Наносмерть - Максим Шахов

— Я понял!

— И пусть пробу сделают! Как в стоматологическом кабинете. А то у нас была пара случаев непереносимости.

— Есть! Все сделаем!

— Жду доклада!

Сунув телефон в карман, Виктор заглянул в смотровую приемного отделения госпиталя областного УФСБ. Раненого Джабу уложили на каталку и пристегнули к ней здоровые руку и ногу. Над ранами колдовал молодой хирург. По бокам стояли трое «альфовцев», готовых в любой момент оказать ему помощь.

— Полковник! — негромко позвал Логинов.

Стоявшие рядом Корняхин и начальник медсанчасти одновременно повернулись.

— Я к вам! — сказал Виктор начальнику медсанчасти. — Я только что говорил с Москвой, мне приказали обязательно сделать пробу на препарат перед введением…

— Ясно! Я сам сделаю, как только хирург закончит! — ответил начальник медсанчасти.

— Вы работали раньше с этими препаратами? — спросил Виктор.

— Лично нет. Но пару раз присутствовал при их применении. Там главное — установить индивидуальную чувствительность…

— Ну тогда позовете! — кивнул Виктор и знаком вызвал в коридор Корняхина.

Все три обнаруженных у Джабы мобильных оказались отключенными. Ликвидация Джохара Дудаева ракетой, наведенной на сигнал спутникового телефона, сделала боевиков очень осторожными в плане связи. Однако до ухода из «Каспия» Джаба не мог предположить, что его звонки будут проверять. Поэтому Виктор отдал мобильные Корняхину и велел как можно быстрее организовать распечатки разговоров всех звонков. После этого он перекурил во внутреннем дворе санчасти и вернулся к смотровой. Хирург как раз закончил осмотр раненого.

Джабе требовались две операции. Одна — по извлечению пули из плеча, вторая — на сухожилии, перебитом при ранении в ногу. Однако вначале задержанного требовалось допросить. Теоретически оставшаяся в плече пуля могла вызвать осложнения. Но пока что состояние Джабы было стабильным и особых опасений не вызывало.

— Бинтуйте и сразу делайте пробу! — приказал Виктор начальнику медсанчасти. — Латать его будете потом…

В смотровую заглянул Вербин, которого Логинов послал пошарить в оперативных машинах насчет цифровой камеры. Камеры старлей не нашел, зато одолжил у одного из коллег новый айфон.

— Пойдет! — кивнул Виктор. — Посмотри только, чтобы памяти хватило…

Молодой хирург закончил бинтовать Джабу. После этого его раненые конечности также пристегнули к каталке. Начальник медсанчасти подошел к Виктору и сказал:

— Я буду делать пробу… Только мне нужно будет списать препарат по спецакту.

— Да спишем хоть литр морфия! — пожал плечами Логинов. — Приступайте! — Оглянувшись, он подозвал Вербина. — Ты звук проверил, пишет нормально?

— Так точно!

— Тогда бери стул! Сядешь поближе. И включи обязательно на записи дату!

После этого Виктор попросил выйти из смотровой всех посторонних. В ней остались только привязанный к каталке Джаба, начальник медсанчасти, Корняхин, Логинов и Вербин, который устроился верхом на стуле и навел объектив основной камеры айфона на каталку.

Начальник медсанчасти тем временем протер спиртом кожу на левой руке Джабы и оцарапал ее иглой, выдавив на свежую рану пару капель препарата из шприца. В качестве «сыворотки правды» в спецслужбах использовали два вида препаратов — алкалоид скополамин и различные производные пентотала натрия, имевшие на ампулах обозначение «СП». Виктор сталкивался с использованием и скополамина, и «СП». Особой разницы в действии не было. Оно, главным образом, зависело от чувствительности конкретного человека к препарату.

Когда начальник медсанчасти нацепил на шприц колпачок, Виктор спросил:

— Сколько ждать реакции?

— Чтоб наверняка, пять минут…

— Понятно. Тогда следите за его состоянием.

Торчать в пропахшей лекарствами смотровой долгих пять минут Логинову не хотелось. И он, воспользовавшись своим статусом самого главного начальника, вышел и отправился на улицу во внутренний двор госпиталя.

