы не к боссу обращаясь, но тот вдруг мгновенно стушевался и отвернулся к столу. В повисшей тишине Ева обогнула по-прежнему висящий в воздухе Проход, набросила куртку Сергея на плечи Алене, сгребла с земли ее одежду и потащила прочь от стола. Кем бы ни была эта Дарья, ее упоминание подействовало на шефа как ведро холодной воды.

Проход исчез. Родион Романович вновь кашлянул.

Ева на миг обернулась и спросила:

— Чего замолчали? Проводник родился! Ура!

— За проводника! — рявкнул босс. Судя по его лицу, он никак не мог решить — свести все к шутке или устроить разнос.

— За Аркадия Михайловича, который в каждом найдет талант! — вдруг ловко встрял Родион Романович. — И за то, что Аленушка наша — девочка, а не мальчик!

Стол взорвался пьяным весельем. Босс тоже заржал и даже лично налил себе текилы.