Я посетил cей мир - Владимир Бушин

А вчера было просто невыносимо. Захотелось снова напиться, чтобы потерять ощущение времени. Я замечаю за собой, что пристрастился к спирту. С тех пор как мы вошли в Сун-У, почти ежедневно пил. Но вчера не удалось выпить ни капли, несмотря на все старания Адайчика.

А сегодня, будто нарочно, и погода испортилась. А до сих пор стояло чудесное бабье лето.

2 октября

Часа два назад приходил Смоля ков. Ему нужен был материал о демобилизованных. Я написал статью об Ильине. Смоляков сказал, что в завтрашнем номере будут мои стихи. Он пообедал у нас. Потом, сидя на нарах в нашей казарме, читал стихи. Нас обступили ребята. Стихи были хорошие, но я сейчас уже и не помню, о чем там. Помню, упоминалось имя Галина.

Я проводил его за ворота нашего городка. По дороге он рассказывал о себе, о Петре Комарове, о своих стихах. Он недоволен своей судьбой, тем, что не был на войне. «Под старость лет будет совестно жить с медалью «За боевые заслуги» – так он сказал Савчуку.

Савчук предлагает мне ехать в Иркутск, где штаб 50-й армии за выпиской из приказа о присвоении ему звания капитана. Интересно было бы встретиться там с кенигсбергцами, друзьями, с Швецовым, но ведь на это затратишь дней десять.

8 октября. Деревня Ключи, 20 км от Куйбышевки

Сегодня пятый день как живем в деревне Ключи. Заготавливаем здесь для жизни на Сахалине картофель, морковь, капусту. 10 тонн картофеля уже отгрузили (надо 25 тонн – на год), 1 тонну моркови (надо 5). Работаем хорошо, после работы чувствуешь здоровую трудовую усталость, замечательный аппетит, но и кушаем тоже хорошо, спим до семи часов. Одним словом, жизнь здоровая, крестьянская. Живем у крестьян в избах. Мы с Райсом – вдвоем. Хозяйка – молодая женщина богатырского сложения и здоровья, кровь с молоком и очень веселая, общительная. Райс пытался к ней подвалиться – безуспешно. Мать ее скорбная старуха, оплакивающая сына, погибшего в 42-м году. Я радуюсь каждому дню, проведенному здесь – авось дотянем до дня, когда будут демобилизовать по второму указу. А ход дела дает надежду на это. Дай Бог! Так что торопиться уезжать отсюда нет надобности. Тем более, что погода стоит чудесная, погожая поздняя осень.

11 октября, Куйбышевка

Дня через 2-3-4 едем в запасный полк, который стоит в Свободном. А оттуда – домой! Нас едет 15 человек, все по второму указу, только пока не по 15-й, а по 9-й год.

Последнее время только и думаю о встрече с родными, особенно с Ниной, о том, как буду устраивать свою жизнь, где буду учиться. Да, где же, в конце концов, я буду учиться: в медицинском, ИФЛИ, МГУ? Вероятно в медицинском. Окончательно решу уже дома.

Как не терпится обнять, расцеловать Нинушку! Ждешь и ты, я знаю. А когда будет наша свадьба? А как же это я тебя поцелую при всех и все будут кричать «Горько, горько»…

Но получилось не совсем так, совсем не так. Я виноват перед этой женщиной, так виноват. Но ничего не мог поделать… Прости, Господи…

В декабре 2005 года она умерла. И тогда же я написал еще несколько прощальных строк:

Я не видал тебя в гробу,Не бросил горсть земли в могилу,Но и благодарить судьбуЗа это тоже не под силу.Смотрю на давний твой портретИ оживает все сначала:Ты та же – двадцати двух лет,Когда меня с войны встречала.

23 октября

С 12-го октября по 20-е с Иваном Чеверевым ездили в Иркутск. Привезли Савчуку выписку из приказа о присвоении ему капитана, но в отношении своей медали сделать ничего не удалось, получил только обещания.

Иркутск меня приятно удивил. Много красивых зданий, приличные кинотеатры. И поразило обилие симпатичных девушек. Или это с отвычки? Ехали туда отвратительно – теснота, три ночи не спали. Обратно ехали просторно, но жрать было нечего.

Жаль, что не удалось побывать в Хабаровске.

Атомная бомба начинает мне даже сниться. Ведь только от двух погибло 480 тысяч!

5 ноября

Сегодня неделя как мы томимся в 3-м з.с.п. Прибыли сюда вечером в прошлое воскресенье. С тех пор валяемся на нарах, изнываем от нетерпения и ждем отправки. Мы, конечно, зря поторопились – во-первых, будем дольше здесь отираться, а во-вторых, если б задержались на денек, Гончаров привез бы теплые брюки, меховые перчатки и т.д., и мы все это получили бы. А вот теперь приходится ехать в летних брючках и летних портянках. Брюки – да и не только брюки, все обмундирование, которое выдают здесь, безобразно. Так что если в части не обмундируют, здесь ничего хорошего не получишь.

Безобразия здесь более чем достаточно даже для запасного полка. Во-первых, живем очень скученно. Первые дни даже спали на полу. За все время, что здесь живем, видел только один раз армейскую газету. Но венец всего – столовая. Прийти туда и выйти назад небезопасно из-за давки в дверях. О пище лучше не говорить. Добиться тарелки – проблема, вымыть ее – того труднее. Так что иногда их моют либо супом (который вполне для этого пригоден), либо вообще не моют.

Но все это сглаживается радостью демобилизации. В казарме (человек 350-400), особенно вечером, шум, гвалт, пьяные песни, хохот, гармошка.

Сегодня нам выдадут прощальные посылки (10 кг муки, 5 кг риса, 2 кг сахара, сало, консервы, хлеб, сухари) и завтра грузимся в эшелон.

Отращиваю усы. Боюсь, как бы Нина меня за них не оттаскала.

8 ноября

«Много на этом свете взглядов, и добрая половина их принадлежит людям, не бывшим в беде». Чехов, «Несчастье».

13 ноября

Бледным светом мерцает свеча,Тихо тени дрожат по углам,А колеса на стыках стучат:По домам… по домам… по домам…От печурки струится тепло,Слышен сонный размеренный шум.За морозным оконным стекломПроплывает в ночи Урушум.Спят солдаты на нарах вповал,Словно братья под крышей одной.Каждый честно из них воевалИ теперь они едут домой.

(Ст. Амазар)

14 ноября, ст. Шилка

Из Свободного уехали вечером 11-го. Ночью формировались в Шимановской. Пока едем ничего – в среднем 500 км в сутки. Вчера ночью часа четыре стояли. Говорят, какой-то демобилизованной девице приспичило рожать, так вот из-за нее и стояли. Если дальше поедем так же и никому не приспичит рожать, то 27-го, в первый день сессии, будем в Москве.

21 ноября

После Байкала едем отвратительно. На некоторых станциях стоим по 5 часов. Сейчас стоим в Новосибирске. Сходили в баню, пообедали. Итак, до дома осталось не больше недели.

Говоря словами Паоло и Франчески, «и в этот день мы больше не читали». И много дней не писали. Не до этого было. Приехали на Казанский вокзал. Не помню, чтобы меня кто-то встречал. Но помню, что дома сразу завалился спать, а сестра Ада, придя откуда-то домой, радостно кинулась обнимать и целовать меня, сонного. И я, не понимая где нахожусь и что происходит, заорал и стал дубасить ее кулаками.