Возвращение странницы - Патриция Вентворт

— А вы предчувствовали, что вас попытаются усыпить?

— Нет. Но это неважно — правда, я только сейчас начинаю приходить в себя. Предугадать все я не мог. Обычно я сплю крепко, и она могла бы этим воспользоваться.

— А она знала, что вы крепко спите?

— Нет.

Фрэнк Эбботт записывал, склонившись над гладко отполированным столом и отражаясь в его блестящей поверхности. В этой гостиной все сияло чистотой — кроме камина с кучей вчерашней золы. Фрэнк размышлял: «Он чего-то не договаривает. Если она была жива, когда он уходил, как он мог без четверти час узнать, что она умерла? Из министерства он вышел в половине первого. Мы приехали сюда первыми, он не Успел побывать дома».

Лэм продолжал:

— Вернемся к погибшей. Разумеется, я читал в газетах о том, как она вернулась из Франции и заявила, что она и есть леди Джоселин. Можно узнать, были ли сообщения в прессе достоверными и точными?

— Пожалуй, да. Я читал лишь некоторые.

— Вы поверили ей, признали, что она леди Джоселин?

— Нет.

— Не могли бы вы пояснить свой ответ?

— Пожалуйста. Я знал, что это не моя жена. Она была похожа на Энн, знала все, что могло быть известно только моей жене, но я чувствовал, что рядом со мной — чужой человек. Остальные родственники сразу поверили ей и не могли понять, откуда у меня взялись сомнения.

— Сходство было явным?

— Явным, поразительным и тщательно сфабрикованным.

— Чем вы его объясните?

— Все очень просто. Мой отец стал наследником своего дяди, сэра Эмброуза Джоселина. У Эмброуза был незаконнорожденный сын, отец Энни Джойс, и законнорожденная дочь — мать моей жены. В нашей семье большинство характерных черт передается из поколения в поколение, но все равно сходство было поразительным.

— Энни Джойс и леди Джоселин приходились друг другу двоюродными сестрами?

— Да.

Лэм поерзал на месте и слегка подался вперед.

— Если вы твердо знали, что погибшая — не кто иная, как Энни Джойс, почему же вы позволили ей выдавать себя за леди Джоселин? Ведь она жила здесь на положении вашей жены и под этим именем, верно?

Гнев и гордость отразились на лице Филипа. Он отвечал инспектору потому, что считал это своим долгом, понимал, что скрытность повредит ему, и знал, что его единственный козырь — равнодушие.

— Одно время я верил, что она та, за кого себя выдает. Доказательства были слишком убедительны.

— Какие доказательства, сэр Филип?

— Выяснилось, что ей известны подробности нашей семейной жизни, о которых знали только мы с женой. После этого у меня не осталось выбора. Я считал, что обязан сделать шаг ей навстречу. Она выразила желание поселиться со мной.

— Значит, какое-то время вы верили ей?

— Недолго.

— Почему же вы изменили свое мнение?

— От давней подруги моей жены, которая была ее подружкой у нас на свадьбе, я узнал, что леди Джоселин вела чрезвычайно интимный и подробный дневник. Я сразу понял, что именно этот дневник стал источником, из которого Энни Джойс черпала сведения, чтобы убедить меня.

— Когда вы узнали о дневнике?

— Позавчера.

— И вы обратились в разведку?

— Нет, сотрудники разведки обратились ко мне — они получили тревожную информацию относительно Энни Джойс. Мне предложили принести домой поддельные документы и старый ключ к шифру и невзначай упомянуть о них в присутствии Энни. Она подсыпала мне в кофе снотворное и открыла портфель. Я принес разведчикам несколько предметов с отпечатками ее пальцев для сравнения. Они установили, что отпечатки на портфеле принадлежат Энни.

Минуту Лэм сидел молча. В тишине было слышно, как он постукивает ногой по полу. Входная дверь квартиры с грохотом захлопнулась. В гостиной вновь воцарилась тишина. Лэм не спешил заговорить.

— На этот вопрос вы можете не отвечать, если хотите. Но я все-таки обязан спросить: это вы стреляли в нее? — наконец произнес он.

Филип вскинул брови.

— Я?! Конечно нет! С какой стати?

— Вы могли проснуться и увидеть, как она роется в вашем портфеле.

Филип устремил на него открытый взгляд серых глаз.

— В этом случае я позвонил бы в полицию.

— В самом деле, сэр Филип?

— Но я, к сожалению, не проснулся. Повторяю, мне подсыпали снотворное.

Лэм хмыкнул.

— Полагаю, у вас есть оружие?

— Разумеется.

— Где оно сейчас?

— В кабинете, во втором ящике письменного стола, справа.

— Вы уверены, что оно там?

— Там я видел его в последний раз.

— В таком случае пойдем и посмотрим. Остальные уже ушли.