Там Виктор вдохнул свежего ночного воздуха и постоял. Вообще-то допросы с использованием «сыворотки правды» предполагали долгие и пространные разговоры по душам. Это было обусловлено механизмом действия подобных препаратов. Они вводили пациента в состояние приподнятой эйфории, в котором ему было просто необходимо похвастаться своими достижениями — как настоящими, так и мнимыми. То есть, если речь шла, к примеру, о допросе квартирного вора, то у него следовало спрашивать: «А правда, что ты в Коломне украл из квартиры целых сто тысяч?» На что одурманенный препаратом вор, как правило, отвечал: «Сто тысяч? Да мы с корешом пятнадцать лямов в тот раз подломили влегкую! Потом в Турции полгода отлеживались!» Также методика предполагала определенный период «вхождения в доверие». Вроде установления каких-то общих знакомых или фиксации каких-то общих биографических страниц в прошлом.

При желании, конечно, такую страницу можно было найти. И Логинов, и Джаба воевали в Чечне. Правда, Виктор мочил террористов в сортирах, а Джаба по этим сортирам скрывался. Так что это следовало подать под правильным углом, на что, естественно, требовалось время.

Но как раз со временем и была проблема. Два ранения и сопутствующая кровопотеря здоровья Джабе, мягко говоря, не добавили. Так что замдиректора был прав: допрос следовало проводить в форсированном режиме. Что вообще-то в методику применения «сыворотки правды» никак не укладывалось. Поэтому предстояло импровизировать уже по ходу…

— Прорвемся!.. — негромко сказал Виктор и вернулся в смотровую. Начальник госпиталя сидел на кушетке. Виктор вопросительно взглянул на него. Полковник поднялся и прошел к каталке. Осмотрев место царапины, он оглянулся:

— Все в порядке! Никаких признаков, даже покраснения нет…

— Ну тогда вперед! — кивнул Виктор. — Вводите расчетную долю для его веса…

— Вы что собрались мне колоть? — дернулся на каталке Джаба.

— Витамины! — ухмыльнулся Логинов. — Для памяти…

— Я хочу поговорить с адвокатом!

— Пожалуйста! — сказал Виктор, достав мобильный. — Говори номер, я наберу…

— Эй, отойди собака! — крикнул Джаба, поскольку в этот самый момент начальник госпиталя наклонился к его левой руке со шприцем.

Виктор быстро подошел и придержал Джабу за голову:

— Не дергайся, солдат ребенка не обидит. Это просто успокоительное.

Начальник госпиталя ввел расчетную дозу препарата и, оставив шприц в вене, перевел взгляд на лицо Джабы. Действие любых психоактивных и наркотических веществ в первую очередь отражалось на тонусе зрачков.

Минуты полторы спустя начальник госпиталя поднял глаза на Логинова и едва заметно кивнул. Это означало, что зрачки расширились. Виктор покосился на сидевшего метрах в двух от каталки Вербина и спросил, что называется, для протокола:

— Ты Джабраил Исламбеков, 1969 года рождения?

— Пошел ты, свинья! — дернул головой Джаба.

Однако особой агрессии в его голосе не чувствовалось. Логинов отошел за стулом, неспешно вернулся и присел.

— Ты же знал Доку Умарова, Джаба? Да?

— Я много кого знал!

— Я так и понял. Ты был большим человеком в Чечне. Да?

— Не маленьким.

— Я так и подумал. Значит, ты и Азиза знал? Да?

— Кого?

— Малика Азиза. Араба. Знал или нет?

Азиза Джаба явно не знал. Но если бы Виктор продолжил о нем спрашивать, мог и «вспомнить» — чтобы похвастаться.

— А кто к тебе обратился, чтобы ты проследил за Анжелой Королек? Это был Доку Умаров? Или кто-то от него?

— От него… Руслан. Он из тейпа Умарова. И Умаров послал его лично.

— Да. Я знаю. И что, Руслан передал тебе привет от Умарова?

— Да. Он позвонил и сказал, что нужно срочно встретиться. И на встрече сказал, что его послал сам Доку.

— Я сразу понял, что Умаров мог послать своего человека только к тебе! И что Руслан тебе еще сказал?

— Руслан сказал, что работает по личному заданию Умарова.

— Ты действительно большой человек, иначе бы сам Умаров не послал к тебе своего родственника! И зачем Доку послал Руслана?

— Он знал, что тут у нас работают два автомобильных вора. Им из Чечни заказали джипы…

— Для важных людей, «БМВ»?

— Да. А я должен был помочь их переправить. В контейнерах. Руслан об этом тоже знал. И он сказал, что ему нужно встретиться с этими ворами…

Судя по тому, что Джаба становился все более многословным, препарат подействовал в полную силу. Однако подобное состояние рано или поздно должно было смениться психическим ступором. Учитывая кровопотерю, случиться это могло намного раньше обычного.

Поэтому Виктор взял инициативу в свои руки:

— Руслана фамилия Умаров? Как Доку?

— Нет. Имаев. Но они из одного колена тейпа.