Смерть раньше смерти - Деон Мейер

Его немного беспокоили соседи. Что, если они начнут проявлять недовольство? В то же время он не мог дождаться, когда ее энергия, получившая музыкальную подпитку, вольется в него. Потом, уже после ее смерти, Яуберт часто вспоминал те минуты, когда она, наполненная музыкой, вела его в спальню. Была ли она тогда с ним или представляла на его месте другого, идеального партнера? А может, муж был всего лишь орудием, помогавшим ей достичь цели? Она встряхивала головой; в черных волосах мелькали рыжие проблески. Яуберт вспоминал: глаза жены закрыты, на груди блестят капельки испарины, бедра двигаются быстро, ритмично. Она начинает постанывать, приближаясь к пику наслаждения. Ритмичнее, быстрее, быстрее… И вот она уже задыхается от счастья, и вот ей уже хорошо, она не ведает о том, что он любуется ею, задыхаясь от любви и благодарности за такое счастье, стараясь сохранить в памяти каждый миллиметр ее невероятно гибкого тела.

Ханна Нортир что-то сказала; он встрепенулся и покраснел. Оказывается, он настолько погрузился в собственные мысли, что не заметил, как приоткрыл рот.

Она поняла, что он ее не слушал.

— Я запишу. У вас есть магнитофон?

— Да.

— И телевизор. — Она считала наличие телевизора само собой разумеющимся.

— Нет, телевизора как раз нет. — Яуберт не собирался рассказывать, что подарил телевизор уборщице, потому что просиживал перед ним ночь за ночью, как зомби, смотрел одну американскую комедию за другой, перебегал с канала на канал, раздражаясь от назойливого, искусственного смеха за кадром. И все глупые истории всех глупых сериалов с собственной идиотской моралью словно пересказывали его собственную глупую, никчемную жизнь.

— Значит, вы не видели себя по телевизору в пятницу вечером?

— Нет.

Ему не хотелось, чтобы их свидание превращалось в сеанс психотерапии. Он сидит в ресторане с красивой женщиной. Как не похоже на вчерашний вечер! Очень не хочется уходить. Наверное, посторонние считают их парочкой.

— СМИ очень стараются отрабатывать свои денежки, — сказала она, и он понял, что ей тоже хочется избежать разговоров на профессиональные темы.

— Да. Как будто никаких других новостей просто не существует.

— Вы читали вчерашний «Бюргер»?

Яуберту показалось, что Ханна Нортир расстроилась. Ну что он за дурак. Нет у него ни музыкального центра, ни телевизора.

— Да, вчерашний читал.

— Думаете, убийца и грабитель — один и тот же человек?

Он глубоко вздохнул. Неуверенность в себе призывала закрыться, ответить сухо и коротко. Он боялся, что не сумеет обосновать свой ответ, боялся, что в очередной раз выставит себя дураком перед этой миниатюрной красивой женщиной.

— Сомневаюсь, — сказал Яуберт и заговорил — медленно, осторожно подбирая слова. Он рассказал ей обо всех трех убийствах, об их версиях, которые рассыпались на глазах, о единственном подозреваемом, которого пришлось отпустить. Понемногу он оживлялся. Поделился своими соображениями о логике поведения преступников, вспомнил кое-какие прошлые дела. По мере того как он говорил, крепла его уверенность в себе. Не все еще потеряно. Он по-прежнему достоин своего призвания. У него по-прежнему есть право существовать.

Ханна Нортир задавала вопросы умело, деликатно. Яуберт отвечал, объяснял, не сводя взгляда с ее лица. Какой у нее нежный овал лица, какая нежная, белая кожа! Глаза… Брови, то и дело сходящиеся над переносицей, мягкая линия подбородка. Она — само совершенство!

— Вы заметили, как расхваливают кассиршу из банка? Называют ее смелой, отважной героиней. Полная ерунда! По-моему, она просто оцепенела от страха и спугнула грабителя. Маньяка с маузером не так легко напугать. Чтобы убить человека с близкого расстояния из большого пистолета, требуется совсем другой характер. Да, иногда грабители оказываются и убийцами. Но наш грабитель — не убийца. Он клоун, паяц. Постоянно меняет маски, болтает. Я в это просто не верю.

— Вы не хотите побеседовать с криминалистом?

Яуберт настолько увлекся, что не сразу понял, о чем она говорит.

— С криминалистом, чьи слова приводятся в газете. А. Л. Босхофф уверяет, будто своими действиями убийца выражает протест против общества в целом.

Яуберт пожал плечами. О беседе с криминалистом он как-то не думал.

— Вам не кажется, что разговор с криминалистом поможет вам лучше разобраться в психологии убийцы?

