Ревизор: возвращение в СССР 35 - Серж Винтеркей

***

Москва, квартира Ивлевых.

Вернулся домой, и буквально через минуту звонок от Сатчана. Догадывался я, почему он звонит. Интересно даже, что он там выяснил про продавщицу… Где же у нас там протекло?

– Выяснил я, как и что… Можешь подъехать?

– Давай через полтора часа. А от тебя сразу на лекции поеду.

– Дались они тебе… Жду!

Ну молодец, что не стал по телефону уточнять детали. А так голос злой, но явно не на меня злится. Похоже, разузнал что-то, что ему не понравилось. И видимо, хочет посоветоваться.

А по поводу лекций для «Знания» так-то он формально прав. С теми деньгами, что я получаю в группировке за свои функции, можно в июле валяться на постели и ничего не делать. Вот только я так не привык. Ну и связи полезные завожу. В особенности сейчас, когда Ионов мне так удачно объекты для лекций подбирает. Со всем уважением.

Ну и заряжает меня обратная связь при чтении лекций. В особенности приятно, когда люди живо интересуются и вопросы задают.

За воскресенье я полностью оформил чистовик одной статьи для «Труда» по мотивам моих радиопередач, и подготовил еще один черновик. Так что сегодня еще и в редакцию газеты подъеду… Уже даже прикинул, что будет полчаса по дороге между двумя лекциями.

Приехал в райком. Секретарша Сатчана сразу подскочила при виде меня, и понеслась открывать дверь в кабинет к моему тезке:

– Просил вас сразу зайти, как появитесь!

Закрыл за собой плотно дверь, пожал руку привставшему Сатчану, присел напротив него. Он тихим голосом, помня об особенностях акустики в приемной, где много что слышно из таких бесед, сказал, почти прошипел:

– Горячкин это, новый главный инженер, прокололся! Продавщица эта его жены двоюродной сестрой оказалась. Лично ее пристроил через начальника отдела кадров. А мне соврал, скотина такая, что не знает, откуда она узнала.

– Да, все бы там были толковые, как главбух. А пока что, получается, что не везет нам с главными инженерами на этом «Луче». Только Головина в таксопарк пристроили, да еще и узнали, что он нехило так воровал, как и Горячкин с гнильцой оказался…

– Ну да, получается, что жене проговорился, а та – своей сестре проболталась. А он еще и мне соврал, вместо того, чтобы честно признаться…

– Последнее особо бесит. Хотя и первое тоже непорядок. Жена его, похоже, с головой не дружит, раз свободно распространяется про такие детали… Арест мужа, конфискация, передачи в тюрьму – не, не слышала…

– Так хочу с тобой посоветоваться – что делать? Горячкина этого мне Бортко посоветовал, был начальником отдела на одном из его предприятий. Если я его сниму с главного инженера, что мне очень хочется сделать, так и объяснять придется, почему так сделал, только назначив. И соврать опасно, Бортко же может и у него тоже спросить…

– Ну да, если решили скрыть это от Захарова и Бортко, то возможности в отношении наказания напортачившего главного инженера у нас достаточно небольшие… – согласился я. – Фактически остается только договариваться с ним.

– Получается, что так, – неохотно согласился Сатчан.

– Ну тогда зови его куда-нибудь на прогулку и высказывай ему все. И что категорически не терпишь вранья, и что болтливая жена может его в тюрьму привести. Пусть как-то вразумит ее, что это не игры, а все серьезно до одури. Чтобы она, в свою очередь, попыталась образумить свою двоюродную сестру. И оштрафуй его. Только не дай ему ни в коем случае почувствовать, что ты боишься, что об этом Бортко узнает. Напротив, говори с ним так, словно одолжение делаешь, что Бортко об этом не скажешь, если он сам молчать будет. Вздохни так и скажи, что если информация об этом наверх уйдет, то ты ему ничем помочь уже не сможешь… Все будет тогда очень плохо. Чтобы он чувствовал, что тебе очень обязан.

– Ага… – выслушав меня, закивал тезка, – дело говоришь! Так и сделаю.

– И будем надеяться, что он исправится…

– Ну, так-то, как к главному инженеру, у меня к нему претензий нет. – задумчиво сказал Сатчан, уже не такой злой, как в начале нашего разговора. Так, успокоился немного. Надо попытаться по поводу Ахмада удочку закинуть...

– И у меня тоже к тебе вопрос есть. У меня отчим из-за своей честности страдает. Новая работа ему нужна.

Рассказал Сатчану про «Серп и молот», про то, как там воруют как не в себя, и что мой отчим, который за честность и справедливость, во все это никак не вписывается. Он наморщил лоб и сказал:

– Ну так, а что сделать? Раз такое отношение, то к нам ему тоже нельзя…

– Да это понятное дело. Если ему не нравится, когда с завода воруют, то ему и не понравится, когда на заводе дополнительную продукцию сверх плана тайком производят… Я про тестя твоего подумал. Можно его прямо так и спросить – нужен ли ему в министерство заведомо честный человек? Я не знаю точно, как там дела устроены, но надеюсь, что там взятки моему отчиму никто совать не будет. Ну или есть там какой-то отдел, по крайней мере, где это не принято…

– А, это без проблем, переговорю, конечно. Тем более ты прав, съедят его на такой должности с таким отношением на этом заводе, подставят.

– А, и чуть не забыл… – сказал я, – предлагают на работе в Кремле посодействовать в получении участка под дачу. Причем могут поддержать почти в любом кооперативе… Может, есть идеи, куда мне стоит попроситься, с учетом моего направления?

– Давай, я подумаю и вечерком тебе перезвоню по этому поводу, хорошо? – сказал Сатчан, – а по отчиму твоему уже как с тестем пересекусь, тут в ближайшее время ничего не обещаю.

– Да ладно, тут особой спешки нет.

На этом разговор закончили, и я поехал на первую лекцию.

***

Москва, Лубянка.

Выйдя из кабинета Вавилова, генерал