Кукла моего отца (СИ) - Рахманина Елена

В четырнадцать лет мне казалось, что я уже взрослый. Успел познакомиться с жизнью в её разных ипостасях. Не обо всех моих приключениях знала мама. А я и не видел смысла добавлять ей хлопот. Но в день, когда осознал, что больше никогда не смогу обнять её, вдохнуть родной запах, поцеловать в щеку или получить её утешения после нелепого проигрыша, часть моей души умерла навсегда. Она была моим самым близким человеком, и её смерть не изменила этого.

Я догадывался о том, какие силы она прилагала, чтобы я никогда ни в чём не нуждался. И взрослея, старался изо всех сил, чтобы она мной гордилась. Чтобы её труды не прошли даром. И найдя в её голубых глазах это чувство, позади меня будто вырастали крылья. Верил, что когда-нибудь я смогу обеспечить маме безбедную жизнь, а ей больше не придётся работать с утра до ночи и улыбаться мне даже в те моменты, когда совсем не оставалось сил.

И любовь к матери обернулась лютой ненавистью к отцу. Ведь я понимал, что во всех её невзгодах его вина. Можно сколько угодно рассуждать, что она отдавала отчёт своим действиям, осознавала, на что шла. Но я не мог с этим согласиться. Бенджамин Сандерс воспользовался своей властью, служебным положением и деньгами, чтобы затащить неопытную девчонку в свою постель, даже не подумав о том, какие могут возникнуть последствия. А потом, получив желаемое, – выбросил.

И когда после похорон матери я наконец познакомился с ним, то растерялся. С одной стороны, я испытывал к нему бескрайнюю злобу, а с другой… во мне неожиданно вспыхнула надежда на то, что я смогу наконец обрести отца. Но стоило ему заговорить, как она тут же потухла.

– А ты пошёл в нашу породу, – удивлённо рассматривая меня, заметил он, – не то что твоя хилая мамаша.

Стоявший рядом с ним неказистый парень, оказавшийся моим старшим братом, вдруг рассмеялся, будто его скудоумный отец произнёс нечто смешное. В тот момент я был настолько растерян, подавлен и унижен своим положением ублюдка в этом доме, что даже не сумел постоять за дорогого мне человека. И дело было даже не в словах, какие мистер Сандерс выбирал, говоря о моей матери. А в пренебрежительной, брезгливой интонации. Точно он и за человека её не считал.

Дуглас, в своём костюме-тройке с нашивкой эмблемы частной школы, веривший в свою избранность, считавший себя выше других, и его матушка, пудрившая носик кокаином, относились так же и ко мне, не позволяя ни на минуту забыть, что я лишний в этом доме. Если бы не Аннабель, уверен, что они многое бы могли себе позволить, но бабушка всегда становилась на мою сторону. Даже в тот день, когда я разбил Дугласу щеку и сломал руку.

Избивал его с остервенением и удовольствием. До сих пор, вспоминая эти минуты, испытываю удовлетворение от собственных разбитых об его морду костяшек.

Он ревел тогда, как обиженная девчонка. Меня удивили его слёзы, в то время как я привык скрывать свои слабости.

Отец в тот день в доме отсутствовал. Узнав о случившемся, он вернулся раньше положенного из командировки и отвесил мне оплеуху. Драку со старшим братом я считал  равным боем несмотря на разницу в возрасте. А этот удар – попыткой получить власть надо мной, сообщить мне, что я несмышлёный ребёнок. Которым перестал являлся с момента смерти матери.

Я слушал его проповедь, сжимая зубы и кулаки. А когда он закончил, собрал свои вещи и ушёл из дома. Заночевал в спортивном комплексе, где тренировался, зная, что меня будут искать у товарищей по команде.

Аннабель слишком беспокоилась о новоиспечённом внуке, чтобы позволить мне бродяжничать, как угрожал отец. Не знаю, что она ему сказала, но больше он никогда не поднимал на меня руку.

– Где Теа? – спрашиваю, закуривая после долгого перерыва сигарету, скрывая за привычными движениями страх, который преследовал с того дня, как она перестала выходить на связь.

– Судя по заголовкам газет, ты лучше осведомлён о её делах, – указывая на ту самую газету, что обличала нашу запретную связь, иронизирует он.

