Дом секретов - Нед Виззини

– Корделия, – начал он. – Я намного старше тебя.

– Намного старше? – в ярости произнесла Корделия, отреагировав прямо противоположным ожиданиям Уилла образом. – Да тебе всего семнадцать! Ты на два года старше меня!

– Что? Но как ты…

– Ты солгал о своем возрасте, чтобы вступить в армию.

– Ты это знаешь?

– Я знаю о тебе все из книги «Отважный летчик», которую я прочла…

– Значит, ты читала обо мне! Как мило, что ты признаешь это.

– Стой, Уилл – такой же ребенок, как и мы? – спросила Элеонора. – Круто. Теперь все будет не так ужасно, когда мы вернемся, он сможет пойти на выпускной вечер с Делией…

– Я оделась, – отозвалась с чердака Пенелопа.

Все вместе они поднялись обратно на чердак, окутанные повисшим в воздухе напряжением от неразрешенного вопроса между Уиллом и Корделией. Пенелопа Хоуп выглядела изящно даже в этом жутком платье. Все то время, что она рассказывала о себе, сидя на подоконнике, Уилл не смотрел на нее, его взгляд нервно блуждал по комнате. Брендан открыто разглядывал девушку, Элеонора думала, что она симпатичная, а Корделии показалось, что она ничего так.

Меж тем Пенелопа рассказывала о себе:

– Я начала работать прачкой в Доме Кристоффа два года назад… э-э-э… то есть в тысяча девятьсот одиннадцатом году, моя комната была здесь, наверху. Конечно, когда я получила эту работу, я знала, что мистер Кристофф чудак. Даже когда он пожал мне руку во время разговора со мной, было в его взгляде что-то таинственное и странное. Я подумала тогда, что он размышляет о своих рассказах. После того как я была принята на работу, я узнала, что когда он сочиняет, то не ест и не спит.

– С вашим скромным образованием, – вставила Корделия, – вам, должно быть, было трудно понять привычки гения.

– Не могу сказать, что он много работал, – раздраженно ответила на укол Пенелопа. – Я имела в виду, что он буквально не ел и не спал.

Потом она добавила тише:

– Все стало хуже, когда Кристофф до одержимости увлекся своим «величайшим произведением», как он его называл.

– Величайшим произведением? – переспросила Корделия. – Что это?

– Поначалу я полагала, что он пишет новый роман, – сказала Пенелопа. – Но он больше не работал в своем кабинете, мистер Кристофф переместился на чердак и трудился там в течение нескольких месяцев, а после продолжил занятия в другом месте, скрытом ото всех. Он мог исчезнуть на несколько дней, а когда возвращался, его глаза были красными от лопнувших сосудов, не выдерживающих такой напряженной работы. На его лице всегда была безумная ухмылка. С этого момента он стал взращивать привязанность ко мне. Все это доставляло еще больше беспокойств, но я подыгрывала ему, потому что страшно боялась. Я могла разговаривать с ним и слушать о его тревогах и проблемах. Иногда он просто бормотал что-то бессвязное. А однажды, когда я поинтересовалась его величайшим произведением, он пришел в такую ярость, что ударил меня по лицу и сказал, что это не для таких тугоумных, как я. Величайшее произведение предназначено для высокого ума талантливого человека, такого, как он сам.

– Он ударил тебя? – возмутилась Элеонора. – Это ужасно.

– Это не самое худшее, что случалось со мной, – ответила Пенелопа, глядя на плещущиеся волны.

– Что ж, я могу уверить вас, что ничего подобного с вами больше не произойдет, – сказал Уилл. – Вы с нами, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить вас.

– Спасибо, – сказала Пенелопа и продолжила свой рассказ: – Я попыталась выбросить из головы мысли о Доме Кристоффа и величайшем произведении. Но год спустя я нашла скрытую часть дома.

– Ты нашла потайной коридор? – спросил Брендан.

– Коридор? Он далеко не один! – рассмеялась в ответ Пенелопа. – Этот дом полон тайн. Не думаю, что даже Кристоффу известны они все.

– Как же они стали известны тебе? – удивился Уилл.

– Я протирала пыль в библиотеке и ударилась о настенную лампу. Я попыталась было ее поправить, но когда я повернула ее…

– Открылась дверь, – закончил за нее Брендан.

– Откуда ты знаешь?

– Скуби-Ду, – пояснил Уилл.

– Кто?

– Говорящая собака, которая… не бери в голову.

Пенелопа продолжила:

– Я зашла внутрь и оказалась в проходе с факелами на стенах и ужасными книгами на полках страшных шкафов. За винным погребом и шкафом я обнаружила еще один проход… им не видно было конца. Каждую ночь я спускалась вниз и находила все новые потайные коридоры и комнаты. Дом был невообразимо больше изнутри, чем казался снаружи. А после – не могу поверить, что это было целый век тому назад, – я ушла так далеко, что могла слышать стук падающих капель, эхом разносящийся по тайным коридорам, как в глубокой пещере… и в этот момент я нашла Кристоффа.

