В семье не без подвоха - Юлия Жукова

Азамат переспрашивает у меня значение ее реплики, после чего заносит в блокнот слово «цветочищи» – в тот же столбик, что «кошище» и «человечище». Последнего термина удостоился он сам, а кошище несколько минут назад вышло из леса поглядеть на наш поезд. Если до того мама все страдала, что нельзя остановиться и пощупать палеоценовую растительность вблизи, то после явления местного хищника решила удовлетвориться съемкой из окна.

– Как же вы тут раньше жили? – задает риторический вопрос Янка. – Когда тут такие твари водятся…

– Люди раньше были крупнее, – доходчиво поясняет Азамат.

Янка на него неприлично выпучивается:

– Что, еще крупнее?!

Азаматова матушка покатывается со смеху.

– О-о, о-о-о! – вопит мама, щелкая камерой. – Я знаю, это древовидные папоротники!!!

Мы с Сашкой и Янкой тоже прилипаем к стеклу и наблюдаем, как нам вслед машут исполинские папоротничьи вайи. Стекла на всех хватает: вагончик весь прозрачный, кроме пола. Азамат только посмеивается, глядя на наш энтузиазм.

– Азамат, – подзывает его мама, – это дерево юг расти?

– Нет. – Он мотает головой. – Только здесь, в Великих Лесах.

– Странно. – Мама стилусом черкает заметку на экране камеры. – А зима листья ронять?

– Нет, – подумав, отвечает Азамат. – Здесь близко море, а в нем недалеко действующий вулкан, и на дне много курильщиков. Вода теплая, поэтому тут зимой не очень холодно. Снег редко выпадает.

Мама сосредоточенно его слушает и часто кивает. Общение явно идет этим двоим на пользу в смысле изучения языков.

– Э-эх, всегда мечтал залезть на секвойю, – вздыхает Сашка, окидывая тоскливым взглядом пейзаж. – Может, если на танке заехать, не сожрут?

– Тут танк не проедет, – серьезно отвечает Азамат. – На самом деле, иногда сюда заходят охотники, но только самые умелые и храбрые. Раз в год осенью собирается отряд добыть шкуру пятнистого льва или перья птицы-людоеда. Я, конечно, могу организовать, чтобы охотники взяли вас с собой, хотя они будут резко против, но это очень опасно.

– Ой, да нет, что вы, Азамат, я не хочу на охоту!

– Сюда вам лучше и правда не ходить, – соглашается Азамат, – а в обычном-то лесу можно и поохотиться. У нас, например, около Дола. Или вот к северу от Худула я знаю богатые места…

– Нет-нет, я совершенно не хочу на охоту! – пугается Сашка. – Я ни стрелять не умею, ни по лесу ходить! И никакого удовольствия не получу.

Азамат приподнимает бровь.

– Стрелять не умеете? А Лиза умеет…

– Лизу этому в колледже учили, – пожимает плечами Сашка. – Да и вообще, она хирург, у нее рука твердая. А у меня служебное оружие самонаводящееся, мне никогда не нужно было.

– Вот как. – Азамат потирает нижнюю губу. – И у вас это нормально, что мужчина не умеет стрелять?

– Ну да. – Сашка разводит руками. – А зачем? Мы же не охотимся.

– Не охотитесь… – повторяет Азамат, осмысливая. – А как же самооборона?

– Для того есть вырубалки, – объясняет Сашка. – Знаете, всякие электрические, химические, еще недавно новые изобрели… Они для близкого расстояния, стрелять не надо.

Азамат качает головой, бормоча что-то подозрительно похожее на «чудны дела твои, господи», и оставляет тему.

– Глиптостробусы! – возвещает мама от форточки.

Я оборачиваюсь посмотреть и замечаю между деревьями голову на длинной шее, меланхолично обкусывающую нижние ветки хвойника. Кисленького захотелось, э-э, лесному жирафику. Брр.

В Худуле я быстро нахожу извозчика для матушки. Из всей нашей компании мне это проще всего сделать, любой автовладелец хочет моего благословения на лобовом стекле. После прощания с Ийзих-хон Азамат приводит нас в трактирчик на окраине города. Там всего два посетителя: один курит что-то ароматное, другой попивает чай, листая новости в планшете.

– Вылези моя борода, кого я вижу! – восклицает трактирщик, выходя на звон поющего ветра у двери. Его седая борода такая длинная и густая, что вероятность ее вылезания весьма невысока. – Азамат-хян! Полжизни тебя не видел! – Он выставляет вперед кулак для дружеского приветствия, но внезапно смущается. – Ой, совсем забыл, старый дурень, к тебе ж теперь нельзя так запросто обращаться…

– Можно, можно, – улыбается Азамат и легко ударяет трактирщика по кулаку. – Еще не хватало тебе передо мной склоняться. Вот, лучше знакомься. Моя жена, ее родичи и подруга. Ужин-то найдется?

