Дерлямбовый путь Аристарха Майозубова - Артем Валентинович Клейменов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Майозубов снова вернулся к мосту Корнелиусбрюкке и не нашёл ничего лучше, как медленно брести вдоль набережной, что называется, без всякой цели. Как ни странно, стало гораздо легче, так как пустое эмоционирование вокруг проблемы сменилось на некое конкретное действие и пускай оно выглядело, как идиотское и совершенно бесполезное, что-то всё-таки поменялось, потому что любое действие всегда лучше пустых переживаний, ведь даже короткие шаги всё равно куда-то ведут.
Озарение — то, чего никогда не ждут специально, оно появляется само, как предчувствие грядущих перемен или ответ на долго мучавший вопрос. Так приходит свежесть весны или наполненность нежного летнего утра и Аристарх явственно понял, что в путанице его полубезумных дней просто необходима простая, но конкретно достижимая цель. Он всегда считал, что поэт — житель абстрактных миров, тех сфер бытия, где нет никакой необходимости в приземлённых вещах и всё проживается на эмоционально-чувственном уровне, минуя любые материальные стимулы, а единственная ценность — вдохновение. Но сейчас, когда вожделенный бокал с вдохновением практически всегда полон, вдруг, ощутилась нехватка чего-то очень простого, но от этого не менее важного и осталось только одно — понять, что это такое.
Молодой человек ещё долго шёл по берегу канала, любуясь зеленью парка, томной водой и серыми цаплями, он понимал, что во всём, что с ним произошло, не было ни капли случайности: его прогулка по Берлину — заранее написанный сценарий, а трудные внутренние решения — часть замысла хитроумного Создателя. Ведь любые перемены почти всегда начинаются с непростого вопроса к себе, а духовный рост пропорционален качеству ответа на этот вопрос.
Аристарх не без удовольствия принял то, кем его создал Творец, а теперь, понимая, что ему ещё только предстоит найти что-то «простое», но очень важное, шёл на встречу судьбе. Вдохновение, отражая взбаламученный внутренний мир, в отчаянии рождало стихи:
В серых перьях, понурых цапель,
Отражает вода канала,
Время тащит сей хмурый образ,
В чёрном блеске воды метала,
Рыбки плавают, словно бусы,
Что упали с плеч чудной дамы,
От реальности бегут трусы
Получая душевные раны
Тот, кто смел — дождётся рассвета,
Съев свой пуд серо-белой соли,
И награда найдет героя
Новой порцией свежей боли…
Неожиданно зазвонил телефон: «Привет, Аристарх, я уже в отеле и, между прочем, накупила себе кучу красивых шмоток», — довольным голосом прощебетала Ника.
— А я гуляю…
— Далеко?
— Судя по карте, не очень.
— Давай где-нибудь посидим, мне безумно хочется поболтать и хорошего белого вина.
— Да без проблем, — улыбнувшись, ответил поэт, которому уже изрядно надоело самокопание и захотелось чего-то другого, а главное, не столь обременительного.
Ника, спускаясь из номера в лобби, улыбалась, так как день удался полностью: неторопливый гостеприимный Берлин кружил в своих тёплых объятиях, даря массу положительных эмоций и приятных знакомств. Она приехала развеяться от раздражающей повседневности суетной Москвы, а также любящей «погулять» второй половины. Сейчас всё прекрасно складывалось и казалось, что подходящая таблетка счастья наконец-то найдена. К большому удивлению Ники, муж дважды позвонил, искренне интересуясь тем, как она проводит время. Было сложно поверить, что тот действительно раскаялся, однако, это уже не имело особого значения, её несла упругая волна радостного бытия. Голос девушки излучал уверенность и умиротворение, отчего в интонациях обычно сдержанного и расчётливого супруга появились лёгкие нотки ревности, что немного смешило и щекотало самолюбие, но уже никак не могло обмануть. Она сегодня полностью приняла тот факт, что их брак просто неплохая сделка, где удобно каждому, а наивная романтика первых чувств давно ушла, оставив место лишь трезвому рассудку, который утверждал, что развод с богатым и влиятельным мужем, излишне хлопотен и невыгоден во всех смыслах.
Впрочем, воспоминания о жизни в Москве успели выветриться из сознания, знающей себе цену молодой дамы, и она, поддавшись капризному порыву, купила две бутылки сладкого «ледяного вина». Этот приятный напиток изготавливают из замороженного в лозе винограда, девушке казалось, что её сердце, так же, как и это вино, обдало морозом, отчего новые переживания будут только концентрированнее и слаще. Приятно удивило и то, что, когда она вернулась к стойке ресепшен, Аристарх уже был на месте.
— Как ты быстро пришёл.
— Сам удивляюсь, тут всё так близко.
— Может, покажешь, где ты гулял? — жеманно улыбнулась Ника, нарочито продемонстрировав Аристарху только что купленное вино.
— Конечно.
— Тогда давай не будем терять время, — произнесла девушка и взяв Майозубова под руку, потащила к выходу.
«Ландвер канал — отличное место для прогулок и тут невероятно вольготно поэтам», — мечтательно отметил Майозубов, поддавшись очарованию этого в общем-то обычного, но, в то же время, удивительно комфортного, дарящего спокойствие места. Гений категорически отказался от предложенного Никой вина, испугавшись возможности вновь потеряться во времени и пространстве, хотя, справедливости ради, алкоголь не всегда приводил к такого рода путешествиям. С другой стороны, риск всё-таки присутствовал, а хотелось оставаться в этом здесь и сейчас, ведь, ему по-прежнему казалось, что он тут не просто так и это присутствие помогает обрести новую мотивацию.
В голове навязчиво крутилась, непонятно откуда всплывшая фраза: «Всё должно иметь смысл». Поэт осознавал, что липучая фраза — ключ к обретению искомого, но как использовать это знание пока не понимал.
— Зря ты не хочешь вина, оно невероятно вкусное, — прервала его размышления слегка захмелевшая девушка. Она азартно пила пьянящий напиток прямо из бутылки и этот, казавшийся ей невероятно смелым, отход от этикета добавлял свободы суждений и некоторой дерзости.
— Аристарх, говорят, что у тебя было множество романов с самыми разными женщинами, — неожиданно выпалила Ника.
— Да, это так, ведь я поэт и мне нужны Музы, чтобы получать вдохновение.
— А если, к примеру, Муза не даёт вдохновения? — чуть захмелевшим голосом, хитро улыбаясь, произнесла собеседница.
— Ну тогда она не Муза, а просто шлюха, — пытаясь оставаться серьёзным, пошутил Аристарх.
— Довольно грубо звучит. А я тогда кто из них?
— Пока точно не знаю.
— Обалдеть, меня, кроме мужа, так ещё никто не унижал.
— Ну ты же с ним всё равно живёшь…
— Да, живу и что?
— А со мной будешь просто
