Спальни имеют окна - Эрл Гарднер

В глазах Селлерса засветился огонек. Такой бывает у охотника, напавшего на свежий след.

— Итак, ты признаешь, что находился в ее спальне перед самой ее смертью?

— Да.

— Почему ты убил ее, Дональд? Это было сексуальное убийство?

— Глупости! Во-первых, я ее не убивал. Во-вторых, это не было сексуальное убийство. Кто-то убил ее, опасаясь разоблачений.

— Каких разоблачений?

— Вот об этом-то я и пытаюсь тебе рассказать.

— Валяй! — сказал Селлерс и обратился к Клэр: — Вы слышали? Он признался, что был с ней перед самой ее смертью.

Клэр послушно кивнула. Она была бледна и сильно нервничала.

— Люсиль Холлистер кое-что знала, она следила за Минервой Карлтон. Однако на этот раз никаких любовных интрижек не было.

— Понятно, — сказал Селлерс ехидно. — Она поехала в мотель с Доувером Фултоном, потому что он обещал научить ее играть в блошки[1], и она сняла кофту, чтобы не помять рукава.

— Минерва Карлтон вела очень сложную игру. Она дала Клэр чек на пятьсот долларов и попросила ее обратиться в наше агентство, чтобы установить личность человека, который бывает у тетушки Клэр.

Селлерс взглянул на Клэр. Она кивнула. Он заинтересовался.

— Валяй, Лэм, рассказывай. Только покороче.

— Я взялся за это дело. Установил за ним наблюдение и выяснил, что он остановился в гостинице «Вестчестер Армз» под именем Тома Дэрхэма. Теперь, как вы думаете, зачем Минерве Карлтон понадобилось устанавливать за ним слежку?

— Откуда мне знать, — сказал Селлерс, — я не умею читать чужие мысли.

— Когда Люсиль Холлистер выходила из коттеджа, она оставила на столе пачку сигарет и коробок спичек.

На спичках был штамп клуба «Кабанита».

— Ну и что? — спросил Селлерс.

— В пачке сигарет был спрятан обрывок меню из клуба «Кабанита» с надписью на оборотной стороне: «Коузи Дэлл». Очевидно, Люсиль забыла об этом.

— Это был тот самый мотель, куда Люсиль Холлистер заманила тебя? — спросил Селлерс.

— Да.

— Мотель, где Доувер Фултон и Минерва Карлтон совершили самоубийство?

— Мотель, где они были убиты, — поправил я.

— Так-так… оживление в зале… — сказал Селлерс язвительно. — Значит, по-твоему, они были убиты? А дверь была закрыта изнутри?

— Да.

— Продолжай, продолжай… Если нам не удастся осудить тебя за убийство девушки, то мы навесим на тебя эти два.

— Дверь была закрыта изнутри. Это верно. Но никто не знает, когда ее закрыли.

— К чему ты клонишь?

— Вспомни — было несколько выстрелов.

— Верно. Одна пуля попала в сумку, другая — в Доувера Фултона, а третья — в Минерву Карлтон.

— Итого четыре, — сказал я.

— Четыре! Ты что спятил? Получается три.

— Четыре.

— Ну что ты тут разыгрываешь, Лэм? Хочешь навязать дискуссию?

— Сколько выстрелов сделано из пистолета Доувера Фултона? Ведь он шестизарядный.

— Три.

— Почему же осталось только два патрона?

— Потому что пистолет был недозаряжен. Многие так делают. Так безопасней, — сказал Селлерс.

— Итак, три выстрела, два патрона и один пустой патронник?

— Верно.

— Четыре выстрела, — сказал я.

Селлерс начал поглядывать на меня с некоторой долей уважения.

— Конечно, Лэм, — сказал он, — может быть, ты и прав. Что ты знаешь об этом?

— Я просто сопоставляю: два и два…

— Получается четыре. — Селлерс засмеялся собственной шутке.

— Получается четыре, — повторил я. — Если Фултон стрелял в нее, то как он мог попасть в сумку?

— Может быть, он промахнулся.

— Промахнулся? Но ведь сумка стояла на полу.

— Черт возьми, — сказал Селлерс, — может быть, она наклонилась, чтобы положить туда какую-нибудь вещь, а он решил выстрелить неожиданно, чтобы застать ее врасплох.

— Пусть будет так, — сказал я. — Предположим, она стоит на коленях и открывает сумку. Доувер Фултон стреляет ей в затылок. Он хочет застать ее врасплох… и промахивается.

— Да. Такое вполне вероятно.

— Хорошо. Тогда учтите элемент неожиданности.

Итак, что она делает в таком случае?

— Вскакивает, естественно, — сказал Селлерс.

— И поворачивается к нему лицом, — сказал я.

— Ну и что?

— А то, что вторая пуля в таком случае угодила бы ей в лоб.

— Не обязательно. Она поворачивается к нему лицом, видит, что происходит, и пытается убежать.

— И тогда уж он стреляет ей в затылок.

— Верно.

