Каникулы строгого режима - Андрей Кивинов

Кольцов пожал плечами и принялся спокойно обыскивать чемоданы. Рыться в чужом белье ему и впрямь было не привыкать. Никаких комплексов. К концу обыска в углу образовался целый продуктовый склад — консервы, бутерброды, колбаса в целлофановых пакетах, пирожные и фрукты. И даже знакомая уже лапша «доширак». Правда, попадались и пустые «сидоры» — дети принадлежали к разным социальным слоям. Спиртосодержащих напитков и табачных изделий, тьфу-тьфу, не обнаружилось. Оружие — рогатки и плевательные трубки — не изымались, но их хозяева ставились на учет с занесением в секретный блокнот.

Продукты Кольцов перегрузил в наволочки и перетащил в столовую, где имелся большой холодильник.

Мальчики тем временем воевали за койки, швыряясь подушками, девочки бегали вокруг домика, знакомясь с территорией и друг с другом. В два часа дня детей с большим трудом удалось собрать и повести на обед. Опять пришлось применять жесткие меры. Вплоть до физического воздействия — таскания за шиворот. Арсений, не желавший ходить в строю, очень красноречиво посмотрел на воспитателя.

— Я понял, куда ты меня послал, — сказал Виктор Сергеевич, так и не снявший пиратский костюм. Кольцов же, пытаясь выманить из кустов другого малолетнего шалопая, по привычке пригрозил:

— Не выйдешь — посажу!

Но тут же поправился:

— В смысле, поставлю в угол…

В столовой им повстречалась Зинаида Андреевна. Она не оценила маскарадные способности воспитателя.

— Виктор Сергеевич, ну как можно? Вы, опытный педагог, нарядились в преступника. Если хотите сделать детям приятное, оденьтесь хотя бы в Дядю Степу. Или в Папу Карло… И повяжите галстук.

«А не пошла бы ты… Мама Карло!»

— Хорошо, Зинаида Андреевна, сейчас переоденусь.

Надо заметить, что никого и ничего не боявшийся авторитет Витя Сумрак испытывал перед Образцовой какую-то непонятную робость, словно двоечник перед строгой учительницей. Она будто гипнотизировала его. Естественно, Витя не показывал вида, но в душе жутко комплексовал. Может, оттого, что она была женщиной, а он не привык иметь дело с женщинами. Тем более начальницами.

В столовой уже висел стенд «Секция дисциплины и порядка» с пустыми рамочками. Предложение педагога из Питера не ушло в пустоту.

В первый день детям отменили тихий час, дав вольную. Тем временем взрослый экипаж яхты № 6 собрался на педсовет. В кладовке. Надо было срочно решить с речевкой, гимном и прочей мутью, о которой еще раз напомнила Зинаида Андреевна. Большие надежды возлагались на приехавшую Леночку Бичкину, в прошлом году уже трудившуюся в лагере и имевшую реальный педагогический стаж. Но Леночка заявила, что у нее куча неотложных дел, и посоветовала сходить в библиотеку — взять, например, стихи Агнии Барто на пионерскую тематику. Они вполне подойдут и под речевку, и под девиз. Кинули жребий, кому идти. Выпало пирату, вернее, уже не пирату — после обеда Виктор Сергеевич снял костюмчик, как и велела начальница.

Фамилию детской поэтессы воспитатель не запомнил, Кольцов написал ее на бумажке. Вернулся из библиотеки через полчаса с потертой книжкой в руках. Озадаченный.

— Слышь, вожатый. Что за кент такой — Гарик потный? Хачик, что ли?

— Кто-кто?..

— Гарик какой-то потный… Библиотекарша загрузила — нет ли, говорит, у вас случайно этого Гарика. Пионеры его, типа, любят, а в библиотеке — ни одного. Все поперли…

— А-а-а, Гарик! — догадался более продвинутый вожатый. — Не потный, а Поттер! Есть такой. Волшебник заморский, типа наших гаишников. Палкой махнет, и все на халяву получает.

— Кругом менты… Библиотека у них, кстати, действительно голимая. У нас на зоне и то лучше. Вышкин молоток, постарался.

— Ты что, на зоне в библиотеку ходил?

— Конечно. Мне Паша сразу сказал: хочешь человеком стать, читай книжки.

— И кого вы читали, Виктор Сергеевич?

— Да разное… Перед побегом Сенеку… Ремарка почти всего, Вольтера, Руссо, Моэма… Всех и не упомнишь. Стихи, правда, не люблю. Не мое.

— Ни хера ж себе… А детективы?

— Парочку прочитал. Современных. Про вас, про ментов. Фуфло. Сказки какие-то.

— То есть, выходит, ты не совсем пробитый, как утверждает молва… Что ж тогда без фени обойтись не можешь?

— Книги и жизнь — не одно и то же.

Виктор Сергеевич раскрыл принесенный томик стихов:

— Ну, чё тут выбирать?

