Ноги из глины - Терри Пратчетт

— Я знаю, что вы все сделали это! — вопил Детрит. — И если тот, кто это сделал, немедленно не сознается, всех вас, повторяю, всех до единого, и я не шучу, мы запрем в самой глубокой камере, а ключи бросим в самую глубокую пропасть! — Он указал пальцем на толстую посудомойку. — Вот ты! Это ты сделала, сознавайся!

— Нет.

Детрит немножко подумал. А потом:

— Где ты была прошлой ночью? Сознавайся!

— В постели, конечно!

— Ага, знакомая история. А ну, сознавайся, ты каждую ночь тама?

— Конечно.

— А свидетели у тебя имеются? Сознавайся!

— Да как вы смеете!

— А, так у тебя нет свидетелей, стало быть, это сделала ты! Немедленно сознавайся!

— Нет!

— Ну хорошо…

— Спокойно, спокойно. Спасибо, сержант. На пока все, — сказал Ваймс, ласково похлопывая тролля по плечу. — Все слуги здесь?

Детрит вперился глазами в строй:

— Ну? Вы ВСЕ здесь?

По строю прошла легкая волна, а потом кто-то осторожно поднял руку.

— Милдред Ветерок со вчерашнего дня отсутствует, — сообщил владелец руки. — Это служанка, отвечающая за верхние этажи. Мальчик принес записку. Ей пришлось отлучиться по семейным делам.

Ваймс почувствовал, как у него по спине забегали мурашки.

— Кто-нибудь знает, по каким именно? — спросил он.

— Нет, сэр. Но все ее вещи здесь, сэр.

— Хорошо. Сержант, до того как уйти с дежурства, пошли кого-нибудь за этой девушкой. А потом иди и как следует отоспись. Так, все остальные, могут возвращаться к своим делам. Э-э… господин Стукпостук?

Личный слуга и персональный секретарь патриция, с испугом взиравший на Детрита, перевел взгляд на Ваймса.

— Да, командор?

— Что это за книга? Дневник его сиятельства?

Стукпостук взял книгу.

— Очень похоже на то.

— А ключ к шифру вам известен?

— Я и не подозревал, что он зашифрован, командор.

— Что? Неужели вы никогда туда не заглядывали?

— Зачем, сэр? Это же не мой дневник.

— Вам известно, что ваш предшественник пытался убить патриция?

— Да, сэр. И должен сообщить, сэр, что ваши люди меня уже допросили. С пристрастием.

Стукпостук открыл книгу и удивленно поднял брови.

— А о чем именно вас расспрашивали? — уточнил Ваймс.

Стукпостук задумался.

— Позвольте-ка вспомнить… «Это сделал ты, сознавайся, тебя все видели, все вокруг говорят, что это ты сделал, так что это ведь ты сделал, а ну, сознавайся». В общем, я думаю, это все. А потом, когда я ответил, что это был не я, ваш офицер, кажется, зашел в тупик.

Стукпостук облизнул палец и перевернул страницу.

Ваймс уставился на него широко раскрытыми глазами.

Звук пил оживлял утренний воздух. Капитан Моркоу постучал в ворота лесопилки, которые почти сразу же отворились.

— Доброе утро, сэр! — поздоровался Моркоу. — Насколько я знаю, тут работает голем.

— Работал, — поправил владелец лесопилки.

— О боги, еще один, — пробормотала Ангва.

Их было уже четверо. Голем в кузне сунул голову под молот, от голема-каменщика остались лишь ступни, торчащие из-под двухтонного блока известняка, голема, работающего в порту, последний раз видели плывущим по реке в сторону моря, а теперь вот и этот…

— Просто ужас, — пожаловался владелец, шлепнув голема по груди. — Альф все видел. Голем вел себя абсолютно нормально, пилил себе и пилил, а потом вдруг взял и отпилил себе голову. А мне заказ к полудню нужно выполнить. Спрашивается, кто теперь будет пилить?

Ангва подняла голову голема. На лице глиняного истукана застыло выражение глубокой сосредоточенности — впрочем, иного выражения на лицах големов и не увидишь.

— Да, между прочим, — вспомнил владелец. — Альф сказал мне, он как-то слышал в «Барабане», будто големы начали убивать людей…

— Расследование еще продолжается, — отрубил Моркоу. — А теперь, господин… э-э, Древ Глотт, не так ли? У твоего брата еще лавка на Цепной улице, торгующая осветительным маслом? А дочь твоя работает в обслуге Университета?

Владелец был поражен. Но Моркоу знал всех.

— Да…

— Голем отлучался куда-нибудь вчера?

— Ну да, нес что-то насчет святого дня. — Глотт нервно переводил взгляд с Моркоу на Ангву. — Им позволяется уходить, иначе слова у них в головах…

— После чего он пришел и работал всю ночь?

— Да. А что же еще ему делать? А утром ко мне прибежал Альф и сказал, что голем вдруг отошел от пилы, постоял немного и…

— Вы вчера пилили сосновые бревна? — вмешалась Ангва.

