Леди полночь - Кассандра Клэр

- Вы рассказали ему о расследовании? - Малкольм выглядел обеспокоено. - Он упомянул линии лей.

- Я спросила его о них, - призналась Эмма. - Но я не рассказала, зачем мне это. И я ничего не упомянула о переводе маркировки.

Малкольм начал ходить взад и вперёд, смотря на бумаги снова и снова.

- Ты не знаешь, кто расшифровал первую строчку? Огонь к воде. Это помогло бы узнать её значение.

- Мы не знаем, - сказал Джулиан. - Но я также не думаю, что переводчик тоже знал значения. Но ты же можешь разобраться в этом, верно? Для того чтобы получить остальную часть заклинания или сообщения?

- Возможно, это могло бы сработать, если бы мы хотя бы язык знали.

- Это очень старый язык, - сказала Эмма. – Старее нефилимов.

Малкольм вздохнул.

- Это не дало мне многого. Хорошо… старый демонический язык, очень древний. Я сверюсь со Спиральным Лабиринтом.

- Будь осторожен с тем, что скажешь им, - сказал Джулиан. - Как мы уже говорили, Конклав не должен знать, что мы расследуем это.

- Это означает причастность фейри, - сказал Малкольм с весельем, особенно, когда он увидел их испуганные лица. - Не волнуйтесь, я ничего не расскажу. Я люблю Холодный мир не больше, чем любое существо из Нижнего мира.

Джулиан был столь безэмоциональным, что ему впору построить карьеру на игре в покер, подумала Эмма.

- Сколько тебе понадобится времени? - спросил он. – Чтобы перевести?

- Дай мне несколько дней.

Несколько дней. Эмма попыталась скрыть свое разочарование.

- К сожалению, я не могу перевести быстрее. – Малколму было искренне жаль. - Давайте. Я выведу вас на открытый воздух. Мне он точно нужен.

Солнце выглянуло из-за облаков и осветило палисадник. Пустынные цветы вздрогнули, они серебрились по краям, на ветру. Ящерица выскочила из-за кустарника и посмотрела на них. Эмма показала ей язык.

- Я беспокоюсь, - внезапно сказал Малкольм. - Мне не нравится это. Магия некромантов, демонический язык, серия убийств, которые никто не понимает... Работа без помощи Конклава… Осмелюсь сказать: это очень опасно.

Джулиан посмотрел на далёкие холмы и ничего не сказал.

Эмма ответила:

- Малкольм, в прошлом году мы отбивали батальон форнеских безликих демонов с щупальцами, - сказала Эмма. - Не пытайся испугать нас этим.

- Я просто сказал. Опасность… Вы же знаете, что это та вещь, которую многие люди избегают.

- Но не мы, - бодро сказала Эмма.

- Щупальца, Малкольм. Без лиц...

- Упрямая, - вздохнул Малкольм. – Просто пообещайте мне, что вы позвоните, когда будете нуждаться во мне, или если вы выясните что-то ещё.

- Конечно, - сказал Джулиан.

Эмма задумалась: чувствовал ли он ту же вину, которую чувствовала она из-за сокрытия этих вещей?

Поднялся ветер. Он поднял в саду пыль и закружил её.

Джулиан откинул волосы с глаз.

- Спасибо за помощь, - сказал он. - Мы знаем, что мы можем рассчитывать на тебя.

Он пошёл по дорожке к мосту, который ярко замерцал, как только он приблизился к нему.

Несмотря на яркий дневной свет, отраженный в океане, лицо Малкольма стало мрачнее.

- Не полагайтесь слишком сильно на меня, - сказал он, так тихо, что она задумалась, понимал ли он, что она его услышала.

- Почему нет? - она повернулась к нему. Солнечный свет упал на её лицо и она моргнула. Его глаза были цвета джакаранда – сиреневого, с вкраплениями белого.

- Потому что я разочарую вас. Как и все, - сказал Малкольм, и вернулся в свой дом.

Глава 7

Звучание моря

Кристина сидела на полу возле комнаты Марка.

Оттуда не доносилось ни звука в течение долгого времени. Дверь была приоткрыта, и она могла его видеть, свернувшегося в углу комнаты, как животное в ловушке.

Она изучала фейри дома. Она всегда была очарована сказками о hadas[10], от благородных воинов Двора до duendes[11], которые дразнили и доставали примитивных. Она не была в Идрисе на подписании декларации Холодного мира, но её отец был, и рассказы об этом приводили её в дрожь. Она всегда хотела сказать Марку и Хелен Блэкторн, сказать им, что...

Тибериус появился в холле, неся картонную коробку. Его сестра-близнец была рядом с лоскутным одеялом в руках.

- Моя мама сделала его для Марка, когда он ещё был с нами, - сказала она, поймав взгляд Кристины, - я подумала, он может помнить его.

