Ревизор: возвращение в СССР 35 - Серж Винтеркей
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
Святославль, дом Полянских.
Ничего себе! – присвистнул мысленно Окимкин, когда за первым секретарем закрылась дверь. – Хорошие знакомые у Оксанкиного сына. Это же надо, чтоб глава города лично домой приехал, чтоб узнать, какая помощь требуется… Не думал я, когда шел сегодня к Оксане, что буду с первым секретарем горкома за руку здороваться, чай вместе пить… Кто бы мог подумать – и баба видная, в самом соку еще, и знакомства такие у ее семьи… Повезло. А дочка вообще замужем за иностранцем.
– А кто такой этот Ивлев, про которого Шанцев говорил? – поинтересовался он у Оксаны, когда она вернулась на кухню, проводив гостя.
***
Москва, квартира Мещерякова.
Мещеряков и Спиридонов сидели у него на кухне за скупо, по-мужски, накрытым столом. Бутылка водки, открытая банка с огурцами, нарезанная колбаса, разложенная на хлеб.
– Ну что, Лев, дожились до того с тобой, что будем квартиру брать… Вот уж не ждал такого поворота в жизни… – покачал головой Мещеряков.
– Не хандри, командир, кривая вывезет, – ответил Спиридонов, – мы же туда не за шмотьем идем и не за рыжьем. Нам сугубо информация нужна. Воспринимай это, как обыск.
– Обыск – это когда у тебя ордер есть. А в нашем случае ни хрена у нас нет… – покачал головой Мещеряков.
– Ладно, давай выпьем. Авось что-то и придумаем. Уже хорошо то, что у них собаки нет. Была бы собака, все бы очень осложнилось.
Выпили. Закусили. Тишину нарушил Мещеряков:
– Только сразу ясно, что идти надо кому-то из нас четверых, кто какой-то опыт работы в милиции имеет. Ты, я, Сухов или Галкин. Молодежь зеленую на такое посылать нельзя. Все завалят и нас подставят.
– Согласен, так и есть, – кивнул Спиридонов.
Снова выпили и закусили.
– Кажется, у меня идея появилась, – сказал Спиридонов, – ты меня на нее натолкнул своими этими словами про службу в милиции. Надо нам всем четверым идти, и в форме милицейской.
– Ага… – сказал Мещеряков, сразу же прикидывая все плюсы и минусы предложения, – тогда двое пойдут внутрь, двое в подъезде подстрахуют.
– Нам же главная беда, если кто-то милицию вызовет. А зачем ее вызывать, если она уже здесь? – согласно кивнул Спиридонов.
– И в милицию, если мы ничего ценного не возьмем, а мы не возьмем, Дружининым обращаться нет резона. Сделаем все грамотно, они и не узнают, что посторонние в квартире были. А не узнают, так никто и не придет соседей опрашивать на предмет посторонних в подъезде…
– Только внутрь сами с тобой пойдем. Руслана и Алексея в подъезде оставим. Нам нужна полная гарантия, что из квартиры никто ничего ценного не вынесет. – сказал Спиридонов.
Мещеряков кивнул. Льву он доверял в такой ситуации на сто процентов. А вот удержатся ли от соблазна что-то ценное прихватить Сухов и Галкин – большой вопрос. В квартире, учитывая то, что Дружинина на пару с братом годами кожгалантерейку обирала, много чего может быть соблазнительного.
***
Москва, дом Ивлевых
Вспомнил вдруг, что сегодня не только у Ахмада день рождения – у Тимура тоже. Оделся, сходил на почту и отправил ему телеграмму с поздравлениями от всей нашей семьи. Естественно, на адрес его матери – он к ней приедет, она ему передаст, Тимуру будет приятно. Ну а подарок уже лично передам, вместе с подарком на свадьбу, когда в Святославль приеду. Так… Надо не забыть ему наградные часы от МВД тоже передать, а то прилично уже у меня валяются. Хорошие часы, модные.
Поработал, поиграл с детьми, в восемь вечера пошел к Ахмаду. Угадал, тот уже был дома. Удивительно, что почти трезвый.
– С днем рождения! – обнял его и передал пакет.
– Не забыл все-таки… – проворчал Ахмад, но лицо у него было довольным.
– Тебе лучше было бы, если бы забыл – тогда подарок потом лучше был бы.
– Да ты и так меня вряд ли обидел, – рассмеялся Ахмад.
Что подарить хозяйственному мужику, у которого все есть, на сорок пять лет? Конечно, пару бутылок качественного алкоголя. Это он всегда оценит. Пьет Ахмад, к счастью, немного, но качество, конечно, уважает. Это запойным алкашам все равно, что дарить – все быстро исчезает. А так человек в бар поставит бутылки, где они вполне могут и несколько месяцев простоять, а то и лет.
– Жаль, что Апполинария в больнице, без нее не хочу отмечать, – сказал Ахмад, – пошли на кухню, колбаски нарежу, чисто символически посидим.
– Какое на кухню, Валентина Никаноровна уже давно ждет. И злится, что тебя каждый раз к нам покушать зазывать приходится. Она же вдова генерала, свое веское слово давно сказала, что ты с нами столуешься, пока Поля в больнице. А тут непорядок – за тобой охотиться приходиться по этажам…
Ахмад снова засмеялся, взял одну из принесенных мной бутылок, и мы пошли к нам.
А там уже и Загит сидел, которого я предупредил.
– А чего Анну Аркадьевну не привел? – удивился я.
– Да она к дочке поехала. Все пытается с ней поладить… Куда уж там! – досадливо махнул он рукой, – максималистка! Все плохие, кроме нее и ее безгрешного отца. А то, что он сиделец по тяжелой уголовной статье – да какая разница…
– Ну, молодость часто слепа бывает, – развел руками я, присаживаясь за стол. – Глупая еще.
– На тебя посмотрев, трудно согласиться с тем, что можно быть такой дурой в ее годы… Она же года на три тебя старше. – покачал головой Загит, – впрочем, что мы о плохом… За тебя, Ахмад! Крепкий ты мужик, заботливый, Поля твоя за тобой, как за каменной стеной!
Посидели пару часов, сказали несколько тостов, дружески пообщались. Ничего не стал Ахмаду говорить о том, что удочку по поводу него закинул у Сатчана. Сработает – тогда уже и сказать можно будет. А пока что нечего впустую воздух сотрясать.