Дочь врага - Николь Келлер

Но когда эйфория немного спадает, я понимаю, что феи больше нет. Она умерла. И ее убийца – я. Нет больше того кроткого мудрого взгляда, который меня всегда поражал и удивлял. Вместо него холодный и надменный взгляд снежной королевы.

Ева смотрит на меня с насмешкой, долей брезгливости, криво усмехается, салютуя бокалом, и возвращает свое внимание к собеседникам, заливисто смеясь какой-то шутке.

Жадно рассматриваю девушку, словно в последний раз. На ней потрясающе красивое и невообразимо дорогое платье глубокого синего цвета, которое ей невероятно идет, и которое я хочу сорвать, чтобы касаться каждого сантиметра ее кожи. Хочу заклеймить, оставить свои метки, чтобы каждый мог знать, чья это женщина. Моя. Так было и так будет. У тебя нет шансов, Фея.

Но, к моему огромному сожалению, Феи действительно больше нет.

Больше нет тех локонов лавандового цвета, в которые я влюбился с первого взгляда. Нет флера романтичности. Есть только привлекательная девушка с модной короткой стрижкой, которая стала сукой, чтобы выжить среди хищников, которые сегодня ее окружают.

И, тем не менее, несмотря на кардинальные перемены в имидже, она не стала для меня менее привлекательной. Я по-прежнему хочу прикоснуться к ее пухлым губам, ощутить их вкус, вести дорожку поцелуев от шеи к груди и слушать такие сладкие стоны.

– Ева…

– Что?! – обиженно возмущается Яна. Кажется, я только что вслух произнес имя желанной женщины в присутствии другой. Но мне плевать на правила этикета. И Яна в курсе.

– Отцепись, – раздраженно сбрасываю ее руку со своего локтя и прокладываю себе дорогу среди бомонда нашего города.

– Добрый вечер, прошу прощения, хочу украсть даму на танец, – говорю мужчинам, которых мечтаю придушить голыми руками, потому что они пялятся на МОЮ Еву. Но при этом не свожу взгляда с лица девушки, считывая каждую ее эмоцию.

– Уверен, что дама хочет, чтобы ее украли? – выгибает бровь и намеревается отвернуться, но не даю ей ни единого шанса, хватаю за руку и утягиваю на середину зала, попутно отдав бокал проходящему мимо официанту.

– Уверен, – добавляю на ухо, с удовольствием втягивая тонкий лавандовый аромат. Именно его мне не хватало все эти дни, чтобы почувствовать себя живым…

– Ты что творишь?! И вообще, как тут оказался? Я не помню, чтобы тебя приглашала! – шипит, словно разозленная кошка. Да на здоровье! Лишь бы не смотрела, как на пустое место.

– Я пришел сам. Потому что нам надо серьезно поговорить. И сделаем мы это здесь и сейчас, – произношу с нажимом, глядя прямо в глаза Еве, видя, как там медленно зарождается страх.

Глава 35 Ева

Меня просто переполняет бешенство. И чаша моего терпения вот-вот накренится, и тогда нагрянет катастрофа. Но не могу позволить себе такой роскоши: я – хозяйка вечера, и Вадим сказал, что он очень важен для нас. Именно сейчас он в одной из комнат отдыха ведет переговоры по заключению выгодного и долгоиграющего контракта. Поэтому выдыхаю, беру себя в руки и холодно улыбаюсь, чтобы окружающие думали, что это обычная вежливая болтовня двух знакомых.

– Говори, что хотел, времени у тебя до окончания танца, – произношу, как можно надменней и безразличней.

Матвею мое поведение не нравится, он стискивает зубы и усиливает хватку на талии, прижимая меня к себе, позабыв обо всех правилах приличия.

По телу бежит волна дрожи и мурашек, а в памяти всплывают горячие картинки наших совместных ночей. Как целовал, как обнимал и шептал слова, от которых подгибались колени. Я чувствовала себя единственной. Желанной. Любимой. И в груди разливается тепло от воспоминаний. От любви к этому мужчине.

Но ровно до того момента, как в голове всплывают последние брошенные Матвеем громкие слова. Воспоминания, как я лежала в больнице столько недель одна после потери ребенка. И приговор, разделивший мою жизнь на «до» и «после».

– Значит, ты пришел поговорить? – тяну я, прищурившись, нарушая тишину между нами. – Хорошо, Матвей, давай поговорим.

Тут музыка смолкает, и мы остаемся стоять по центру зала, глядя друг другу прямо в глаза.

– Где ты была все это время, Ева? Я искал тебя.

Долго смотрю в любимые глаза. Да, по-прежнему любимые, хоть никто и не узнает об этом в целом мире. И это навсегда. Возможно, когда-то они станут просто приятным воспоминанием о днях, когда мне было хорошо и легко. Когда я была частью семью. Когда была не одинока.

Но определенно точно я больше никогда не буду любить. Это слишком больно. И у любви слишком высокая цена.

Все же не выдерживаю и начинаю смеяться. Со стороны это больше похоже на истерику, чем на смех радости, но мне плевать. Мы определенно привлекаем внимание змеюк, облачившихся сегодня в дорогущие брендовые шмотки, но меня на данный момент это мало волнует.

– Извини, не удержалась. Ты не умеешь врать, Грачев. Поэтому не берись за это дело.

– Ева…

– Ни за что не поверю, что у такого человека, как ты, в доме которого охраны не меньше, чем у президента, не нашлось ни одного специалиста, что смог бы найти меня, простую девушку из обычной жизни.

– Но сейчас ты не особо-то и простая. И, судя по тем бравым ребятам, – кивает в сторону шкафов в неизменных черных костюмах, что медленно, практически не привлекая внимания, приближаются к нам. – Охраны у тебя достаточно.

Делаю едва заметный знак рукой, и ребята замирают. А я, бегло оглянувшись по сторонам, понимаю, что нам бы найти уголок поукромнее, потому что что-то мне подсказывает – это только начало разговора. И приятным он не будет.

– Звучит, как обвинение.

– Возможно. Ты обо всем могла мне рассказать, Ева. Кто ты и откуда. И сейчас все было бы по-другому…

Меня накрывает второй волной ярости. Хочется заехать Матвею по лицу,