Как ей объяснить, что для сдачи экзаменов на чин сержанта, а потом лейтенанта и капитана психологические познания ни к чему? Яуберта учили, как проводить допрос, как разыскивать нужные статьи в уголовном и гражданском кодексах, вести следствие. Когда все сходится, он берет ордер на арест и едет за преступником.

— Не знаю. Психология скорее по вашей части.

— Во всяком случае, вреда от этого не будет. В университете анализируют самые современные данные и результаты исследований. Они читают лекции студентам. Неплохо будет применить их теоретические выкладки на практике.

— Может, и неплохо, — согласился он.

Внизу дежурила та же медсестра, что и в предыдущий раз.

— Я пришел спросить, как сержант Гриссел, — вежливо и осторожно сказал Яуберт.

Глаза медсестры за толстыми стеклами очков казались огромными.

— Вчера вечером попросил, чтобы ему дали лекарство.

Похоже, сестра его простила.

— Можно его повидать?

— Сейчас он спит. Он даже не поймет, что вы приходили.

Яуберт поверил ей на слово. Поблагодарил и повернулся к выходу. На пороге остановился.

— Почему он раньше не принимал лекарство?

— Сказал, что он его не заслужил.

Яуберт стоял на пороге, смотрел на медсестру и соображал.

— Вы его родственник?

— Нет. Просто друг.

— Нам часто попадаются такие… пациенты. Они специально долго борются. С бутылкой. Думают, в следующий раз будет легче вспомнить, как тяжело было бросать.

— Спасибо, — механически сказал Яуберт и вышел.

Надо расставить книги на полках. И еще почистить туфли. Чтобы к завтрашнему вечеру они блестели.

24

Утром в бассейне оказалось много народу. Члены «бизнес-клуба» собрались в полном составе. Наверное, многие вернулись из отпусков.

Яуберт плавал без устали, не давая себе пощады.

Будь проклята диета! Вчера ночью он голодал. Может, голод обострила беседа с Ханной Нортир, а может, его утомило сооружение стеллажа? Но нет, он не станет есть еду, от которой толстеют, хотя ужасно хочется яйца вкрутую с майонезом, жареную картошку и сандвичи с яичницей и беконом из кафе. Он похудеет и утрет нос Барту де Виту, и докторше-диетологу, и психологу.

Зато он много курил. Как будто восполнял недостаток питательных веществ. Заглушал голод сигаретами. Вчера он курил «суперлегкие» без всякого удовольствия, одну за другой, пока во рту не пересохло и не появился противный вкус. Его беспокоило странное отношение к психологу Ханне Нортир. Может, он влюбился? С каких пор ты стал дамским угодником, Матт Яуберт? Не успел потерпеть неудачу с юной красоткой, как уже думаешь о следующей. Дон Жуан Яуберт. Куда подевались твои горе и боль? Ты и правда думаешь, что сумеешь сбежать от Лары?

Яуберт нарочно издевался над собой; одна его часть была зрителем, наблюдающим за тем, как течет его жизнь. Эта часть отпускала язвительные замечания и смеялась над владельцем видеомагнитофона и груды кассет. Давай, Матт Яуберт, посмотрим одну из них. Видишь, вот твоя покойная жена Лара. Она сидит за туалетным столиком и причесывается. Тебя не раздражает, как методично она проводит щеткой по волосам? Обрати внимание, как напрягаются мышцы на ее загорелых плечах. Смотри, как подпрыгивает ее грудь — голая грудь, которую тебе видно в зеркале. Она встряхивает головой и с досадой произносит:

— Матт, подумать только, мы все выходные проводим дома! Почему ты не хочешь идти в гости?

А вот и ты сам. Лежишь в постели с книгой на груди.

— Меня раздражает громкая музыка, — слабо возражаешь ты.

Лара разворачивается к тебе. Сколько в ней жизни, сколько огня! Вот как надо жить, вот каким надо быть. Всеми фибрами души чувствовать, переживать, выражать себя. Жить сегодняшним днем.

— Тогда я пойду одна. Бог свидетель, Матт, когда-нибудь я пойду в гости без тебя!

Конечно, все образы живут только у него в голове. Воспоминания о том, что было перед ее гибелью и после. Неужели демон, сочинявший либретто его страшных снов, пишет и жуткие сценарии, которые проворачиваются у него в голове?

Яуберт методично работал руками и ногами, плыл, не давая себе отдыха. Надо возместить вред от беспрерывного курения и заглушить страх, вызванный воспоминаниями.

Он проплыл больше, чем во все предыдущие разы. И ему стало немного легче.

У него на столе лежал отчет судебно-медицинской экспертизы. Он раскрыл его. Так и есть. Маузер-«черенок». Патроны старые.