Гриф - Георгий Миронов

"Мог бы и не спрашивать", — подумал Князь. Селивахин и так все сто раз проверит.

Словно извиняясь, он дружелюбно хлопнул механика по плечу. Улыбнулся и пообещал:

— Вот вернусь с этого задания, пойдем в Краснопресненские бани, попаримся…

— Да ты, командир, все обещаешь. А у нас компания подходящая, и пар «прирученный», можжевеловый, и пивко фирменное — темный «Афанасий» прямо с завода. Там бывший начпрод нашего вертолетного полка, в котором я служил в Талагах, зав. производством.

— Слово даю, механик. Слетаем в Каснопресненские. А пока, извини, время.

Он залез на место пилота.

Через мгновение «вертушка» уже парила над Строгино и, чуть свалившись на правый бок, взяла курс на Троице-Лыково.

Посадил он машину почти вертикально — на большую площадку бывшей правительственной дачи, арендуемой последние годы каким-то новым русским неизвестной национальности. Но арендатора в это время, как он знал, на даче не было. А вот охрана нового русского, состоявшая из бывших спецназовцев, его уже ждала.

— Дай бинокль, — попросил он у старшего. Залез на чердак хозяйственной постройки, осмотрел место «стрелки». Оно было отсюда хорошо видно. Значит, и тем, кто сойдется на «стрелке», будет видно, не гoтoвитcя ли какая провокация. Урки народ осторожный.

— Где мои? — спросил Князь.

— На местах, — ответил Сергей Пушкин, раскладывая перед собой на сене три ракеты «земля-земля». Одной такой ракеты было достаточно, чтобы поднять в воздух «Т-34». Впрочем, Князь был уверен, что на танках воры на «стрелку» не придут.

— Где Коля Мишин?

— Перекрыл дороги со стороны Троице-Лыково и со стороны окружной.

— Мирный дехканин не подорвется, — усмехнулся Князь.

— Мины управляемые. Там у одной дежурит сам Коля, у другой — Ваня Волгин. Благо, что его «самокат» не скоро понадобится.

— Если бы он услышал, как ты обозвал его модный джип…

— Он далеко, не услышит, — сказал Сергей.

— Где Толя Грановский?

— А вон, со своим подствольным гранатометом засел на сосне.

— Где, не вижу.

— Вот и хорошо, что не видишь. Значит, и враг не увидит.

— Юра Котов и Игорь Вольнов?

— Они будут рядом с вами, командир. Группа прикрытия. Ну, на всякий случай.

— Время?

— Время «X», командир.

И точно, со стороны окружной к месту, назначенному для «стрелки», двигался кортеж из пяти «тойот». Красиво, как в фильме "Мертвый сезон", "по протоколу" — развернувшись на дороге и перекрыв подъезд со стороны окружной, машины остановились. Какое-то время пассажиры «тойот» через темные стекла изучали обстановку.

— Ишь, суки, — проговорил Сергей Пушкин. — Сколько уж времени, как Лужков распорядился, чтоб с темными стеклами не ездили. А им все похрену. Нет на них управы.

— Кто сказал, что на них управы нет? — ухмыльнулся Князь. — А мы?

— Это конечно, — согласился Сергей.

Из первой «тойоты» вышел, аккуратно подобрав длинное кашемировое пальто, сам Тофик Бакинский, некоронованный король азербайджанской организованной преступной группировки, лишь недавно уступивший веяниям времени и пошедший на контакт с московскими ворами-законниками.

Все равно первым в Москве ему не дадут стать. А в контакте с бригадами Грифа надежнее. И сброс денег в банки спокойнее, сбросил наличку в Москве, получил на Кипре. И без хлопот. И силы у Тофика прибавится, если он будет дружить с Грифом.

Вдали, в глубине лесопарка, закуковала кукушка.

"Ку-ку", — сообщила она и тут же замолкла. Словно отвлекло ее что-то. Или забыла, что хотела сказать.

"Дурацкая у русских примета: сколько кукушка прокукует — столько лет тебе жить, — подумал Тофик. — Глупость. Один Аллах ведает, сколько мужчине положено жить на этом свете. А если ты настоящий мужчина, то сам хозяин положения".

Со стороны Троице-Лыково показался кортеж машин.

В первой, — черной «Волге» с милицейской мигалкой, ехал Корень.

Ему по «пейджеру» пришел приказ — место, время, объект. И указание: «Разберись».

Он попробовал связаться с Грифом. Секретарша ответила:

— Профессор Моров на Старой площади. Просил его по пейджеру и мобильному не искать. Не хочет, чтобы его отвлекали во время переговоров с каким-то важным государственным чиновником.