Они направились в кабинет. Шествие возглавлял Филип Джоселин и замыкал Фрэнк Эбботт. Комната выглядела как обычно, телефон стоял на столе, и только пятно на ковре напоминало о трагедии.

Филип рывком выдвинул ящик. В нем оказались тетради аккуратная стопка конвертов — и больше ничего. Нахмурившись, он открыл верхний ящик, но и в нем револьвера не обнаружил. В столе его не нашли.

— Его здесь нет.

— Когда вы видели его в последний раз?

— Вчера вечером, когда доставал из стола конверты. Он лежал рядом.

Хмурясь, он смотрел на стол. Стопка конвертов лежала там, где он вчера оставил ее — казалось, к ней никто не прикасался.

— Думаете, в нее выстрелили из моего револьвера?

— Очень может быть. Это мы узнаем, когда найдем его.

Фрэнк Эбботт размышлял: «Если он убийца, то он хорошо держится. А он вполне мог пристрелить ее… или она нашла револьвер… Вполне могла найти… Предположим, он поймал ее с поличным и попытался отнять оружие, она стала отбиваться… Он выхватил у нее револьвер, она испугалась, бросилась к телефону, а он выстрелил… Не хватает мотива, или мы чего-то не знаем, как обычно бывает… Могло случиться и другое: он потерял голову… но он не из таких… А потом он решил избавиться от оружия, чтобы никто не смог доказать, что стреляли именно из него…»

Лэм продолжал расспросы:

— В какое время вы появились в министерстве сегодня Утром, сэр Филип?

— В десятом часу. А почему вы спрашиваете?

— В какое время вы ушли оттуда?

— В половине первого.

Это Лэм уже знал и потому кивнул.

— Вы не возвращались домой?

— Нет.

— Точно?

— Абсолютно.

— Куда вы направились, выйдя из министерства?

— Сначала к моей кузине миссис Джоселин. Я хотел остаться у нее на ленч, но передумал, когда увидел, что у нее гости.

— Что было потом?

— Я перекусил в ресторане и пошел домой.

— Вы говорите, что не завтракали, только выпили чашку кофе. Вы сами сварили его?

— Нет, мисс Джойс.

Лэм хмыкнул.

— То, что это была мисс Джойс, еще не доказано, но поговорим об этом потом. Значит, она сварила кофе? И она была жива, когда вы уходили на работу?

— Да.

— Тогда как же вы объясните то, что вы знали о ее смерти уже к тому времени, как зашли к миссис Джоселин?

Филип удивленно раскрыл глаза.

— Но я ничего не знал. Откуда я мог это узнать?

Лэм прищурился.

— Вам виднее. Но вы вошли в гостиную миссис Джоселин в присутствии ее гостей, выпалили: «Энн умерла» и ушли.

Филип закаменел. Он пытался припомнить, что именно он сказал. Он не видел никого, кроме Лин, не мог ни о чем думать. Он выпалил «Энн умерла», потому что эти слова первыми пришли ему на ум. При этом он обращался к Лин. Потом Лилла ахнула, кто-то вскочил, он развернулся и вышел. Слегка нахмурившись, он объяснил:

— Вы не так поняли меня. Я говорил не про Энни Джойс. Я не знал, что она мертва, я о ней даже не вспоминал. В ту минуту я думал о моей жене.

— О вашей жене? — с сомнением переспросил старший инспектор.

Филипа охватила холодная ярость. Зачем он совершил этот нелепый поступок? Даже ему собственное объяснение показалось смехотворным. Он добавил:

— Это правда. Если эта женщина — Энни Джойс, значит, моя жена умерла три с половиной года назад. Лично я считаю этот факт полностью доказанным. Войдя в гостиную миссис Джоселин, я вдруг растерялся и сказал первое, что пришло в голову. Потом я обнаружил, что мы не одни, и ушел. Подобные разговоры я не веду при посторонних.

Фрэнк Эбботт заполнял одну строчку блокнота за другой. Рука скользила по бумаге, с лица исчезла циничная усмешка. «Может быть — откуда нам знать? — думал он. — Всему виной эта мисс Армитидж. Он думал только ней и потому поспешил объявить, что его жена мертва. А теперь он даже не упоминает про нее. Шеф это заметит — от него ничто не ускользает».

Зазвонил телефон, и Фрэнк захлопнул блокнот.

Глава 31

Фрэнк Эбботт прикрыл трубку ладонью и сообщил:

— Это мисс Силвер, сэр.

Старший инспектор побагровел еще гуще и выкатил на сержанта бычьи глаза.

— Мисс Силвер? — раздраженно переспросил он.

Фрэнк кивнул.

— Что ей сказать?

— А кого она спрашивает?

— Леди Джоселин.

Лицо инспектора приобрело зловещий свекольный оттенок.