Ревизор: возвращение в СССР 35 - Серж Винтеркей

Москва, Лубянка.

Генерал Михаил Иванович Кудряшов вошел в кабинет Третьякова, не стучась. Не заслуживает Олег того, чтобы он к нему стучался. Хорошо хоть ума хватило не побежать его к главному входу встречать, выставляя напоказ их тесные отношения. Третьяков так обрадовался его появлению, что Михаилу Ивановичу даже стало неудобно. Вполне может быть, он его совсем скоро сдаст, уж как повернется разговор в кабинете Вавилова.

– Ну, рассказывай, Олежка, как ты дошел до жизни такой…

Рассказ длился долго, Кудряшов молчал, ни разу не перебил. Лишь когда Третьяков замолк, он начал уточнять.

– Значит, подозреваешь, что этот Ивлев сынок Вавилова или кого-то еще серьезного? Дай-ка мне его фотографию…

Взяв в руки дело, долго изучал лицо. Потом сказал:

– Вполне может быть, что и Вавилова сыночек. Я же его как раз с такого возраста знаю. Нос и уши похожи… Глаза только вот совсем не его. Наглые очень, а Вавилов тогда робко на мир смотрел, уже сейчас и не поверить в такое. Но это так себе опознание, конечно.

– И меня практически не ввели в курс дела! Воронин взял и улетел в Киев, почти ничего толком не рассказав!

– Ну, на этом акцент опасно делать. Ему обязательно расскажут об этом, он на тебя разозлится. Молодой генерал, у которого в будущем блестящая карьера…

Третьяков досадливо поморщился. Его-то карьеру точно никто уже не назовёт блестящей.

Задав еще несколько вопросов и получив на них ответы, генерал встал.

– Ладно, общая ситуация мне ясна. Я к Вавилову.

***

Москва, Пролетарский райисполком.

Как и советовал Ивлев, с самого утра он попросил главбуха деликатно прояснить ситуацию в отделе кадров по поводу того, кто пристроил им на работу эту продавщицу. Теперь он сидел и ждал ее звонка. И думал. Много думал.

Главная мысль – будут ли последствия от трепа этой продавщицы. Хорошо, конечно, что Ивлев такой бдительный, взял и все новые магазины объехал. А ведь ему самому в голову это не пришло сделать, хотя этот конкретно магазин находится на территории его предприятия. Но вопрос – не слишком ли поздно Ивлев туда приехал? Кто еще был до него и внимательно выслушивал откровения этой болтливой продавщицы? А вдруг какой честолюбивый майор КГБ?

Сатчан представил, как прямо сейчас на Лубянке какой-нибудь начальник отдела уже решает, какие именно шаги предпринять, чтобы вывести фабрику «Луч» на чистую воду с их подпольным производством. На стене висит чистый лист ватмана, и он выводит там стрелочки, кто и за что будет отвечать в предстоящей операции комитета. Павла бросило в жар. Как назло, именно в этот момент телефон пронзительно зазвонил, так что он еще и подпрыгнул на месте, уж слишком глубоко погрузился в представленную мысленно картину. Но звонок оказался очень даже нужный.

– Говорите, Юлия Адамовна, лично Горячкин за руку ее в отдел кадров привел? Говорил начальнику отдела кадров, что работу хорошо знает, и краснеть за нее не придётся? Сестра двоюродная его жены? Вот даже так… Спасибо большое, и просьба все та же – молчок об этом.

Положив трубку, Сатчан злобно сжал кулаки.

– Ну, Горячкин! Значит, без понятия, откуда она это узнала! Ну погоди у меня!

Глава 13

***

Москва, Лубянка.

Как Кудряшов и опасался, помариновал его Вавилов у себя в приемной приличное время. Но все же принял… Но сразу, входя в кабинет, отметил, что в отличие от прошлых визитов, хозяин кабинета ему не рад. Смотрит холодно, не встал, как раньше, когда он к нему заходил. Бывало и на полпути к двери встречались и обнимались. А сейчас лишь руку пожал, привстав и молча предложил присесть напротив себя.

– Коля, зачем же так, словно мы чужие? – предпринял последнюю попытку Михаил.

– Свои, Михаил, не подставляют, – холодно ответил ему Вавилов.

– Так я же и не…

– Так ты же да, – перебил его яростно Вавилов, – знаешь же прекрасно, что я не люблю всякого кумовства! И ты же меня уверял, что пришлёшь лучшего из лучших! А этот твой Олег – дуб из дубов! Как он у тебя полковником вообще смог стать, не понимаю. По его мозгам в лейтенантах еще должен ходить. Если вообще не вон из комитета выгнать давно надо было.

– Ну зачем же так… Две недели всего в должности. В курс дела его толком не ввели… И потом, не принято у нас в Саратове прослушивать тех, кого ни в чем не подозревают. Любой бы на его месте мог бы так ошибиться…

– Ты на это не вали. Подчиненных Воронина у него не забрали, обо всех деталях расспросить при желании вполне можно было. Так нет же, Третьяков сразу решил, что от них избавиться и своих из Саратова наберет в штат отдела. Чего их в таком случае и слушать… Что они в нашей Москве знать вообще могут по сравнению с теми глубинами, что он набрался в провинции… А затем твой дуб саратовский начал, не разобравшись, моего лучшего аналитика в сексоты вербовать… Да еще и грубо, сломать его он решил, когда, естественно, уговорить никак не получилось. И начал даже работу над этим… А ты знаешь, кто за ним стоит? Если бы парень терпение потерял, тут бы уже проверка из Кремля вовсю работала, и погоны летели бы с плеч вместе с головами…

– И кто за ним стоит? – навострил уши Кудряшов.

Вавилов посмотрел на него тяжелым взглядом.

– А вот это, Миш, совсем лишняя для тебя информация.

– Ну хоть так что-то понятно стало… А то я уже подумал было, что этот Ивлев твой сынок внебрачный…

– Третьяков твой, небось, придумал? – улыбнулся ласково Вавилов старому другу.

– Ну так, а что он должен был думать в такой ситуации? – не почувствовал подвоха в вопросе Кудряшов.

И тут все дружелюбие в лице Вавилова пропало.

– Значит так, товарищ генерал, – холодно сказал он, – Третьяков ваш вылетает из комитета, это без вариантов. Нам такие дураки тут не нужны, он только порочит нашу организацию. А вам