Адепт нового бога - Алекс Маклай

когда-то давно запретил трогать каверны в своём царстве. Делать зачистку проклятых мест он разрешил только своей личной гвардии. И вот однажды в тронный зал глупца зашла огромная чёрная фигура в балахоне, что полностью скрывал её очертания. Мистический гость обвинил короля, что каверны закрываются слишком долго, в ответ король посмел надерзить незнакомцу. А фигура в балахоне без лишних слов достала из складок одежды гигантский меч, да метнула его через весь зал, снеся голову глупца, да так, что голова та отлетела прямо в руки опешившего капитана гвардии. Оказалось, что в тронный зал забрёл один из богов этого мира, и он пригрозил, опешившим гвардейцам, что если преемник короля будет таким же тупицей, то бог будет приходить во дворец и играть в весёлую игру «голова канальи» столько раз, сколько будет нужно для придания ума королевской семейке. С тех пор ни один правитель не препятствует авантюристам, а дети по всему миру радостно играют в новую игру.

Труверы допели песню и сержант почувствовал, что ему надо освежиться. Хлопнув Ганса по плечу, Вильямс пошел на улицу, направляясь, к сточной канаве.

На заднем дворе таверны было достаточно светло, сквозь окна, в рамах которых были вставлены слюдяные пластины, либо натянуты желчные пузыри каких-то животных, пробивался тусклый свет. Этого хватало, чтобы впотьмах не вляпаться в кучу дерьма или не завалиться в сточную канаву. Сержант подошел к канаве и, с наслаждением, зажурчал. Его не смутил всплеск и топот маленьких лапок, крыс всегда хватало в подобных местах. Топот приблизился, стражник едва успел удивиться, что крыса бежит не от него, как это принято, а как будто бы к нему, и вдруг в ногу ткнулось что-то мокрое и мерзкое, а следом последовала вспышка резкой, острой боли. Стражник взвизгнул и заколотил руками по ноге. По крысе он не попал, поскольку та, цапнув незадачливую жертву, тут же с громким всплеском скрылась в вонючем содержимом стоков. А Вильямс, натянув портки, почувствовал как бешено колотится его сердце. Крыса очень напугала его, она прыгнула так высоко, что едва не тяпнула за самое дорогое.

- Клятая сука, - прорычал сержант и, прихрамывая, побрел в таверну. Навстречу послышались шаги, кто-то, услышав его визг, пошел узнать, что случилось.

Настроение было безнадежно испорчено, неохотно допив очередную кружку эля, Вильямс проворчал, что пора бы расходиться по домам, так как завтра их ждёт очередная смена в патруле.

***

Билл Вильямс проснулся от того, что жена настойчиво трясла его за плечо.

- Билли, что-то мне страшно, - сказала Айнурка таким голосом, словно вот-вот заплачет, - от тебя ужасный запах, давай сходим прямо сейчас к целителю.

- Милая, ну что - запах, - проворчал спросонья сержант, - это клятые гренки с чесноком, да эль. Ядрёное сочетание, ты уж прости, но…

- Да я не о том, Билли, - всхлипнула жена, - мне кажется - это твоя рана. Вонь, как будто в доме мертвец.

- Рана? - Билл потянулся к ноге и вдруг взвыл, сквозь стиснутые зубы, - ууу, демоны меня дери. Что с грёбаной ногой? Айнурка, зажги скорее лампу.

- Не нужно лампу, - вдруг раздался негромкий голос, и у входа в спальню начало разгораться сияние.

- Аааа, - заорал от неожиданности сержант Вильямс, выхватывая из-под кровати короткий меч. Он выскочил из постели, под такой же дикий крик жены, но рана в ноге вдруг взорвалась жуткой болью, и Билл с грохотом, упал на пол.

- Убирайся из моего дома, сука, - захрипел стражник, наводя остриё меча на разгорающийся свет, - не то я…

Тут сержант разглядел охваченную светом фигуру и запнулся. Возле казармы стражи с незапамятных времён стояла статуя, изображавшая героя прошлых веков - капитана Фергюссона. Когда в городе вспыхнула война банд, капитан отдал свою жизнь, защищая простых горожан, и вот, как образчика подлинной доблести, его увековечили в замковом дворе, напоминая всем, каким должен быть настоящий стражник. Именно Фергюссон стоял сейчас возле входа в спальню и озарял всё вокруг исходящим от него мягким сиянием.

- Капитан Фергюссон? - недоверчиво спросил Билл, продолжая направлять меч на неожиданного гостя.

- Ублюдок, позор городской стражи, - вдруг рявкнул капитан, обвинительно ткнув пальцем в перепуганного Вильямса, - не трать время на беготню по целителям. Ты прогневал светлых богов и теперь сдохнешь, как бродячая собака.

- О чем он говорит, Билли, - из глаз Айнурки снова полились слёзы, - кто этот … дух? И чем ты прогневал богов?

- Ваш муж, почтенная Айнурка, - повернулась к женщине нахмурившаяся светящаяся фигура, - опозорил святейшие принципы стражи. Вместо того чтобы благочестиво защищать людей, он обирает простых горожан.

- Я… я никого не обирал, - сержант почувствовал, что от волнения голос вот-вот его покинет, - сегодня стражники забрали кое какие вещи, но только для проведения расследования.

- Не ври мне, пёс, - возвысил голос капитан, - неужели ты думал, что боги не слышат каждое твоё слово? Вы сегодня с подлым кустодом Гансом сокрушались, что не смогли избавиться от мальчишки, чтобы он не явился за украденными вами вещами.

- Ну я же как раз сказал, что стражникам нельзя так поступать, - пролепетал Вильямс, - ладно украсть, но вот убийство…

Сержант замолчал, почувствовав, что ляпнул лишнего, а вот на губах ночного гостя появилась ехидная усмешка.

- Ну да, ну да, подумаешь - украл. Не убил же, пусть горожанин радуется, что стража никого не убивает, а только лишь ворует.

- Я не это хотел сказать, - разозлился вдруг Билл, - и вообще, капитан Фергюссон погиб то ли сто лет назад, то ли больше. Почему я должен бояться иллюзии?

- Ну сходи к целителю, сходи, - презрительно скривил губы капитан, - послушай, что он тебе скажет. Ему ведь ничего не стоит вылечить укус крысы, так?

- Ну и что же он мне скажет? -