Шанхайское сияние - Елена Юдина

Аня осталась стоять на пороге, глядя на уходящую от нее, немного пританцовывающую китаянку. Девушка так устала мучатся, что принесенная этой птичкой новость не принесла ей большого облегчения. Последние две недели она всячески старалась не думать о Германе и повествование Юнхуа даже радостное, не нашло должного отклика в сердце россиянки. Не смотря на незавершённость действия, парень согласился на то, чего сам же не мог простить невесту, если бы не банальное алкогольное опьянение, радовать Аню сейчас Юнхуа было бы нечем. Их прощальный разговор вообще стал последней каплей в море недопонимания и обиды, которое теперь разделило их скорее всего навечно.

Не смотря на поздний час, в самолете Аня никак не могла уснуть. Мысли крутились в ее голове как у больного паранойей, с бешенной скоростью одна сменяя другую. Сколько всего подарил ей и отнял Китай. Конечно теперь она могла претендовать на прекрасную работу, поступивший ей ворох предложений позволял продолжить свою карьеру в любой точке мира, развиваться и получать новый опыт. Но как внутренне перегорела она за это время. Все достижения, все успехи ее на пути в борьбе со смертельным заболеванием, не помогли ей уберечь от него самого дорогого и любимого ей человека. Природа заболевания ее матери никак не была связана с наследственными факторами, раковую опухоль женщина приобрела уже в процессе жизни, поэтому исследования дочери, сколько бы успешными они не были не могли никак помочь старушке. Аня понимала, что рак зачастую – это болезнь пожилых людей, от которой в наше время никто не застрахован, но все равно чувствовала на себе груз вины, за то, что никак не могла помочь матери. Сейчас ей предстояло вернуться в пустой дом, место где ее никто больше не ждет.

Другая часть размышлений девушки касалась ее бывшего парня. История с Германом показала ей две противоположенные гаммы чувств. За это время она пережила всепоглощающее счастье, и абсолютное страдание. Можно сказать, что за небольшое количество времени, она пережила горе утраты сразу двух человек. Поступок парня, ради ее спасения был лучиком надежды на то, что он все же любит ее и готов на все, но он же и разрушал все планы на совместное будущее. Больше всего Аню угнетало то, что Герман не смог простить ее, войти в ее положение, превознёс себя, как человека, который не способен на что-то подобное, но сам наступил на те же самые грабли. Вместо того, чтобы нормально поговорить в последний вечер в Китае, он снова накинулся на нее с претензиями. Негодование о сложившейся ситуации перекрывала только по-прежнему страстная и всеобъемлющая любовь к бывшему жениху, которая раздирала девушке сердце, приводя в полнейшее отчаяние. С этими тяжелыми мыслями, поспав всего несколько часов, Аня приземлилась в Шереметьево.

Снова Родина

Два последних месяца из жизни девушки так перелопатили все в ее душе, так закалили и огрубили ее сердце, что по возвращению в Россию, она стала не только неузнаваема внутренне, но и внешне. Пропал задор в глазах, сменившись тягостным осознанием жестокости этого мира, недоверием к окружающим, холодностью к личным привязанностям. Идеальная осанка искривилась под тяжестью пережитых проблем. Вместо лучезарной улыбки появилась немного искривлённая ухмылка, отражающая скептицизм по отношению ко всему происходящему вокруг. Наконец добравшись домой, в чем была она рухнула на мамину кровать и обняла подушку всеми нервными окончаниями пытаясь уловить родной и такой любимый запах. Так она забылась крепким сном на несколько часов. Проснувшись Анна решила позвонить единственному родному человеку, который остался у нее в этой стране – подруге Татьяне.

– Тань, привет! Я наконец-то дома, приезжай в гости, или хочешь я к тебе, – услышав знакомый голос в трубке заговорила Аня.

– Приветик, моя дорогая! – обрадовалась приятельница. – Слушай, ну я к тебе точно не смогу, меня никто не отпустит, а вот ты ко мне еще успеешь…

– В каком смысле никто не отпустит? – испуганно удивилась Аня, – с каких это пор у тебя муж в тираны заделался?

