Ричард Длинные Руки – курфюрст - Гай Орловский

Часть вторая

Глава 1

Впереди распахнулся огромный страшный мир раскаленной докрасна земли с желтыми и оранжевыми реками, невысокими горами с разломанными верхушками, откуда с ревом и грозным клокотаньем выплескиваются яркие потоки и сползают по склонам извилистыми смертоносными ручьями.

Небо багровое с пурпурным, то ли отсвет на каменном своде этого ужаса внизу, то ли и там раскалено…

— Ну что встал? — донесся недовольный голос.

Я сказал дрожащим голосом:

— Вы каждый день это… красоту эту видите! А я вот не смог… не залюбоваться… Стою вот трясусь… от счастья, такое увидел! Какие вы удачливые, в таком раю живете…

Урант сказал подобревшим голосом:

— Да, нам повезло. Хотя при чем тут везение? Сами сюда пробились, простыми кирками стены прогрызли. Теперь и здесь наши рудники, ха-ха!

— Вы еще и богатые, — сказал я с уважением. — Богатство — это сила! Это мощь, уважение, вино, бабы, власть…

Он хохотнул.

— А еще мы и самые здоровые. Пойдем, а то время поджимает.

Подошвы то и дело соскальзывают с округлых камней, я сперва решил, что гномы стерли в походах к руднику, но в сторонке тоже камни такие же, шляпки как у грибов, вообще почти расплылись, как мокрая глина, будто от чудовищной жары, хотя огненная река отсюда сотнях в трех шагов.

На самом деле, конечно, лава быстро застывает, перегораживает дорогу огненному потоку, тому приходится пробивать новые пути. Видно, как совсем недавно текла здесь эта оранжевая масса, постепенно становясь красной, багровой, лиловой и наконец застывая в иссиней черноте.

Урант, к счастью, все чаще останавливается и прикладывается к бурдюку, удивляется, что я не пью, наконец и я отхлебнул кислого теплого вина.

— Долго еще?

— Заморился? — спросил он понимающе.

Я замахал обеими руками.

— Что ты, что ты!.. Просто оборвется это вот прекрасное любование таким предельно мирным и завораживающим пейзажем. Нужно будет заниматься делом, будь оно неладно, а душа так просит чистой незамутненной красоты и кармического умиротворения.

Он пробурчал:

— Что делать, работать тоже, ага, как без нее… Но ты прав, тут здорово! Век бы смотрел на эту красоту.

Снова мелкие ручейки лавы перепрыгивали или переступали, через крупные перебирались по выступающим из огненного потока оплавленным камням, в какой-то момент он придержал меня и будничным тоном предупредил, что надо переждать дождь… и в самом деле из багрового ада неба посыпались раскаленные камни.

Впереди вскипело, взвился сизый дым, замелькали какие-то странные призрачные звери. За это время нас догнали гномы с корытом и веревками, я с некоторым злорадством отметил, что хоть они захэкались, выглядят совсем не так весело, как за столом.

— Все, — сказал Урант через некоторое время. — Тронулись…

— Ага, — сказал я обреченным голосом, — я уж точно.

Голова гудела, а перед глазами плясали красные мухи, когда пробирались и пробирались по узкому ущелью, стены которого уходят в небо, и вдруг голос Уранта прозвучал, как будто он стал ангелом небесным:

— Прибыли. Козляр, неси корыто! Демиз, готовь веревки…

Я сел на горячий камень, ожег ягодицы, но решил, пусть лучше вообще задница сгорит, но не встану, ноги дрожат, силы кончились.

Гном, который Козляр, поставил корыто, отошел, взглянул хозяйским глазом, а Урант сказал сварливо:

— Чуть левее!

— Все равно увидит, — огрызнулся Козляр.

— А вдруг пройдет мимо?

— Раньше же не проходил? — раздраженно сказал Козляр. — Сколько он у нас всего сожрал!

— Чего? — поинтересовался я.

Он отмахнулся.

— Чего мы ему только ни подкладывали! От вина, смешанного с кровью василиска, до туши кабана, с обломками ножей внутри! Все жрет, ничего ему.

— Сурьезный, — сказал я с уважением.

— Да уж… ты как?

— Сейчас попробую, — пообещал я. — Вот как встану, так сразу…

Он хмыкнул, но терпеливо ждал, а я кое-как перевел дыхание, сосредоточился и вперил взгляд в дно корыта. Очень медленно там начала растекаться такая прозрачная лужица, что я ее сперва не увидел и занервничал, но Урант и Козляр довольно закряхтели, только Демиз пробормотал осторожно, что это еще мало, а хватит ли, остальные солидно молчали.

Когда корытце заполнилось на треть, я уже чувствовал себя усталым, словно затащил на высокую гору телегу с камнями. Урант и Козляр смотрели с надеждой, я не отрывал взгляда от корыта, там медленно поднимается уровень, а когда заполнил наполовину, Урант посмотрел на меня озабоченно и с сочувствием, выудил из мешка кусок мяса и сунул мне в руку.

Я только сейчас ощутил, что страшно хочу есть, вот-вот упаду в обморок, глотал, почти не разжевывая, но уровень в корыте в самом деле поднимался быстрее.

Когда до края осталось всего два пальца, я ощутил, что все, выдохся, не могу, не получается, откинулся на стену и закрыл глаза, и как сквозь густую стену из ваты доносились голоса:

— Как бы не помер…

— Да ладно, теперь пусть помирает, приманка готова…

— Дурак, он еще может пригодиться…

— Дайте ему отдохнуть…

— Здесь?

— Здесь сожрут…

— Эх, все-таки он гном только наполовину, а наполовину — все-таки человек…

Я чувствовал, как меня подняли и понесли. В голове туман и слабость, перед глазами плавают светлые пятна в полной черноте, в черепе что-то звенит тонко и противно, будто сверлят кость.

Потом подо мной ощутилось что-то мягкое, а когда я сумел открыть глаза, обнаружил, что лежу под стеной на толстой шкуре неизвестного зверя.

Урант сказал позже, что у меня лицо было, как у мертвеца, они уже думали, что не выживу. Я некоторое время был то ли в забытьи, то ли провалился в сон, но когда вышел в реальный мир и огляделся, вспоминая, кто я и что произошло, я уже довольно бодро двигался, хотя все так же хотел не просто есть, а жрать.

— Вот, — сказал я. — Да-а-а, теперь год сам пить не смогу и других угощать не сумею…

— Великая жертва, — подтвердил Урант. — Я и дня не вынесу без кубка хорошего вина!.. Ладно, зато посмотрим, как он справится…

— А ты уверен, — спросил я снова, — что терьярдер станет такое пить? Звери — не люди, они ж умнее.

Он ответил с неуверенностью:

— Говорят, он когда-то был человеком… Да и вино же пил? И весьма пил! Мне б такую морду, я бы вылакал и еще больше!

Еще часа два я не вылезал из-за стола, пил и ел в три горла, приводя в восторг угощающих меня гномов, не успевал отяжелеть, как все перерабатывалось и уходило в отощавшую мускулатуру, вздувая ее заново буграми и твердыми валиками.