Сандинистская революция в Никарагуа. Предыстория и последствия - Николай Платошкин

4 октября 1912 года в 5:15 утра американцы подвергли крепость Ла-Барранка ожесточенному артиллерийскому и пулеметному обстрелу. Потом три батальона морских пехотинцев пошли на штурм. Повстанцы, большинство из которых не были профессиональными военными и испытывали недостаток в боеприпасах, храбро сопротивлялись. Но силы были неравны. Бой продолжался 40 минут. Крепость пала, и Селедона расстреляли. Его труп победившие консерваторы торжественно пронесли по улицам никарагуанских городов.

Со стороны восставших погибли 163 человека (непосредственно в бою 27, остальных расстреляли, взяв в плен), американцы потеряли семь человек убитыми и 28 ранеными. Никарагуанский посланник в Вашингтоне выразил правительству США «искренние соболезнования» по поводу гибели американцев за «высокие идеалы»[192].

В частях Диаса погибли, по разными данным, от 13 до 18 человек. Эти войска подвергли Масайю грабежу, как если бы речь шла о неприятельском городе. Были убиты не менее 41 мирного жителя.

6 октября американцы заняли центр восстания Леон, потеряв при обстреле местным населением трех человек убитыми.

Восстание либералов и Мены было подавлено, но американцы оставили в Манагуа отряд морской пехоты численностью 130 человек якобы для защиты своей дипломатической миссии.

На фоне массовых репрессий против сторонников либералов проходила и предвыборная кампания в Никарагуа. Либеральная партия в знак протеста против казней и американской интервенции вообще решила не выдвигать своего кандидата на пост президента, понимая, что ни о каких нормальных выборах речи не идет. В консервативной партии соперничали Диас и Чаморро. Интересно, что после «освобождения» Гранады от восставших американцы получили благодарственное письмо «от дам Гранады», которое подписала «леди» по фамилии Чаморро.

Но бизнес (в том числе и иностранный) предпочел Диаса, так как Чаморро был слишком одиозен, и его избрание могло спровоцировать новую гражданскую войну[193]. Сам Диас хотел уйти из политики, но американцы сделали ставку именно на него.

Примечательно, что Диас хотел избрания президента не гражданами, а парламентом. Но американцы со ссылкой на «пакты Доусона» потребовали инсценировки народного волеизъявления.

Под защитой американских штыков Диас 2 ноября 1912 года был «избран» президентом Никарагуа (население консервативной Гранады проголосовало за Чаморро). Срок его полномочий начался 1 января 1913 года. Чаморро был назначен посланником в Вашингтон.

25 ноября 1912 года американский Тихоокеанский флот наконец покинул Коринто, оставив, правда, в порту крейсер «Аннаполис».

После подавления восстания Мены и либералов Никарагуа находилась на грани банкротства. По американским оценкам, только прямой ущерб от военных действий составил два миллиона долларов (то есть больше, чем весь кредит, который американцы выделили своим марионеткам в Никарагуа). Резко сократились таможенные сборы. Если до восстания они составляли в среднем 138 тысяч долларов в месяц, то в августе 1912 года упали до 56 тысяч, а в сентябре – до 31 тысячи[194]. Да и само восстание удалось подавить во многом потому, что правительство Диаса в критическом августе 1912-го получило от Национального банка (фактически принадлежавшего американцам) кредит в 100 тысяч долларов.

Диасу опять пришлось идти с протянутой рукой к своим хозяевам. Но те потребовали сначала решить вопрос о трансокеанском канале. В XIX веке США и Никарагуа заключили шесть договоров о прокладке канала, но ни один из них американцами выполнен не был.

К концу 1912 года было совершенно ясно, что вот-вот вступит в строй Панамский канал. Поэтому единственной целью переговоров для США было не допустить строительства на территории Никарагуа канала-конкурента третьей страной.

9 февраля 1913 года посланник США в Никарагуа Вейцель и министр иностранных дел Никарагуа Диего Чаморро подписали очередной договор о канале, получивший наименование «договор Вейцеля – Чаморро». Согласно этому кабальному для Никарагуа документу США получали на вечные времена эксклюзивное право прокладки канала по территории Никарагуа. Для защиты канала Никарагуа обязалась предоставить США в аренду на 99 лет острова Корн в Атлантическом океане и военно-морскую базу в заливе Фонсека в Тихом океане. Кроме того, США получали право на каботажное судоходство в водах Никарагуа с правом проведения погрузочно-разгрузочных работ в любом никарагуанском порту.