– Ух, какие дамы! Птицы снежные, овечки юные! – восхищается трактирщик, склонив голову набок. Потом приветствует нас традиционным поклоном и отвечает: – А то как же! У меня может не быть завтрака или обеда и даже свежих сплетен, но ужин-то у меня есть всегда, ты ж меня знаешь! А для тебя, Азамат-хян, найдется и особое угощение. Располагайтесь под фонариком, дорогие гости, я хочу на вас любоваться!

Он указывает нам на низкий столик под большим, ярко раскрашенным бумажным фонарем. Цветные блики падают на светлые перины-дифжир, на которых предлагается сидеть. Атмосфера совершенно сказочная.

Вскоре хозяин появляется снова во главе процессии из нескольких парней, очень на него похожих. Все они несут еду.

– Будьте так добры отведать супа из речной акулы, печеных черепашьих яиц с грибной икрой и маринованных раков из самой реки Хинделин!

– Да ты что! – поражается Азамат. – Где ж ты их взял?

– Купил у одного рыбака свеженьких да замариновал по своему рецепту. Думаю, будет случай, выставлю деликатесик, ан вот и случай подвернулся!

– Ну садись тогда с нами, щедрый хозяин, поделись новостями. Это никак твои сыновья такие взрослые?

– Они самые! – Трактирщик усаживается к нам вполоборота и представляет сыновей. – Этих вот троих ты небось помнишь маленькими. А вот этого не застал уже.

Пока Азамат силится вспомнить старшеньких, Янка поднимает за клешню гигантского маринованного рака.

– А что такого особенного в этой реке?

– Я так понимаю, что Хинделин течет в самой чаще Великих Лесов, – говорю. – Если уж в леса никто не суется, то и в реку, наверное, тоже.

– Туда можно заплыть с моря, – объясняет Азамат. – Но для этого нужно снискать позволение богов, иначе ни за что не выгребешь против ветра. У Великих Лесов очень грозные хозяева, и это главная причина, почему мы предпочитаем в них не соваться. Опасные звери, конечно, тоже отпугивают, но разгневанные боги – гораздо, гораздо хуже.

Янка закусывает губу и принимается за суп.

– Слушай, – говорит она мне тихо, – как ты с ним живешь, если он в богов верит?

Сашка тоже навостряет уши, а мама слишком увлечена: трактирщик показывает ей, как разделывать рака.

– Видишь ли, Яна, – отвечаю тихо, но с расстановкой, – в здешних богов довольно трудно не верить. Я одного знаю, классный чувак, обожает роллы с имбирем.

– То есть они богами каких-то людей называют? – уточняет Сашка.

– Вроде того, правда, люди они специфические. То ли другая раса, то ли вообще иная жизненная форма. Мы все-таки в очень далекой галактике, фиг его знает… В любом случае, с этими ребятами не стоит ссориться.

– Вкуснотища! – радостно сообщает мама с полным ртом рачьего мяса.

Азамат извлекает блокнотик и вносит новое слово в столбец, где «темнотища» и «красотища».

Трактир оказывается постоялым двором – над обеденным залом есть комнаты для ночлега. Несмотря на все уговоры Азамата, трактирщик располагает нас бесплатно и выдает лучшие дифжир из собственного хозяйства.

– Друг детства? – интересуюсь у мужа, когда мы укладываемся.

– Да, только он меня на двадцать лет старше. У его отца был детский клуб, в который я ходил, а Лентяй всегда для нас готовил. Потом, уже в последний год, что я тут жил, он построил этот трактир «У Лентяя». Он открывается не раньше полудня, да и закрывается не поздно, но еда у него самая лучшая, потому что по собственным рецептам. Он, знаешь, ленится все по правилам делать, руками наломает, смешает, и вперед. А получается просто объедение. Да ты сама сегодня пробовала.

Я полностью согласна с оценкой.

Утром Азамат показывает нам Худул. Особых достопримечательностей тут нет, разве что дома все изукрашены особенно искусно, да река Рулмирн, да дивный вид на высоченные Северные горы. Потом местные Старейшины ангажируют Азамата разрешить несколько сложных судебных дел, а мы в это время гуляем по городу. Я надеюсь, Арават не захочет сегодня прогуляться в Худул. Не знаю, вернулся ли он из столицы, но повторно стравливать его с мамой мне не хочется.

Ближе к вечеру Азамат нанимает мужика с большим пассажирским унгуцем, мы располагаемся в просторном салоне и благополучно продрыхиваем до самого Дола.

На пороге дома нас встречает сторож с ружьем.

– Ахмад-хон, в лес не ходите! – гремит он вместо здрасте. – У вас тут демон завелся.