— Что же получается? — сказал я. — Он промазывает, когда она неподвижно стоит на коленях, и бьет без промаха, когда она убегает.

Селлерс почесал голову.

— Не знаю, что там произошло, но это вполне приемлемое объяснение.

— Это объяснение, которое ничего не объясняет, — сказал я. — А дело было так: стреляли три раза. Стрелявший знал, что ему надо отчитаться за три выстрела. А он не мог за них отчитаться. Поэтому он отнес пистолет и сумку за пределы мотеля, туда, откуда выстрелы не были слышны, прострелил сумку, принес ее обратно в домик, вложил пистолет в руку Доувера Фултона, запер дверь изнутри и вылез через окно.

— Что-то я тебя не понимаю, — сказал Селлерс. — Зачем ему понадобилось проделывать все это? Столько хлопот!

— Потому что ему нужно было отчитаться за третий выстрел. Полиция должна была найти три пули. Поэтому ему пришлось выстрелить в сумку, где и была найдена третья пуля.

— Тогда получается четыре пули, если так, — сказал Селлерс.

— Совершенно верно.

— Значит, четвертый выстрел сделан только для того, чтобы отчитаться за третий? Зачем?

— Затем, — сказал я, — что третья пуля попала в стрелявшего.

Селлерс был в полном недоумении. Он долго моргал и жевал губами, пытаясь переварить эту мысль.

— Это предположение, — сказал он наконец, — всего-навсего предположение, предположение и больше ничего.

— Помимо предположения есть еще и факты, — сказал я. — Где была одежда убитой, когда вы обнаружили трупы?

— Часть одежды была на ней, остальная… дай вспомнить… ага… остальная в сумке.

— В том-то и дело. Женщина, проводящая свой уикэнд в гостинице, не станет комкать и мять свои вещи.

Ведь в коттедже есть и платяной шкаф и вешалка. Когда началась стрельба, сумка была открыта и стояла на полу возле стула. А кофта висела на спинке этого стула. Убийца запаниковал, схватил кофту, скомкал ее и сунул в сумку.

— Уж больно много ты знаешь, — сказал Селлерс многозначительно. — Еще бы! Ведь ты был в мотеле как раз в это время. — Он задумался. И вдруг сказал: — Господи! Наконец-то дело начинает проясняться! Прошу всех быть свидетелями! Он был в мотеле, когда произошло убийство. И если это действительно убийство, то его совершил он.

— Я не убивал, потому что я не ранен. Третья пуля попала в того, кто стрелял. Взгляните на фотографии, на которых изображена внутренность комнаты, где были найдены тела убитых. Взгляните на вешалку для полотенец.

— А что там такое?

— Там два полотенца для рук и всего одно банное полотенце.

— Ну?

— Каждому постояльцу гостиницы положено одно полотенце для рук и одно банное. Значит, на вешалке должно быть два полотенца для рук и два банных полотенца. Где же второе банное полотенце?

— Не знаю, черт возьми! — сказал Селлерс. — В наши обязанности не входит проверять наличие белья.

— Убийца был ранен, — сказал я, — и перевязал рану банным полотенцем, чтобы остановить кровотечение. Вероятно, кровотечение было не очень сильным, но полотенце было использовано именно с этой целью.

— Это нелепое предположение, Лэм, Нелепое. Просто фантастическое!

— Согласен. Но оно стоит того, чтобы его проверить.

— Да, ты абсолютно прав, — вмешалась Берта, — оно стоит того, чтобы его проверить. Подумай только, что будет со страховой компанией, Фрэнк!

— Как это? Не понимаю.

— У них такое правило: если происходит самоубийство, а годичный срок со дня заключения договора еще не истек, то страховая компания не платит ни копейки, — сказала Берта. — Если смерть наступает от других причин, они платят сорок тысяч долларов. Если же произошел несчастный случай, то страховая компания выплачивает двойную компенсацию.

Селлерс присвистнул.

— Мы как раз этим занимаемся, то есть я хотела сказать — я этим занимаюсь, — сказала Берта.

— Продолжай, Лэм, — сказал Селлерс.

— Это была вовсе не любовная история. Минерву Карлтон шантажировали. Вымогатель требовал слишком крупную сумму, которую она не могла уплатить. Он же угрожал, что расскажет обо всем мужу.

— Если ее шантажировали, то, наверное, так все оно и было, — сказал Селлерс.

— Она же решила нанести шантажисту ответный удар, — сказал я, — и обратилась за помощью к своему бывшему боссу Доуверу Фултону. Она его уважала. Возможно, даже была влюблена когда-то. Этого я не знаю наверняка. Но, во всяком случае, она к нему обратилась, и он решил ей помочь. Они договорились, что Доувер Фултон сыграет роль ее мужа. Дело в том, что шантажист ни разу не видел Стэнвика Карлтона. Итак, Фултон сыграл Стэнвика. Может быть, он даже вошел в роль и воскликнул: «Моя жена была мне неверна? Что с того? Я ее прощаю!» Может быть, он ее даже поцеловал и сказал вымогателю: «А теперь пойди и утопись!»