— Да, пилили. Но вот что я хочу спросить: где мне теперь достать нового голема?!

— Что это такое? — спросила Ангва, вытаскивая из кучи мусора глиняную дощечку. — Это же его грифельная доска!

Она передала находку Моркоу.

— «Не убий, — медленно прочел Моркоу. — Глина от глины моей. Позор». Ты случаем не догадываешься, зачем он это написал?

— Шутить изволите? — осведомился Глотт. — Они вечно творят всякие глупости. — Он широко ухмыльнулся. — Слушайте, а может, у него чайник треснул? Уловили? Глина… чайник… треснул… потек?

— Очень смешно, — мрачно сказал Моркоу. — Я забираю это как вещественное доказательство. Доброго тебе утра.

— А почему ты спросила о сосновых бревнах? — поинтересовался он у Ангвы, когда они вышли с лесопилки.

— В подвале был запах сосновой смолы.

— Сосновая смола — это просто сосновая смола.

— Нет. Я смолу от смолы легко отличу. Этот голем БЫЛ там.

— Они все там были, — вздохнул Моркоу. — А теперь совершают самоубийства.

— Нельзя отнять жизнь у того, у кого ее нет, — напомнила Ангва.

— А это как тогда назвать? Разрушением собственности? Так или иначе, допросить их мы уже не можем.

Моркоу постучал по дощечке.

— Однако у нас имеются кое-какие ответы, — сказал он. — Осталось только узнать вопросы.

— Как это «ничего»?! — воскликнул Ваймс. — Яд должен быть в книге! Он облизывает пальцы, когда ее листает, и каждый день получает маленькую дозу мышьяка. Чертовски хитро придумано.

— Извините, сэр, — отступая на шаг, пробормотала Шельма. — Я не обнаружил ни следа мышьяка. Проверил всеми известными способами.

— Точно?

— Можно еще послать дневник в Незримый Университет. Там на факультете высокоэнергетической магии построили новый морфический резонатор, и с его помощью мы легко…

— Нет, — обрубил Ваймс. — Только волшебников мне не хватало. Черт! Полчаса назад я был абсолютно уверен, что нашел ответ…

Он устало опустился за свой стол. Гном как-то изменился (не считая сережек), но как именно, Ваймс понять не мог.

— Мы что-то упускаем, Задранец, — сказал он.

— Да, сэр.

— Давай еще раз проверим факты. Если ты хочешь кого-то медленно отравить, яд жертве нужно вводить постоянно маленькими дозами. По крайней мере раз в день. Мы проверили все, что делает патриций. Воздух в комнате чист. Ты и я провели там уйму времени. И это не еда, тут мы тоже можем быть уверены. Какое-нибудь насекомое? Можно ли начинить ядом осу? Мы должны…

— Звиняйте, сэр.

Ваймс повернулся.

— Детрит? Я думал, ты уже отдыхаешь.

— Я выбил из этих типов адрес той служанки, ну, Милдред Ветерок. Все как вы приказали, — стоически сказал Детрит. — Потом пошел туда, гляжу, а туда же все люди идут…

— Что ты имеешь в виду?

— Там все соседи собрались. Женщины плачут повсюду. Ну, в комнатах, в дверях. Так я сразу вспомнил про эту, как ее, депло… дупло…

— Про дипломатичность, — помог ему Ваймс.

— Во-во. Не кричать на людей и всякое такое… Ага, думаю, ситуация дулекатная. А тут в меня еще бросаться начали. Вещами всякими. Поэтому я и вернулся. Но адрес записал. Все, теперь я могу идти домой.

Детрит отдал честь, немного качнувшись от мощного удара ладонью по голове, и двинулся прочь.

— Спасибо, Детрит, — крикнул вслед Ваймс и опустил глаза на бумажку, испещренную кривыми буквами.

— Перв. этаж, Заводильная ул., двадцать семь, — прочел он. — Хорошие дела!

— Вы знаете этот адрес, сэр?

— Наверняка. Я родился на этой улице, — сказал Ваймс. — Сразу за Тенями. Ветерок… Ветерок… Да… Вот теперь я вспомнил. Неподалеку и вправду жила какая-то госпожа Ветерок. Худенькая женщина. Много шила. Большая семья. Впрочем, у всех нас были большие семьи: чем больше народу, тем теплее…

Он нахмурился. Не похоже, чтобы этот след куда-то вел. Служанки частенько ходят проведать матерей, чуть что случится — уже бегут. Что там по этому поводу говорила бабушка? «Сын остается сыном, покуда не женится, но дочь остается дочерью всю жизнь». Посылать туда стражников — только время понапрасну терять…

— Ну-ну… Заводильная улица, — пробормотал Ваймс и опять посмотрел на бумажку.

«Надо же, сколько лет прошло… Улица моей памяти. Мы наверняка идем по ложному следу. А лишних людей у меня нет, чтобы ими разбрасываться. Но я могу заглянуть туда сам. По пути. Сегодня, например».