Не время для героев - Николай Зыков

— Теперь как себя чувствует ваша дочь? — раздался голос за кадром.

— Теперь лучше. Мы прошли полный курс реабилитации. Она нормально общается со сверстниками.

— А когда случилось несчастье, много людей из её круга общения узнали об этом?

— Нет. Конечно, нет. Мы всё сделали, чтобы у Кати с этим проблем не было. Вы же знаете, дети этого не понимают. У них появится причина посмеяться над ребёнком. Катя могла стать замкнутой. Зачем это? Да и после, когда она выросла, с парнями могли появиться проблемы. Нет, единицы знали о случившемся, и никто из сверстников Кати.

— Как думаете, многое изменилось, если бы в тот вечер вашей дочери пришли на помощь? Вообще, как думаете, слышал ли кто-то её плач?

— Конечно, изменилось. Всё было бы по-другому. Глупо такие вопросы задавать. А слышал ли кто-то? Знаете, если слышал и не пришёл на помощь, пусть это будет на его совести.

Изображение на экране остановилось. Тишину нарушили аплодисменты, которые не заставили себя ждать. В объектив камеры вновь попал ведущий:

— Мы не можем точно знать, слышал ли кто-то мольбы о помощи маленькой девочки. Произошло то, что произошло. Но существует пример, когда прохожий не остался равнодушен, — ведущий на секунду опустил взгляд на карточку, которую всё это время держал в руках. — История произошла в небольшом российском городе. Двадцатилетний парень возвращался домой, когда услышал плач. Девушке, конечно, было не семь лет, но она оказалась в похожей ситуации. Я предлагаю посмотреть наш очередной сюжет, а после послушать комментарии человека, который не остался равнодушен к чужой проблеме.

Сюжет в очередной раз рассказывал о том, как Алексей помог девушке. Вряд ли кто-то до сих пор не слышал об этом. Новость перетирали в новостях несколько дней.

Когда рассказ прекратился, камера вновь выхватила ведущего:

— Девочка сбежала с места преступления. После её нашли, и она подтвердила, что Алексей буквально спас её. Выступать на телевидении она и её родственники также отказались. И прежде чем мы посмотрим интервью с Алексеем, хотелось бы узнать у наших уважаемых гостей. Как вы считаете, правильно ли поступил Лёша, убив насильника? Который, кстати, не был представителем одной из восточных национальностей, как в первом случае. Обычный русский мужчина.

— Знаете, Дмитрий, — взял слово один из актёров, — мы зря делаем столь серьезный акцент на национальности человека. Я помню, какой шум подняли два года назад. Поднялась волна недовольства, когда все кричали, что таджики заполонили Россию и творят, что им вздумается. Меж тем у нас в стране проживает некоторая доля граждан кавказских стран, которые работают на благо России. И есть некоторая доля российских граждан, гадов, как этот мужик, что пытался изнасиловать девушку. Почему мы замечаем только тех гадов, что относятся к другим национальностям, и делаем из этого проблему. Главную проблему современности. У нас и без того в стране хватает вопросов, которые стоит решать. Я более чем уверен, что не помоги этот парень… Как его… Алексей, — вспомнил актёр, — об этом изнасиловании не было бы известно никому. Кроме местных органов правопорядка и ближайших родных девушки. Конечно, если бы на месте гражданина России оказался, к примеру, грузин — всё. Нам был бы обеспечен очередной ушат грязи себе же на голову, — зрители, сидящие в студии, зааплодировали. — Я хочу сказать, что проблема эмигрантов имеется, но не все эти эмигранты бездельники, бандиты и сволочи. Некоторые эмигранты делают для России больше, нежели её граждане.

— Хорошо, — кивнул ведущий, — не будем делать акцента на национальности. Я повторю вопрос: как вы считаете, Алексей правильно поступил, убив мужчину?

— Нет, — ответил актёр. — Просто потому, что это было не обязательно.

— Простите, — за микрофон взялась знаменитая певица, — я вам хочу сказать. Я сама — женщина. У меня две дочери. И я готова руку пожать Алексею за то, что он сделал. Вы понимаете, что, отпусти он насильника, и через пару дней тот бы снова вышел на улицу. Он бы вышел не за хлебом в магазин. Даже… — слова женщины оборвали аплодисменты. — Даже если бы его поймала милиция, он бы отсидел три года, в лучшем случае, и вернулся на свободу. Они же не головой думают, а другим местом, такие люди. Никакая тюрьма ему бы на пользу не пошла.

— Хорошо, хорошо, — проговорил Дмитрий, ведущий ток-шоу. — Теперь давайте послушаем того человека, который спас девушку ценой собственной свободы.

На экране телевизора вновь появились кадры очередного видеосюжета. Алексей находился в помещении милиции. Голые стены, окрашенные в бледно-голубой цвет, в центре комнаты — железный стол с лавками.

— Лёша. Из вас героя сделали. Хотя находятся люди, которые называют вас убийцей. Вас это не задевает?

— Почему меня это задевать должно? — пожал плечами парень. — Я сделал то, что считаю нужным. Пусть говорят, что хотят, мне безразлично.

— То есть вы не сожалеете, что убили?

— Я не сожалею, что помог девушке. Насчёт убийства… Знаете, я часто повторяю: не людям меня судить. За свои действия и поступки я отвечаю лишь перед собой и перед Богом.

— Вы верующий? — послышались нотки удивления в голосе журналистки.

— Да, — с долей вызова ответил Лёша.

— Но ведь Бог не поощряет убийц… Не важно, кого убил человек и за что. Разве нет?

— Может быть. Но я склонен считать, что каждый поступок будет оценён лишь в конце пути. Если Бог посчитает, что я виноват. Пусть будет так.

— Появится сожаление, если суд вынесет обвинительный приговор через два дня?

— Нет. Я же сказал, что сделал то, что считаю нужным. Сожаления не будет. Если только разочарование в нашей системе.

— Вы считаете, что не заслуживаете наказания? Ведь могли бы оставить мужчину в покое, не убивать.

— Не мог бы. Я был разозлён, наверное. Не помню, сам дошёл до этого или мне сказал это мой друг: если оставить преступника в живых, есть большой шанс, что он захочет отомстить.

— Считаете себя героем?

— Знаете, я опять хочу вспомнить о своём друге. Он меня называет героем. Я себя таковым не считаю. Не получается. Повторюсь вновь, я лишь сделал то, что посчитал нужным.

— Мне кажется, вы очень дорожите дружбой с этим человеком.

— Конечно. Он, по сути, самый дорогой для меня человек.

— А как же девушка?

Лёша замолчал на несколько секунд, а после ответил:

— Так сложилось, что на данный момент девушки нет.

— Ладно, мы немного отвлеклись от темы. Разговаривали с девушкой, которой помогли, или с её родственниками?

— Нет. Не удалось. И честно скажу, нет особого желания. Думаю, что услышу от них слова благодарности. Приятно, конечно, осознавать, что тебя не называют полудурком, который влез не в своё дело. У нас в стране помощь могут расценить как поступок больного человека. Это раньше подобное было в порядке вещей.