- Мы не смогли попасть в кладовую, поэтому принесли Марку немного подарков. Чтобы он видел, что мы ему здесь рады, - сказал Тай.

Его взгляд блуждал по холлу.

- Мы можем зайти?

Кристина заглянула в комнату. Марк не двигался.

- А почему бы и нет? Просто не шумите и не будите его.

Ливви вошла первой, оставив одеяло на кровати. Тай положил коробку на пол, потом медленно подошёл к лежащему Марку. Он подхватил одеяло и опустился на колени рядом с братом. С некоторой неловкостью он накрыл Марка.

Марк резко поднялся. Его голубо-золотые глаза распахнулись и остановились на Тае, который издал хриплый крик как чайка. Марк начал двигаться с невероятной скоростью, заваливая Тая на пол. Ливви закричала и вылетела из комнаты, в то время как Кристина ввалилась внутрь.

Марк нависал над Тибериусом, вдавливая его в пол коленом.

- Ты кто такой? - спросил он, - что ты делаешь?

- Я твой брат! Тибериус! - Тай дико извивался, его наушники сползли на пол, - я всего лишь дал тебе плед!

- Лжец! - Марк тяжело дышал, - мой брат Тай - маленький мальчик! Он ребёнок, мой маленький братик, мой...

Дверь грохнула позади Кристины. Ливви ворвалась в комнату, её каштановые волосы парили.

- Отпусти его!

Клинок серафима появился в её руках, начиная пылать. Она говорила с Марком сквозь зубы, будто видела его первый раз в жизни. Как будто она только что не принесла ему одеяло.

- Если ты навредишь Тибериусу, я убью тебя. И мне плевать, что ты Марк, я убью тебя.

Марк успокоился. Тай всё ещё корчился и крутился, но Марк перестал двигаться. Медленно он повернул голову к своей сестре.

- Ливия?

Ливви дышала с трудом и начала всхлипывать. Джулиан был бы горд, однако, Кристина заметила, что Ливия плакала, лезвие тряслось в её руках.

Тай воспользовался тем, что Марк отвлёкся, и со всей силы врезался в его плечо. Марк вздрогнул и откатился в сторону, не отвечая на удар. Тай вскочил на ноги и бросился через комнату, чтобы присоединиться к Ливви; они стояли плечо к плечу, смотря на брата дикими глазами.

- Вы оба, идите, - сказала им Кристина.

Она чувствовала панику и волнение, исходящее от них волнами; Марк тоже прекрасно это чувствовал. Он дрожал, сжимая и разжимая кулаки или ладони, будто они болели. Она наклонилась к близнецам и прошептала:

- Он просто напуган. Он не хотел ничего такого.

Ливви кивнула и спрятала клинок. Она взяла Тая за руку, что-то тихо сказав ему - на их тайном языке. Он последовал за ней, напоследок бросив на Марка взгляд, выражающий боль и непонимание.

Марк сидел, склонившись к коленям, и тяжело дышал. Его рана на плече кровоточила, окрашивая рубашку. Кристина медленно пошла к выходу из комнаты.

Тело Марка напряглось.

- Пожалуйста, не уходи, - проговорил он.

Кристина остановилась. Насколько она помнила, это была первая его осмысленная фраза с момента, как он прибыл в Институт.

Он поднял подбородок, и на короткое мгновение сквозь грязь, синяки и шрамы она увидела того самого Марка Блэкторна, которого она могла сравнить с Ливви, Джулианом и Таем.

- Я очень хочу пить, - сказал он.

Было что-то хриплое, узнаваемое в его голосе, как звук мотора, который долгое время не использовали.

- Можно воды?

-Конечно, - Кристина нащупала стакан на тумбочке и зашла в смежную ванную.

Когда она снова появилась и протянула стакан Марку, он сидел, прислонившись к кровати. Он криво посмотрел на стакан.

- Вода из крана, - проговорил он, - я совсем забыл.

Он сделал большой глоток и вытер губы тыльной стороной ладони.

- Ты знаешь кто я?

- Ты Марк, - ответил она, - Марк Блэкторн.

Повисла долгая пауза, прежде чем он кивнул, совсем незаметно.

- Долгое время меня никто так не называл.

- Это всё ещё твоё имя.

- А ты кто? - спросил он, - я, возможно, должен тебя помнить, но...

- Я Кристина Мендоза Розалес, - сказала она, - нет никакой причины, по которой ты должен меня помнить, так как мы никогда не встречались.

-Какое облегчение.

Кристина удивилась:

- Правда?

- Если ты не знаешь меня, а я тебя, тогда у тебя нет никаких представлений, - он показался невероятно истощенным, - насчет того, кто я или что я люблю. Для тебя я могу быть кем угодно.

- Раньше, - сказала Кристина, - на кровати. Ты спал или притворялся?

- А это важно? - ответила он, и Кристина не смогла придумать более фейского ответа, чем этот.

Он переместился к изножью кровати.