— Дай сюда… Сейчас найдем, — Кольцов пробежал глазами оглавление. — «Резиновая Зина», «Мишка косолапый»…

— Какая Зина?

— Резиновая…

— Серьезно? — оторопел воспитатель, плохо знакомый с творчеством великой детской поэтессы. — Надувная, что ли?

— Типа того.

— У нас в пятом отряде такая была, мужику одному с воли родня подогнала. На полгода очередь расписывали. Как настоящая, блин!.. Кто-то даже трипак подхватил.

— Погоди ты со своими мемуарами, Казанова! — Вожатый, похоже, нашел подходящее стихотворение. — Вот про пионеров. Слушай:

Третий класс посеял мак,Не на клумбе, просто так…Прибежал третий классК Анне Алексеевне.Все кричат: поздравьте нас,Мы цветы посеяли…Сеяли как надо, а не где попало…

Вожатый прервал чтение и уставился на воспитателя. Тот тоже не остался равнодушным к услышанному.

— Что за шняга? Это ж статья голимая! У нас один джус за это чалился. Посеял мак на даче, а ему ласты закрутили… Три года схлопотал. Кончай мне по ушам ездить!

— Да на, сам почитай! — Кольцов вернул книгу коллеге.

Тот перечитал про себя стихотворение, растерянно похлопал здоровым глазом. После перевернул страницу и вслух, но без выражения продекламировал следующий стишок:

И в четвертый класс, и в пятыйПриходил на сбор вожатый.Он ребятам показалПлан на следующий квартал.— Что ж, — сказал директор школы,—План толковый и веселый!В январе костер на льду,Я же сам туда пойду…

Виктор Сергеевич замолчал, потом еще раз перечитал стих — не померещилось ли?

— Она чего, ширялась? Или траву курила?

— Кто?

— Кто-кто — Агния в пальто! Чего у нее за движуха наркотская? План толковый и веселый, мак… Про герыч,[24] случайно, нет? Или кокс?

— Может, и есть, — неуверенно ответил озадаченный вожатый. От стихов и вправду попахивало психоделией. А ведь в детстве читали — и ничего! Даже нравилось, наизусть учили…

— И они на этом шнурков… то есть детишек воспитывают?.. Да хозяйка нас за такие стишки в карцер запрет! — Сумрак швырнул книгу на раскладушку. — Где эта бритоголовая, как ее… Ленка. Пусть сама сочиняет, раз такое советует!

Но найти Леночку не удалось, она исчезла с борта яхты в неизвестном направлении, оставив вожатого и воспитателя на растерзание детям. А еще предстояло придумать название отряда.

— Может, «Бедой» яхту назовем? — предложил Кольцов.

— Почему «Бедой»?

— Ну, как в мультике одном. По-моему, вполне соответствует.

— Не, фуфлыжно… Лучше «Муркой». Яхта «Мурка».

— Сейчас… «Мурка». Скажи еще «Гоп-стоп».

— Тоже, кстати, ничего.

Мимо, по веранде, с дикими воплями пронесся табун. Детишки играли в робокопов.

— Дикари натуральные, — воспитатель с устатку прилег на раскладушку, — не увернешься — затопчут, аки кони.

— А чего? Хорошее название. Дикари. Все эти «Буревестники», «Романтики», «Алые паруса» — полная шняга, как ты говоришь. А «Дикари» — самое то. И по форме, и по содержанию. И главное, не заезжено. Девиз придумаем, речевку тоже.

— А гимн?

— Будет вам и ксива, будет и свисток… А что это вы, товарищ воспитатель, разлеглись, в натуре? Идите детей воспитывайте, чтобы не выросли такими, как вы. Слыхал, что начальница сказала? У них переходный возраст. Что заложим, то и получим.

— Пускай сами воспитываются. А у меня тихий час.

Тихий час затянулся на три. Кольцов тоже решил отдохнуть, но не в вонючей каморке, а на свежем воздухе. Прилег на травку рядом с домиком, придумывая речевку, и нечаянно выключился. Проснулся он от того, что кто-то нежно тряс его за плечо.

— Евгений Дмитриевич… Евгений Дмитриевич!

Кольцов вздрогнул, открыв глаза. Перед ним на корточках сидела Леночка Бичкина. По угристому лицу гуляла паника. Словно в лагере объявили воздушную тревогу.

— Что случилось?!

— Виктора Сергеевича пришили!

Бывший оперуполномоченный, услышав знакомое слово, мгновенно вскочил на ноги.

— Кто?!! Где?!!

— Не знаю… Там, в вашей комнате!

Не дослушав Леночку, вожатый бросился на борт яхты. Мысли, посетившие его в тот момент, не поддаются логическому анализу. Сплошная овсянка и винегрет. «Кто, зачем? „Глухарь“! Менты приедут, колоть будут! В зону снова отправят. Линять надо — в тайгу, к ежикам…» И в таком же духе. Хорошо, домик был рядом. Иначе случилось бы страшное. Перемкнуло бы, пока добежал.