За все эти уступки США была готова заплатить Никарагуа три миллиона долларов.

Договор вызвал бурю возмущения в Центральной Америке. Протест в Вашингтон направили Сальвадор и Коста-Рика. Костариканцы ссылались на никарагуанско-костариканский договор 1858 года и на арбитражное решение президента США Кливленда от 1888 года. Согласно этим документам Никарагуа не имела права строить канал, проходящий по пограничной реке Сан-Хуан, без предварительного согласия Коста-Рики. Сальвадор протестовал против предоставления США военно-морской базы в заливе Фонсека, так как этот залив находился в совместном владении Сальвадора, Гондураса и Никарагуа.

Коста-Рика официально проинформировала Никарагуа и США, что не считает договор имеющим юридическую силу. Костариканцы хотели передать договор на рассмотрение международного суда в Гааге.

Дело дошло до того, что договор Вейцеля – Чаморро был провален даже в американском сенате.

США и Никарагуа начали новые (на сей раз тайные) переговоры. 5 августа 1914 года, когда все внимание мировой общественности было привлечено к только что начавшейся в Европе мировой войне, был заключен новый американско-никарагуанский договор Брайана (госсекретарь США) – Чаморро. В целом этот документ мало отличался от предшествующего. Уточнялось, что база в заливе Фонсека будет предоставлена США именно на никарагуанской территории. Была исключена статья об эксклюзивном праве США на каботажное судоходство в никарагуанских водах. В остальном все осталось без изменений.

18 февраля 1916 года новый договор был ратифицирован Сенатом США, 12 апреля – никарагуанским парламентом. При ратификации в американском сенате сенатор Смит заметил, что одобрять договор как-то неудобно, поскольку никарагуанский посланник предложил США больше, чем у него просили. Сомневался и бывший госсекретарь Рут: можно ли вообще иметь дело с правительством Никарагуа, которое так беспардонно распродает собственный суверенитет? Известный прогрессивный сенатор Бора заявил: «Я никогда не считал, что договор с Никарагуа – это договор с никарагуанским народом. Мы просто заключили договор сами с собой. Мы заключили договор с правительством, которое представляло нас самих, хотя во время переговоров и сидело на противоположной стороне стола. Мы заключили договор с правительством, которое было нашим орудием»[195].

Сальвадор и Коста-Рика обратились в центральноамериканский арбитражный суд, требуя признать договор Брайана – Чаморро недействительным. При этом Сальвадор утверждал, что договор Брайана – Чаморро нарушает нейтралитет Гондураса, зафиксированный в Вашингтонских конвенциях 1907 года, а также противодействует достижению единства центральноамериканских республик. 9 марта 1917 года цетральноамериканский суд принял решение в пользу Сальвадора[196], но США не обратили на это никакого внимания.

Как только режим Диаса заключил с американцами в феврале 1913 года договор о канале (точнее, о том, что он так никогда и не будет проложен), американцы согласились начать переговоры о новой порции финансовой «помощи» Никарагуа. Американские держатели никарагуанских облигаций согласились направить некоторую часть никарагуанских же таможенных сборов в казну правительства. Однако режим Диаса по-прежнему был фактическим банкротом, не выплачивая даже заработную плату государственным служащим.

Налоги не собирались, страна была по-прежнему наводнена бумажными деньгами, процветал бандитизм.

После победы на президентских выборах в США в 1912 году демократа Вильсона (который слыл прогрессивным политиком) в Никарагуа начали распространяться слухи, что новая администрация США не признает марионеточный никарагуанский режим. Эти слухи стали настолько угрожающими для Диаса, что посланник США в Манагуа поспешил их публично опровергнуть.

8 октября 1913 года после восьмимесячных переговоров с американскими кредиторами было заключено новое, еще более кабальное, чем предыдущие, финансовое соглашение между США и Никарагуа.

Правительство Никарагуа выпускало новые долговые облигации на сумму 1 064 000 долларов под 6 % годовых со сроком погашения 1 октября 1914 года. Эти облигации продавались американским кредиторам за миллион долларов. Большая часть выручки от продажи облигаций направлялась на погашение предыдущих облигаций, то есть в карманы тех же американцев. 100 тысяч долларов выделялись на погашение претензий иностранных граждан, 350 тысяч передавались правительству Никарагуа для обеспечения обмена местной валюты на иностранную. Это тоже было в интересах американских бизнесменов в Никарагуа, которые активно выводили из страны полученные там прибыли.