Как две капли воды - Даниэла Стил

– Он не может жениться на ней, – напомнила Оливия. Неужели отец способен так заблуждаться?

– Верно, – согласился Эдвард, – значит, нужно выбрать кого-то другого. Того, кто готов загладить ее грех. Это наилучший для нее выход.

– Но она не желает выходить замуж, – в который раз пояснила Оливия. – Утверждает, что ненавидит мужчин.

– Это вполне понятно, если учесть, что ей пришлось пережить, – согласился отец. Ему не передали подробности прошлой ночи, но он прекрасно понимал, что дочь подверглась тяжкому испытанию.

– Думаю, позже, когда пройдет достаточно времени, она все увидит в ином свете. – Оливия вздохнула. А если и нет, какое это имеет значение? Она натворила столько бед, и теперь придется за это расплачиваться.

– Не беспокойся об этом, дорогая.

Он рассеянно поцеловал Оливию и, нахмурившись, направился к двери.

Поздно вечером Виктории снова перелили кровь, и врачи некоторое время опасались, что придется все-таки делать операцию, но к утру Виктории стало лучше, хотя она все еще была крайне слаба. Только через два дня она села в постели, еще два дня спустя набралась храбрости сделать несколько шагов, а к концу недели уже была дома, где от нее не отходили Берти и Оливия. Но отец еще до ее приезда отправился в Нью-Йорк, по делам, связанным с продажей завода. Эдварду потребовались все силы, чтобы не наброситься на Уиткома, когда он встретил его в Университетском клубе, куда заехал пообедать с Джоном и Чарлзом. Уотсон не спускал глаз с друга и даже спросил, все ли в порядке. Эдвард коротко кивнул. К счастью, Тоби пробыл недолго и почти сразу же ушел вместе с компанией приятелей, не сказав Хендерсону ни слова и всячески избегая встретиться глазами с Джоном.

Вскоре Эдвард вернулся в Кротон, довольный поездкой. В Нью-Йорке он останавливался в отеле «Уолдорф-Астория», поскольку не желал больше видеть свой дом. Слишком много неприятностей и бед случилось там, да к тому же слуг, кроме Донована, он с собой не брал.

Когда он приехал, Виктория уже медленно прогуливалась по саду, под руку с сестрой. Выглядела она куда лучше, чем до отъезда Эдварда, и он был уверен, что еще день-другой, и дочь окончательно оправится. Он немного подождет, прежде чем объявить ей новость.

Верный своему решению, Эдвард так и сделал. При разговоре присутствовала Оливия. У него не было секретов от старшей дочери, и кроме того, он нуждался в ее поддержке. Но независимо от того, согласятся девушки или нет, все уже устроено и договоренность достигнута. В воскресенье днем он пригласил их в библиотеку, и Оливия сразу же поняла, что отец хочет им сообщить нечто важное. Она решила, что он собирается отослать их куда-нибудь, скорее всего в Европу, чтобы дать Виктории время забыть Тоби, хотя та ни разу не произнесла вслух имя неверного возлюбленного. Правда, Оливия подозревала, что чувства сестры к Тоби еще не перегорели, но предательство больно ее ранило и поэтому Виктория старалась выбросить его из сердца.

– Девочки, – без обиняков начал отец, – мне необходимо потолковать с вами.

Вид у него был самый суровый, и Виктория сразу поняла, что речь пойдет о ее поступке. Она не ошиблась. Отец немедленно выложил карты на стол.

– Весь Нью-Йорк только и болтает что о тебе, Виктория. Мы, разумеется, никому не в силах заткнуть рот и только и можем либо игнорировать, либо отрицать сплетни. Думаю, в нашем положении наилучшим выходом будет молчание. Вскоре и здесь все узнают, особенно после твоего недавнего пребывания в больнице. Нетрудно догадаться, что будет, если обе неприятные истории свяжут в одну. Кроме того, мистер Уитком повсюду распространяется, что ты распущенная особа, и не только вешалась ему на шею, но и хвасталась, будто желаешь присоединить его имя к списку многочисленных жертв. Конечно, учитывая его репутацию, вряд ли многие ему поверят, но все посчитают, что нет дыма без огня.

– Я была так глупа, отец, – призналась Виктория, пошатнувшись от слабости. Глупа и легкомысленна… но верила, что он меня любит.

– Верно, но это тебя не извиняет, – резко бросил отец, что было на него не похоже. Но он был доведен до крайности бездумным поведением дочери и сознанием того, что почти ничего нельзя ни исправить, ни уладить. Однако Эдвард все-таки сумел найти выход и теперь настоит на своем независимо от желания дочери.

– Заставить замолчать мистера Уиткома невозможно, как, впрочем, и выдумать достаточно правдоподобную ложь. Но ты обязана вернуть себе и всем нам утерянную репутацию. Сейчас все зависит от тебя.

– Но каким образом, папа? Ты знаешь, я все сделаю ради тебя.

В эту минуту она была действительно способна на все, лишь бы угодить отцу. Виктория буквально сгибалась под тяжестью его осуждения и разочарования и в любой момент готова была рухнуть без чувств.

– Рад это слышать. Сейчас главное – выдать тебя замуж, Виктория. По крайней мере это сразу положит конец слухам. И хотя люди посчитают тебя молодой дурочкой, возможно и ставшей по собственной наивности легкой добычей негодяя, но благосклонно отнесутся к респектабельной замужней женщине, а со временем вообще забудут всю эту историю. Ну а если ты не найдешь себе мужа, тогда вечно придется носить клеймо падшей женщины и ты навсегда останешься изгоем.

Девушки недоуменно переглянулись. Виктория осмелилась заговорить первой.

– Но он не женится на мне, папа, – пролепетала она. – Ты знаешь это. Тоби лгал с самого начала. И сам признался, что все это было для него лишь игрой. Эванджелине весной родить. Он не оставит ее.

– Надеюсь, – прогремел отец. – Нет, Виктория, Тобиас Уитком, вне всякого сомнения, не женится на тебе.

Зато Чарлз Доусон согласен. Мы уже обсудили это с ним. Он человек умный, рассудительный и порядочный. И верно оценивает ситуацию. Разумеется, Доусон не питает заблуждений относительно твоих чувств к нему и, хотя не знает подробностей, все же подозревает, что случилось нечто весьма неприятное во время твоего пребывания в Нью-Йорке. Он вдовец, потерял горячо любимую жену и ищет мать для своего осиротевшего ребенка.

Виктория, ошеломленно слушавшая отца, широко распахнула глаза.

– Значит, ты подыскал мне подходящую работу, отец? Стать матерью неизвестному мальчику, а не женой любящему мужчине?! Как ты мог, отец?

– Как я мог?! Как мог?! – взорвался Эдвард.

За всю свою жизнь девушки никогда еще не слышали столь оглушительного крика. На этот раз чаша терпения Эдварда переполнилась. Она еще пытается возражать ему!

– Ты смеешь задавать мне подобные вопросы, после того как опозорила нас, связавшись с женатым мужчиной и забеременев?! Подумать только, если бы не выкидыш, в семье Хендерсон появился бы ублюдок! И ты еще что-то лепечешь?! Запомни, если немедленно и без колебаний не подчинишься мне, я либо запру тебя в монастырь, либо выгоню из дому без цента в кармане!