 Странно, но я не заметил, как стремительно он постарел. Нет, не из-за похождений своей жены и предательства сына. Он вовсе не выглядел обеспокоенным. Наоборот, его собранность и безразличие скорее говорили о том, что либо он знает, где она, либо ему действительно всё равно. Но последнее совсем не укладывалось в голове.

 В то же время отец выглядел уставшим. Морщины казались глубже, а глаза потухшими, утратившими жизненную энергию.

– Если бы я знал, меня бы здесь не было, – сухо отвечаю.

Отец поднимается с кресла, чтобы налить себе горячительный напиток.

– Я не ожидал, что она сбежит. Не думал, что в ней найдется достаточно смелости. Зная эту дуру, она, должно быть, считает, что это ты вас сдал. Как печально.

Глава 46

Голос отца скучающий, безразличный и в некоторой степени даже апатичный. Когда я наблюдал за ним рядом с Теа, мне казалось, он способен на чувства. Любовь, ревность, ненависть, зависть. Ведь именно они делают нас людьми. И я хорошо помнил, что из себя представляет Бенджамин Сандерс. Существо, для которого на первом месте стоит бизнес. Для него не имело значения, какими принципами пренебречь на пути к цели.

Он относился к тем представителям сильных мира сего, которые получают наивысшее удовлетворение от ощущения собственного превосходства, власти, вседозволенности, способности купить кого угодно. И я искренне считал, что девочка из бедной семьи, устав бороться с ветряными мельницами, решила пойти более простым и лёгким путем. Получить жизнь, в которой не нужно задумываться о завтрашнем дне.

Сейчас, когда отец снял с себя маску, я понял, что передо мной не человек, а пустая оболочка. Вроде он ходит, говорит, двигается, но уже не живёт. Настоящий ходячий труп.

– Зачем ты это сделал? – Сомнений в том, что именно он инициировал статейку, у меня не осталось. Тем более ни одна газета в этой стране с его именем на обложке не прошла бы цензуру и не поступила в продажу без одобрения Бенджамина Сандерса.

– Ожидал, что жена придёт ко мне с повинной, а потом побежит к тебе искать помощи. Или наоборот. Не имеет значения, – махнул рукой.

Каждое произнесённое им слово запутывало меня всё больше. Затушил сигарету в пепельнице и зажёг новую.

– И что бы тебе дал твой сценарий?

Он ослабляет галстук, точно тот ему мешает дышать. Поведение супруги вызывает в нём раздражение, удивление и недоумение.

– Жизнь Теа зависит от меня.

Прикрываю уставшие после перелёта глаза, потирая переносицу. Картина до конца не складывается в голове. От недосыпания мозг с трудом соображает, а кофе лишь усиливает сердцебиение, но никак не помогает быстрее думать.

Вытащив девушку из лап бандитов, я не имел права отдать их наказание на волю судьбы. Ведь в тот день они просто сбежали. Любой намёк на необходимость обратиться в полицию Теа тут же принимала в штыки. Не понимал причину этого поведения, но чувствовал, что проблема не только в страхе пережить воспоминания вновь, оказавшись в полицейском участке. Делиться своими проблемами мачеха не планировала. Не встречал ещё никого настолько скрытного.

Я так злился на неё после того, как она отказалась уходить от отца, что не мог оставаться в одном городе с ней. Более того, с каждым днём я доверял себе всё меньше и меньше. Из-за неё я уже столько раз переступил через себя. Не верил, что превращаюсь в одного из тех парней, которых стоит поманить лишь тонким пальчиком с алым маникюром, как он прибежит и сядет у ног, как верный пёс.

Зацепок в поиске её обидчиков практически не было. Слишком поздно я вспомнил про того мальчишку, о котором говорил отец Теа, когда я заявился в их дом в поисках дочери. Тот, что привёл её к ним и наблюдал, как его подругу пытаются изнасиловать. Отыскать его не составило труда. Жаль только, что его уже успели похоронить.

Ничего иного не оставалось, как обратиться к товарищу, работавшему в прокуратуре штата. Мне и раньше приходила эта мысль в голову. Только это уже слишком сильно смахивало на помешательство. Теперь же я считал, что выбора у меня не имелось. Да и безразлично вдруг стало, как мои поступки выглядят со стороны. Я так яро желал, чтобы мне сообщили о компромате на Теа, чтобы в конце концов разочароваться в девчонке. Только новости оказались иного плана.