Американская история - Прист Кристофер

Это я мог легко проверить из обнародованных записей. Мало кто из пассажиров помнит такие подробности. Однако рейс AА 77 имеет историческое значение. Поэтому детали важны, и разумно предположить, что они соответствуют действительности.

У меня даже имелась личная, неофициальная верификация. Лил написала мне непосредственно перед тем, как сесть в самолет, жалуясь, что выход на посадку изменили и что их рейс теперь вылетает от выхода № 26, до которого идти дальше всего. (Я нашел карту терминала, и Лил оказалась права: выход 26D – один из самых удаленных выходов в аэропорту, в дальнем конце длинной зоны отлетов.)

Поэтому я уверен: именно пройдя через него, Лил тем утром села в свой самолет. Но ее имя не упомянуто ни в одном официально опубликованном списке пассажиров.

Я ощутил первый укол сомнения. Когда я встретился с Мартином Виклундом, он объяснил, что ему и его сотрудникам и, предположительно, в данном случае его жене, не нужно было бронировать место на внутренних рейсах крупнейших американских авиакомпаний, потому что места для них обычно зарезервированы по умолчанию. Вот почему имени Лил не было в опубликованном списке пассажиров. Так он сказал.

Неужели так было и в тот раз? Возможно ли, что для правительственных чиновников всегда забронированы места, когда бы они ни летели? Раньше я никогда не слышал об этом и впоследствии не смог проверить. Летали ли они анонимно и потому их имена не значились в компьютерах аэропортов и авиакомпаний? Было ли это так тогда, 11 сентября, и остается ли так сейчас? Я располагал лишь словами Виклунда, но в них присутствовала некая доля правдоподобия, хотя впоследствии у меня возникли сомнения.

Отсутствие имени Лил в спинке пассажиров уменьшало уверенность в том, что она была в том самолете.

Я вспомнил, как во время нашего последнего телефонного разговора, когда я был еще в Шарлотте, штат Северная Каролина, она сказала: «Я получила повышение класса обслуживания». Тогда мне показалось, что речь идет о месте, забронированном обычным образом. Еще одна нестыковка.

И еще одна, в некотором смысле для меня хуже всех прочих: в том же разговоре она сказала, что ночевала в отеле «Maрриотт» в аэропортовом комплексе. Но Мартин Виклунд сообщил мне неприятную новость о том, что она провела ночь с ним.

Кто-то лгал мне, но я не знал, кто именно. Это был микрокосм более широкой истории: на первый, поверхностный взгляд это был достоверный рассказ, но лишь до тех пор, пока вы не изучили детали. После этого ничему нельзя было доверять из-за мелких, но красноречивых нестыковок.

Несмотря на это, я все еще был уверен, что Лил наверняка была в самолете, который в тот день утром вылетал от выхода 26D в аэропорту имени Даллеса в Вашингтоне. Она мне так сказала.

Бортовые самописцы

После каждой авиакатастрофы проводится срочный и тщательный поиск бортовых самописцев самолета, так называемых «черных ящиков». Помимо пожарных и спасателей в поисках участвуют следователи той страны, где произошло крушение, представители авиакомпании, которая эксплуатировала самолет, представители компании-производителя и установленных законом органов, которые наблюдают за гражданской авиацией. Электронные самописцы – лучшие и самые надежные помощники в определении того, что именно пошло не так и почему самолет разбился.

Эти два прибора известны как FDR (регистратор полетных данных, записывающий практическую информацию о многих аспектах полета: скорость, высоту, направление, расход топлива и многое другое) и CVR (бортовой диктофон, который фиксирует не только слова капитана и его первого помощника в кабине экипажа, но и разговоры с авиадиспетчерами и другими источниками).

Регистраторы практически неразрушимы, заложенный в них запас прочности позволяет им выдерживать огромные перегрузки, взрывы, мощные удары, сильную жару и длительное погружение в воду. Несмотря на их расхожее название, они окрашены в ярко-оранжевый цвет, чтобы помочь поисковикам в их обнаружении, автоматически излучают опознавательный сигнал и обычно устанавливаются рядом с хвостовым оперением – во многих авариях хвостовая часть получает наименьшие повреждения.

