Системный сбой - Александр Николаевич Бубенников

Во время снятия письменных показаний с Гальцева и Фролова зазвонил домашний телефон Алексея, на кухне. Седой сделал знак – не брать трубку. Они втроём стояли у телефона, слушая длинную серию звонков, молча взирая на прочерки вместо номера звонящего на автоматическом определителе номеров.

– В пять часов ночи, странно, – сказал Василий. – В такое время не звонят… Кто-нибудь звонит тебе по ночам.

– Нет, – замотал головой Ветров.

– Определитель нам тоже не в помощь, кто-то опытный звонит, раз шифрует свой исходящий номер. – Размышлял вслух Седой. – Твоя идея, Алексей, сработала, возможно, ты оказался прав, предложив вырубить все мобильники троицы…

– Человек из ресторана? – спросил Василий.

– Он или другие люди, что гуляют на свободе в отличие от этих, – Седой кивнул на комнаты с пленниками. – Кое-кого заснял за пару попыток…

20. Звонок Сан Саныча

Утром, обсудив ситуацию с Алексеем, Седой велел Василию ехать к себе восвояси с исписанными листами показаний пленников. Заодно попросил Алексея дать тому приснопамятные твердые диски из ноутбука для расшифровки убитых файлов.

– Как прозвонят, включи громкую связь, чтобы я весь твой разговор слышал. – Наставлял Седой – й Коррективы по ходу буду писать на бумаге. Так что следи, будь внимателен. Говори немногословно по нашему плану. – Постараться так построить разговор, чтобы мой неуважаемый собеседник выдавал побольше информации.

И тут же новый звонок. Седой с Ветровым склонились над мобильником. И новый облом – номер звонящего не определен. Алексей, как и договаривались, не торопился включать прием и громкую связь. Включил где-то на десятком гудке.

– Здравствуйте, Алексей, – сказал неизвестный голос.

– Здравствуйте, – сонным, хриплым голосом лениво отозвался Ветров. – Кто это в такую рань?

– Почему же рань?.. Уже половина восьмого. Кто рано встаёт, тому много-много Бог даёт.

– И что дальше?

– А дальше то, что вам, Алексей придется ответить на несколько моих вопросов по поводу вашего вчерашнего времяпровождения.

– Если это милиция, то я в Москве? Только не дома… И представьтесь, пожалуйста.

– Нет, это не милиция. Похвально, что выполняете предписания подшефного с подпиской о невыезде.

– Представьтесь, уважаемый корреспондент, как вас там по имени?..

– Зовите меня Сан Саныч.

Седой уже написал на листе: «По голосу это тот третий из ресторана, очкарик. Тяни, тяни из него информацию. Пококетничай.

– Это кличка, что ли, оперативный псевдоним? А на самом деле, желательно с фамилией.

– Пожалуйста, Александр Александрович Александров.

– Мы знакомы?

– Представьте, да. Я хочу с вами поговорить о важном для вас деле, просто архиважном.

– Прежде всего, поясните повод нашего знакомства. Если мы познакомились давно, напомните, где мы виделись с вами в последний раз – конкретно.

Седой подсунул новый лист, где аккуратно было написано: «Много говоришь. Ничего конкретного от хмыря-очкарика. Возможно, он из вашего компьютерного сообщества. Качай его связи – Серин, Сорин, Клоп?».

– Это уже совсем чудно. Вы пробуждаетесь, вырываетесь из пушистых лап сна. Вы уже почти готовы для серьёзного разговора.

– Отлично, поговорим. Но вы не ответили.

– Ах, да. Выполняю вашу просьбу. Мы в последний раз виделись на траурной процедуре в институте.

– Да? – удивленно воскликнул Ветров. – Я там был, вы были. А директор нет, надо же…

– Напрасно меня проверяете, и директор был, и замдиректора по науке, всё ваше непосредственное руководство…

– Какое такое моё руководство? Я сам себе хозяин.

– Разве заведующий отделом Сорин и завлаб Серин уже не ваши непосредственные руководители?

– И что дальше?

– Вы почему-то меня хотите проверить. Проверяйте. Все вышеназванные господа выступили с речами по поводу кончины безвременно ушедшего, перспективного сотрудника института Лосева.

– Вы представитель заказчика?

– Теплее, теплее, Алексей.

– Вы хотите сказать, что Андрей, я, вся наша лаборатория пахала на вашу организацию, грубо говоря, на вас – так?

– Всё горячее и горячее, но я бы выкинул из вашего пассажа несколько слов – «пахала» и «грубо говоря, на меня». Знаете почему? Не надо со мной грубить, даже если, вы действительно пользовались кредитом доверия моей организации… Кредитом моего личного доверия…

– Короче, Сан Саныч, вы представитель заказчика – так?..

– Да, и А. А. Александров – моё второе ФИО. Надеюсь, вы посвящены в то, что сохранились еще организации с первой формой допуска.

– Это понятно, Сан Саныч, и что из этого следует…

– де Георгий, Алексей? – раздраженным требовательным голосом перебил Ветрова «Сан Саныч» на другом конце связи.

– А можно задать вам вопрос: какое отношение узкий спец Георгий имеет к нашему институтскому заказчику – официальному… Вы же с какой-то целью употребили это слово – не так ли?

Седой подвинул лист бумаги Ветрову, где было написано размашисто и весело: «Молодец! Так держать!».

На другом конце связи взяли значительный тайм-аут. По громкой связи слышалось напряженное дыхание, сопение, нервный барабанный перестук пальцев по столу или корпусу аппарата. И, наконец, окрепший, спокойный голос человека с самообладанием, взявшим себя в руки, сумевшим отбросить наслоившееся за разговор раздражение.

– Я думал, что ваша проверка меня окончена…

– Еще нет, Александр Александрович Александров.

– Надо отдать вам должное, Алексей. Ведя работу по закрытой теме, вы и от собеседника требуете, чтобы он тоже выдал часть закрытой информации, разумеется в объеме, приемлемом для телефонного разговора… Ну, что ж… Считайте, что у меня есть дополнительный официальный паспорт, выписанный на имя Александрова Александра Александровича… И в то же время я фигурирую в составе комиссии заказчика по приемке вашей темы под фамилией…

Он назвал эту фамилию, и Алексей тут же вспомнил эту фамилию и этого человека в очках. Они с Андреем и другими ребятами из лаборатории Серина тогда при встрече с представителями заказчика при согласовании уточненного технического задания – на финальной стадии проекта – с этим человеком не перекинулись с этим молчуном даже словечком. Вообще, как показалось тогда Алексей этот человек в дымчатых очках, один из четырех представителей заказчика, был вообще сбоку и припёку, отмалчивался. Но за кивками и покачиваниями его головы его военные коллеги внимательно следили. Если с кем и общался этот человек, то только с Сориным и Сериным за закрытыми дверями. И здесь в утреннем телефонном разговоре явный намек, что он, то ли из первого отдела «секретчиков», то ли со стороны спецслужбы, курирующей разработку закрытой системы – было о чем задуматься Ветрову. Но времени на длительные раздумья у него не было, надо было реагировать четко, быстро, с обескураживающим напором.

– Интересно, какое отношение имеет шустый Жорка и к нашей закрытой тематике, и к представителю заказчика? Жорка не из тех…

«Хорошо! Гни эту линию! «Источник» – скользкий тип, но он расколется,