– И чем он занимался? – спросила Корделия.

– Он был внутри… как бы это сказать. Я бы назвала это пещерой наслаждений.

– Пещерой наслаждений?

– Это выдолбленная в горе пещера, – продолжала свой рассказ Пенелопа, – заполненная всем, что только может пожелать мужчина. Красивые драгоценные камни, сокровища, женщины, вино, слуги. Кристофф пел и танцевал… он был похож на сумасшедшего, опьяненного радостью удовольствия. Происходящее напоминало рай или ад. Будто сон, происходящий наяву с такой отчетливостью…

– Невероятно захватывающе, – сказал Уилл.

Он перестал бороться с собой и избегать смотреть на Пенелопу. Было похоже на то, будто он знает ее уже очень давно.

– Ты удивительная рассказчица.

– Я мог бы слушать ее часами, – признался, соглашаясь, Брендан.

– Тогда помолчи и дай ей закончить! – съязвила Корделия.

– Спасибо, – сказала Пенелопа. – В центре пещеры на пьедестале, словно чудная статуя, лежала книга.

– Уверен, что знаю, какая именно, – вставил Брендан.

– Разумеется, я предположила, что это и есть величайшее произведение, над которым работал мистер Кристофф. На книге не было заглавия, только картинка на обложке…

– Дай угадаю, похоже на глаз, – сказал Брендан.

– Совершенно верно!

– Поглядите-ка, перед вами победитель викторины.

Пенелопа проигнорировала замечание, на самом деле она больше говорила для Корделии, которая, несмотря на всю свою колючесть, казалась самым внимательным слушателем.

– Когда я увидела книгу, я ощутила непреодолимое желание прикоснуться к ней. Я захотела немедленно открыть ее и посмотреть, что в ней кроется. Было очевидно, что ключ ко всему именно в книге. Я выступила из тьмы коридора и шагнула прямо к книге… в этот момент меня заметил Кристофф.

– Ох, – вырвалось у Элеоноры.

– Он потребовал объяснений, как я нашла его тайное место. Но что более важно, он был обеспокоен своей дочерью.

– Ведьмой Ветра? – в замешательстве спросила Элеонора.

– Нет… Ваш брат рассказал мне о Ведьме Ветра, но я знаю дочь Кристоффа как милую девочку по имени Далия. Мистер Кристофф обожал ее. Она была единственной, о ком он заботился больше, чем о сочинениях! Даже если Кристофф погружался на несколько дней в работу, всякий раз, когда Далия была с ним, он становился образцовым отцом, окружающим своего ребенка любовью и заботой. И когда он проводил время с Далией, в его глазах больше не было этого помешанного взгляда, а на лице не блуждала странная ухмылка.

– Ну и что случилось? – спросил Брендан.

– Мистер Кристофф кипел от ярости. Называл меня гадкими словами и утверждал, что из-за моей беспечности Далия могла пойти сюда за мной. А это место Далия не должна была видеть никогда! И она не должна была видеть его самого. Я пообещала Кристоффу, что этого больше не повторится. Я просила его поверить мне… и вдруг он стал абсолютно спокойным и сказал мне, чтобы я не двигалась и стояла не шелохнувшись. Он развернулся и подошел к книге. Кристофф постоял рядом с ней какое-то время, что-то вписывая в нее. Я никогда не узнаю, что он написал, потому что когда он развернулся, в его руках была горящая огнем булава.

– Горящая булава? – обрадовался Брендан. – Классно.

– О нет, эта булава не принесла мне никакой радости, – сказала Пенелопа. – Она была ужасающа, будто орудие самого сатаны. Несмотря на то что она была выкована из черного металла, булава горела, словно была сделана из дерева, и пламя не причиняло Кристоффу никакого вреда. Я не понимала, что вижу. И когда я взглянула на Кристоффа…

Пенелопа замолчала, словно ей было больно от воспоминаний.

– И что было с ним? – спросила Корделия.

– Его лицо… менялось на глазах. Одна половина улыбалась этой отвратительной ухмылкой, а другая – хмурилась, внушая страх, казалось, его рот не умещается на этом лице. Он сказал мне: «Ты разозлила Короля Бури», затем поднял булаву над головой, замахиваясь, и метнул ее в меня… и после я очнулась здесь, на чердаке.

43

– Король Бури? – переспросила Элеонора.

– Ага, как Ведьма Ветра, – сказал Брендан.

– Денвер Кристофф и его дочь оба попали под магическое влияние книги, – предположила Корделия. – Это многое объясняет…