Корень скрипнул зубами: видимо, действительно очень занят. И наверняка речь идет о больших «бабках». Что ж, есть приказ «Разобраться». С кем известно. На пейджере высветилось имя давно конкурирующего с его бригадой авторитета-азера, специалиста по банкам, обменным пунктам и совместным с иностранцами предприятиям. Если этот сучий выкормыш в чем перед Грифом виноват — накажем. Людей хватит — 15 человек только бойцов, пять водителей, да и сам стреляет без промаха.

— Здесь притормози, — сказал Корень водителю. И бросил небрежно в рацию: — Вышли все, кенты, да аккуратненько, стволы с предохранителей в «тачках» снимите, выходя в пальтуганах не запутайтесь и смотрите, яйца сами себе не отстрелите.

Сошлись в центре.

Первыми вышли от Тофика Бакинского — импульсивный Казбек, от бригады Корня — Костян Фиксатый.

— Что фуфло гнать, какая стрелка, — заблажил Костян. — Все путем, вы чё, не врубились? Задание было — взять бабки и сдать в банк, мы так и сделали.

— Слушай, что ты кричишь как баба, мы тоже так сделали, мы тоже все деньги сдали в банк, как нам сказали. Мы свое слово держим.

— А, знаю я вас, чернозадых, вам доверять нельзя, обманете.

— Ты мой зад видел, слушай? 3ачем так говоришь. Мы свое сделали.

— И мы свое сделали. А теперь нам говорят — идти на стрелку с вами, что вы, значит, бабки не сдали. Сейчас поищем в ваших тачках. Если найдем, вам конец, ты понял, вам крышка, вы все трупы, понял.

Корень тихо свистнул, и «шестерка» Костян сразу сник, попятился, смешался с бригадой. Корень вышел вперед.

Тофик Бакинский принял правила игры и вызов. Тоже вышел вперед, раскуривая душистую тонкую черную сигару, сверкая брильянтами на перстне и щеря рот, полный золотых зубов.

— Э… Молодежь… Горячие… Им бы поспорить, поругаться, даже подраться — милое дело. Солидные мужчины зря голос не повышают, а? Верно я говорю? Зачем горячиться, раз нам приказали на «стрелку» выйти, значит, есть предмет спора. А? Я правильно говорю, уважаемый?

Корень криво ухмыльнулся. Он и сам не понимал, чего ради их бригады свели здесь, на окраине Москвы. Он уже год работал параллельно с бригадами Тофика, и все путем. Никаких противоречий. Одни бригады делали одно дело, другие — другое. А все вместе — общее.

Он привычно, как в детстве, когда не знал, что сказать, и надо было снять напряжение, сплюнул сквозь зубы.

Но не в сторону противника, чтоб он на свой счет обиду не принял.

Так просто сплюнул.

А Тофик уже обиделся. Глаза кровью налились. Но молчал Тофик, выжидал. Он и сам еще не понял, — странная «стрелка» выходила. Кто-то свел их тут, а не сказал — по какому поводу.

Они работали на один «общак». И противоречий за год не возникало.

— Говоришь ты правильно. Только мне не нравится, что говоришь ты это зло. И то, что твои кенты стволы в карманах пальтуганов сжимают, мне не нравится.

— А твои не сжимают?

— Мои к обороне на всякий случай приготовились. А твои к нападению. Вот это мне и не нравится.

— Слушай, ты глупость сказал. Сам посуди. Раз «стрелка» за городом, все может быть.

Со стороны чувствовалось, что «стрелка» достигла нужного накала. Сейчас либо начнется стрельба с обеих сторон, либо кенты договорятся, что стрелять не из-за чего. Второе — скорее. У двух бригад и действительно не было предмета для спора.

Тут и бросил десантные дротики Юра Котов, спрятавшийся на время «стрелки» за толстым стволом могучего дуба на опушке лесопарка. Расстояние было для него штатное. Одного не учел — когда бросал, невольно оперся о ствол, спиной, чтоб руки свободно работали. Ствол шелохнулся, снег с него опал — красиво, как снег с кроны дерева падает. А Князь заметил. Осудил. Слава Богу, никто в бригадах Тофика и Корня на это не обратил внимания. Как и на то, что дротики вошли в горло Казбеку и Исмаилу сбоку, со стороны леса, а не под кадык, как было бы, если бы бросали со стороны бригады Корня.

Два кавказца из бригады Тофика упали как подкошенные.

Тут же в бригаде Тофика Бакинского произошла небольшая рокировка, вперед из расступившейся и казавшейся аморфной группы выступили двое Ибрагим и Гусейн, и дали по три короткие очереди из «Узи», сразу положив группу Корня на снег. Кого — навсегда, а кого просто заставив укрыться.

Пока потери были поровну.

Тофик и Корень успели, лежа на снегу, дать команды группам поддержки. И с двух сторон — со стороны улицы Одинцовской и со стороны Окружной дороги к месту «стрелки» рванули еще по две машины.

Неуправляемый бой не входил в планы Князя. И он дал команду Коле Мишину: