Замечания о бунте - Александр Пушкин

По получении оренбургским губернатором того донесения немедленно был откомандирован бригадир Билов с деташементом, собранным из Оренбургских гарнизонов и небольшой команды, состоящей тогда в Оренбурге: Алексеевского полка, оренбургских, сакмарских и бердинских казаков, с артиллериею, и сержант Долгополов отправлен обратно к подполковнику Симонову с повелением: отрядить немедленно из полевых команд 100 мушкатер, эскадрон драгун, полуроток егерей, и при атамане войска Яицкого Бородине, выбрав доброжелательных 500 казаков, под командою 6 полевой команды командира, маиора Наумова, предписав ему поспешнее следовать по Оренбургскому тракту, к городку Илецкому, для поимки и недопущению самозванца и сообщников его, по разбитии бригадиром Биловым, обратного возвращения в Яик.

Распоряжения сии казалися хорошими и надежными ко уничтожению замыслов самозванца и сообщников его; но исполнение по оному последовало неблагоприятное и открыло самозванцу путь делать пагубные в Оренбургской и протчих губерниях разорения и убийства.

Пугачев, отступя от Яицкого городка по дороге, к Оренбургу лежащей, с форпостов забирал находящихся в них казаков и пушки с их снарядом с собой, а потом взял крепости: Рассыпную и Нижне-Озерную и состоящих в них комендантов и гарнизонных офицеров перебил и перевешал.

Бригадир же Билов, выступя из Оренбурга со вверенным ему отрядом войск, шел противу самозванца чрез крепости Чернореченскую и Татищеву, из которой выступя, на марше узнав, что самозванец идет ему навстречу, от трусости ль, хотя он таковым не казался, а полагать должно от ненадеяния на состоящие в команде его войска, кои состояли из гарнизонных баталионов и едва ль из них десятая часть умели заряжать ружья и стрелять, потому что учения у них не бывало, а занимались работами и караулом, да и казаки тогдашнего времени были их не лучше — дать полевого сражения не рассудил, а пошел поспешно обратно, к крепости Татищевой. Пугачев же, сведав о сем за ним погнался, и казаки, состоящие в команде Билова, во время обратного марша самовольно ушли к самозванцу; но Билов хотя и успел войдти в означенную крепость, но не сделав в оной к обороне распоряжения, приспевшим вслед за ним с толпою самозванцем, по малом сопротивлении, был со всем отрядом взят, где он и комендант той крепости полковник Елагин с женою и все офицеры, кои были взяты живые, самозванцем повешены, выключая Алексеевского пехотного полка порутчика Юматова, который, быв ранен, но тайно из крепости успел выйти, и пришед в Оренбург, о сем происшествии донес губернатору; сержант же Калминской, захваченный с открытым ордером, бывший у самозванца письмоводителем, начал в крепости Татищевой взятые с Биловым войска уговаривать поймать Пугачева и отвести в Оренбург, о чем на него сделан донос самозванцу и по приказанию его живой зашит в куль и брошен в воду.

Губернатор, узнав о разбитии Билова и опасаясь, чтоб Пугачев не пошел внутрь губернии, взяв из острогу ссыльного, называемого Хлопуша, приказал ему явиться к Пугачеву и уговаривать придти к Оренбургу.