С момента их первого использования спасатели почти во всех случаях успешно находили и извлекали эти регистраторы из-под обломков и добывали из них бесценные доказательства. Единственно известные случаи, когда черные ящики не были обнаружены, касались самолетов, потерпевших крушение над глубоким океаном или в труднодоступной горной местности.

«Почти во всех случаях» – но не в случае четырех авиакатастроф 11 сентября 2001 года. Нет никаких объективно надежных регистрационных данных с любого из этих самолетов. Это не только беспрецедентно, но и необъяснимо.

Должно было уцелеть восемь самописцев, по два с каждого самолета. Все четыре самолета разбились на суше, на технологически сложной территории США. Учитывая масштабы катастроф (во Всемирном торговом центре и в Пентагоне), на место происшествия тотчас прибыло огромное количество спасателей с самым современным спасательным оборудованием. Хотя все четыре катастрофы сопровождались взрывами чрезвычайной разрушительной силы, по идее, самописцы должны были соответствовать заложенным в них параметрам прочности и остаться целы.

Ни один из самописцев с бортов, протаранивших Всемирный торговый центр, обнаружен не был. По непроверенным сообщениям, двое спасателей якобы обнаружили среди развалин три устройства и незамедлительно передали их ФБР. Больше о них никто не слышал.

Известно также, что были обнаружены и переданы властям регистраторы с самолета рейса № 93 компании «Юнайтед Эрлайнс», разбившегося в сельской местности недалеко от Шэнксвилла, штат Пенсильвания. Никакие данные с этих регистраторов никогда не были обнародованы. Стенограмма предполагаемой голосовой записи из кабины пилотов была представлена суду в 2006 году. Большая часть ее была на арабском языке, что добавляло правдоподобия, однако это была всего лишь стенограмма, а не оригинальная запись, и никаких доказательств ее происхождения не было предъявлено, что правдоподобия отнюдь не добавляло.

Самописцы борта AА 77, того самого, который меня больше всего интересовал, создали дополнительную загадку, еще один поворот в истории. Они поставили под вопрос все, что я раньше думал о том, что случилось с Лил.

И регистратор полетных данных, и диктофон кабины пилотов были найдены – согласно сообщениям американского телевидения и надежных газет, их обнаружили в развалинах Пентагона, недалеко от того места, где самолет врезался в стену здания. Случилось это ночью, около четырех часов утра 14 сентября, почти через три дня после происшествия. Оба устройства были незамедлительно переданы ФБР. ФБР сообщило прессе, что диктофон кабины имеет поверхностные повреждения, а регистратор полетных данных обгорел, но в Бюро уверены, что данные могут быть восстановлены с обоих устройств.

В течение следующих пяти лет о черных ящиках рейса АА 77 больше ничего не было слышно. Хотя данные о большинстве катастроф обычно публикуются, иногда их все же не разглашают. В частности, слова, записанные на диктофон кабины пилота, могут лишь усугубить горе членов семьи экипажа, или же, если обреченный экипаж не сказал ничего, что могло бы помочь раскрыть причину катастрофы, нет никакого смысла предавать это гласности.

Однако, поскольку данные других полетов не разглашались, а найденные у Пентагона регистраторы, как сообщалось, были в исправном состоянии, для семей и друзей погибших в том самолете молчание было мучительным. Я это знаю… я – один из них.

Шли недели, месяцы, годы, и то, что начиналось как потребность узнать правду, усугублялось непрерывно растущим гневом.

Крайне необходимо было получить эти данные, так как показания очевидцев полны противоречий. Был ли это «Боинг-757» «Американских авиалиний», как и следовало ожидать и как многие люди то подтвердили? Или же это был самолет меньшего размера, о котором сообщило значительное число других свидетелей, – «Боинг-737»? И почему несколько свидетелей заявили, что у него не было ливреи авиакомпании и он был полностью выкрашен в белый цвет, был слишком маленьким, летел слишком быстро и низко для реактивного лайнера и больше походил на крылатую ракету? Местные авиадиспетчеры были единодушны: по их словам, когда самолет впервые появился на их радарах, они приняли его за истребитель из-за его высокой скорости и экстремальных маневров.