– Да муж мой тут совсем не причем, – усмехнулась Татьяна. – Я в больнице на сохранении лежу, у меня беременность десять недель!

– Ничего себе! Ну ты даешь! Так мы в мой прошлый приезд вино с тобой глушили… – испуганно и радостно одновременно затараторила Аня.

– Да вот и я обалдела, мне так плохо на утро потом было, я думала от вина, да и с похоронами совсем про цикл забыла. А потом тест сделала, а там такой привет. Муж на седьмом небе! Говорят, через пару недель уже даже пол узнаем. В общем, у меня часы посещения с пяти до семи, приезжай, я тебе все расскажу. Адрес я тебе сейчас смской скину.

– Да, конечно приеду! Тебе что-нибудь привезти? Ну там варенья с селедкой? – засмеялась Аня, обрадованная хорошей новостью от подруги.

– Ну таких изысков не надо, а вот пачку сухариков и маринованных помидоров, я бы не отказалась съесть.

Приняв гастрономический заказ своей лучшей подруги, Аня радостно начала сборы. Она немного приободрилась, получив хоть какую-то хорошую новость за это время. Открыв кладовку, девушка обнаружила, что почти все соления, заготовленные ее мамой еще в прошлом году, были не тронуты. Видимо нестерпимая боль помешала Марии Ивановне лакомиться горячо любимыми засолками. Бережно взяв с полки одну из многочисленных баночек, Анна немного всплакнула, думая о том, как тяжело пришлось ее матери. Но одинокий вечер в компании старых фотографий предстоял ей позже, а сейчас необходимо было навестить Таню и узнать все последние новости. Купив в близлежащем магазинчике несколько видов сухариков и пару некогда любимых подругой журналов, девушка почти бегом устремилась на долгожданную встречу. Период вечерних пробок еще не начался, и Аня довольно быстро добралась до места назначения. Татьяна встретила ее в коридоре больницы, не накрашенная, с собранными в неопрятный пучок волосами, в цветастом халате и с каким-то специфическим больничным запахом. Подруга казалась ей какой-то другой, не смотря на все внешне не благополучные обстоятельства, глаза ее светились счастьем и какой-то невероятной теплотой, и спокойствием.

– У меня токсикоз сильный, муж говорит, что это из-за того, что мну все подряд. Да я с ним тоже согласна, но гинеколог моя решила все же перестраховаться и упекла меня сюда, – прямо с порога начала Таня, подводя Анну к одному из многочисленных диванчиков.

– Ну ты даешь вообще, меня не было пару месяцев, а ты тут уже вся такая беременная, – усмехнулась Аня.

– Ну это дело нехитрое. Но у меня для тебя еще куча новостей. Садись, садись давай, – скомандовала девушка. – Короче, Зоя Ивановна тут что творила после твоего отъезда. К нотариусу обратилась, там все запросы сделали, она же вторая после тебя в очереди наследования как сестра. Говорят, этот месяц пока документы собирали, она уже таких планов понастроила. У моей сотрудницы мама работает с ее снохой. В общем, Зоя хотела одну комнату в вашей квартире занять, а свою двушку Сереге с женой, они-то на съемной живут. Говорит, что, если бы ни какое-то событие на похоронах, ты сама бы ей пол квартиры отписала, ведь она с матерью твоей сидела. Что там хоть случилось у вас?

– Да ничего особенного, в дверях меня зажала, начала как всегда орать какая я негодяйка. А сама под конец выдала: «Посмотрим, как будем с тобой наследство делить!» Так что ее планы для меня не секрет.

– Ааа, ну вот. Ну и она, значит, к нотариусу обратилась, так как поняла, что мирным путем части квартиры от тебя не получит. А нотариус через месяц ей выдал, что в банке завещание на тебя. А на квартиру Мария Ивановна на тебя еще после нового года дарственную написала. Что ж было! Зоя рвала и метала, – взахлеб рассказывала Таня, с горящими глазами. Она ненавидела тетку своей лучшей подруги наверно больше, чем