Маиор Наумов, пришел с отрядом своим в Илецкой городок 30-го сентября, узнал, что бригадир Билов, со всем отрядом, взят Пугачевым и повешен, решился с состоящими в команде его войсками идти Киргизской степью в Оренбург, куда 2-го числа октября и прибыл; а в ночи на четвертое число приезжала от Пугачева небольшая толпа к Оренбургу, от чего была в городе тревога и вызжен форштат. Сам же Пугачев пришел со всею шайкою к Оренбургу 5-го числа и стал своим станом при урочище Красной Глинке, где, простояв несколько дней, перешел в слободку Бердинскую. Во время стояния его у Красной Глинки из городу были сделаны две вылазки, под командою маиора Наумова, из войск пришедших с ним из крепости Пречистинской, прибывших прежде Алексеевского пехотного полка, двуротной команды и нескольких гарнизонных солдат, уральских и состоящих еще в Оренбурге оренбургских казаков. Первая 12-го числа октября, с двумя трех-фунтовыми пушками; Пугачев же, узнав о выступлении сего отряда, и сам против его из стану своего вышел со всею толпой и артиллериею, имев оную большого калибра, и пальбой из оной отряд остановил, потому что при оном были малого калибра пушки, из коих едва ядра могли долетать до половинной дистанции и вреда неприятелю причинять не могли; а его орудия в отряде делали вред, убили драгунского вахмистра и ранили мушкатера; маиор Наумов видя, что вылазка сия самозванцу вреда причинить не может, и сберегая от напрасной потери войско, отступил обратно к городу. После сей чрез неделю сделана вторая вылазка, под командою ж Наумова и с теми же войсками, с двумя единорогами и одной мортирой. Самозванец отряд сей допустил к своему стану, и начал пальбу из своей артиллерии; но из отряда пущенными из единорогов чинеными ядрами и из мортиры брошенной один раз бомбой остановлена, и самозванец с конною своей толпою из стану своего вышел и, обойдя регулярные войска, атаковал следующих позади оных казаков, из коих несколько человек из оренбургских казаков убил и ранил, а остальных прогнал в город, кои вскакали у холодного собора, чрез вал, который в то время был земляной и неоправленный, чем и спаслись от совершенного истребления. Пугачев же прогнан от городу пальбой из артиллерии, стоящей на фасах городского вала, и обратился к регулярному отряду войск, который, имев в артиллерийском ящике, отпущенном при орудиях, только на каждый единорог по тридцати зарядов, оные расстрелял, а мортира, при первом выстреле, подбила под собой лафет и оставалась без действия; а по сему случаю и нашелся принужденным маиор Наумов следовать обратно к городу; самозванец же, окружа отряд со всех сторон своею толпою, сделал на оный атаку; но маиор Наумов, построя войска в баталион-карей, сию атаку ружейной пальбой отбил и пошел, отстреливаясь, сквозь толпу к городу, а Пугачев, не делая более атак, производил по оному пальбу из артиллерии. Отряд потерял убитыми и ранеными нижних чинов шестнадцать человек, и возвратился в город. Пугачев же, стоя у Красной Глинки, к городу приступов не делал, а перейдя, из Берды сделал оный: около полудня, пробравшиеся потаенно логом позади Егорьевской церкви к реке и берегом оной под закрытием подле оного крутой горы, успел подползти на самое близкое расстояние к городскому валу, но был усмотрен и немедленно перешедшим чрез реку в рощу с небольшой пушкой егерями выстрелами пушечными и оружейными остановлен и обращен в бегство, при котором егерями несколько человек его сообщников застрелено и заколото и сам самозванец едва мог уйти. После сей неудачи спустя некоторое время в одну ночь сделал батарею, из нескольких орудий, у самой мишени, противу пушечного двора бывшей, и позади оной, правее по валу, вырыты шанцы, а от стороны Берды и Менового двора, в разных местах, поставлены пушки ж, и с рассветом дня из оных началася по городу канонада, а особливо на фас у пушечного двора и на самый пушечный двор, стараясь оный зажечь, стреляя по оному из единорогов, взятых у Билова, чинеными ядрами, но успеху в оном не имел, а только убиты на фасе артиллерийский офицер, два канонера, один рекрут и у пушки подбит лафет. В городе ж убит только в своем доме молящийся богу купец Коченев. Канонада сия продолжалась безумолкно целый день, пока, при захождении солнца, сержантом Сахаровым из города пущеною бомбою упомянутая батарея подорвана; за сим подрывом и прочие пушки умолкли и немедленно увезены в Берду. Устройство батареи и делание шанцов и канонады от Пугачева препоручено было капралу Оренбургского артиллерийского гарнизона Калмыкову, который был с артиллериею у бригадира Билова, а по взятии отряда Пугачевым назван полковником и командиром всея его артиллерии.

После сей канонады, во все время блокады города Оренбурга, никаких к оному от Пугачева покушений предпринимаемо не было, кроме в небольшом количестве людей из скопища его, составляющих подъездов и то далее пушечных выстрелов, разъезжая и постреляв, уезжали в Берду обратно.

Самозванец же, живя в Берде, отрядил, для взятия города Уфы и прочих пригородков, приятеля своего яицкого казака Чику с толпою, назвав его фельдмаршалом Чернышевым, а ссыльного Хлопушу — в Илецкую защиту для взятия и приводу к нему находящихся там ссыльных, коих он до 500 человек привел в Берду, и Пугачев назвал его над оными полковником. Чика ж шел с данною ему толпою к Уфе, по дороге набирал вдобавок к оной башкирцев и других разного звания людей, и пришел в село Чесноковку, расстоянием в 7 верстах от Уфы, послал в пригородки от себя партии, которыми и были взяты, а воеводы в оных из дворян определенные побиты, сам же начал Уфу содержать в блокаде и делать к оной приступы; но всегда жителями города, бывшими под начальством дворян, собравшимися в город из уезду, бдительностию и хорошим распоряжением коменданта полковника Мясоедова, был отбиваем; и в одном из оных отнята учрежденным небольшим резервом, под командою маиора Пекарского, пушка; что и продолжал до прибытия с отрядом войск подполковника Михельсона, командированного от генерала князя Голицына, которым разбит и бежал в пригородок Табынск, где пойман и представлен генералу Фрейману, прибывшему к тому пригородку с деташементом от Оренбурга.