Экстремальный диалог - Игорь Колосов

Ого, подумал Андрей, кажется, Борисовна ни словам не обмолвилась о тех слухах, из-за которых сама меня вызывала к себе. Он испытал к директору прилив благодарности, почти теплоты. Конечно, то были всего лишь ничем не подкрепленные слухи, но их оказалось бы достаточно, чтобы повернуть ситуацию не в пользу Андрея.

— Спасибо, Клара Борисовна, — пробормотал Андрей. — Если бы не вы, даже не знаю, чтобы…

Директор слегка поморщилась, как будто Андрей поспешил с благодарностью, которую она, на самом деле, не заслуживала.

— Постой, Андрей. Я старалась не только ради тебя, ради всей школы. Только уголовных процессов нам не хватало! Да, нам повезло, что мать Яны не впала в истерику, не потребовала забрать весь учительский состав в кутузку, чего я, признаться, очень боялась. Но сейчас я позвала тебя по другой причине, — непродолжительная пауза. — Ты ведь помнишь наш предыдущий разговор в этом кабинете?

Андрей смутился. При чем здесь это?

— Конечно, помню, Клара Борисовна. Я…

— Понимаешь, Андрей, если мать Яны вдруг изменит свое мнение и почему-то решит, что ей нужны твердые гарантии того, чтобы ее дочь никто не беспокоил, в частности, ты, я буду вынуждена дать ей эти гарантии. Ты меня понимаешь? Я не уверена, что так будет, и даже надеюсь, что этого не случится, но на всякий случай поднимаю этот вопрос лично с тобой. Заранее. Тебе ясно, к чему я клоню?

Ему было ясно. Было. Может, и ему Борисовна зла не желает, но, прежде всего, ей не нужен шум, потому она и постаралась представить и его, и Ковалевскую в лучшем виде. Возможно, она даже считает, что Андрей действительно полез этой стерве под юбку.

— Клара Борисовна, — он даже привстал. — Неужели вы мне не верите? Я лишь хотел, чтобы она убедила меня, что не имеет отношения к разбитому окну в квартире моей матери. Понимаете? Я ее не трогал. Зачем мне это? Прямо в школе? Притом, что все видели, как я позвал ее в пустой класс?

— Андрей, — она прервала его жестом. — Я не хочу выяснять, кто прав. Для меня будет достижением, если не кого-то накажут, а всего лишь не будет повторов подобного. Не хочу я копаться, извини меня. Я ни против тебя ничего не имею, ни против этой выпускницы.

Не верит, подумал Андрей. Или ей действительно ни до этого?

— Я сейчас ни об этом веду с тобой разговор. Ты понимаешь, к чему я сказала про мать выпускницы и возможные последствия?

— Да, — обреченно пробормотал Андрей.

Кажется, еще немного, и Ковалевская своего добьется. Если, конечно, Андрей не ошибается, и лживая брюнетка хотела, чтобы его поперли с работы. Это будет что-то вроде компромисса: его не привлекут к уголовной ответственности, в конце концов, все живы и здоровы, но он должен будет уйти со своего места, если потерпевшая сторона все-таки потребует его крови. Конечно, Борисовна постарается с рекомендациями, даже приложит некоторые усилия, чтобы Андрей как можно быстрее устроился в другую школу. Не важно какую, город-то небольшой, разница невелика. Все это Борисовна, несомненно, сделает.

Но Андрей не хотел уходить. Не хотел. Ему здесь удобно, и, несмотря даже на эту стерву Ковалевскую, он привык к месту своей работы. Было что-то особенно трепетное в том, что он сам здесь когда-то учился. Кроме того, Андрей абсолютно ни в чем не виноват. Почему же он должен пострадать?

— Извини, конечно, — Борисовна смотрела на свои руки, в которых по обыкновению крутила шариковую ручку. — Я этого не хочу. В смысле не только выжить тебя, вообще как-либо тебя огорчать. Но я, Андрей, все не решаю и вынуждена считаться с другими людьми.

Она подождала его реакции, но Андрей молчал. Что ему было говорить? Заплакать и попросить, спрятаться за широкую спину Борисовны?

— Думаю, после всего случившегося, Андрей, — добавила директор. — Ты согласишься, что не все так плохо. Да и работать теперь здесь будет для тебя не самым приятным занятием.

— Я не хочу уходить, — неожиданно для самого себя прошептал Андрей, уткнувшись взглядом в пол.

Борисовна это никак не прокомментировала, лишь тяжело вздохнула. Ее молчание ясно указывало, что разговор окончен.

Андрей встал, прошел к выходу. Прежде чем открыть дверь, обернулся, посмотрел на директора.

— Скажите, мне непременно надо будет уходить?

Борисовна вскинула на него свои грустные задумчивые глаза, смешно увеличенные стеклами очков, и, невероятное дело, даже усмехнулась.

— Это не обязательно, Андрей. Может, все и обойдется. Я просто заранее подняла этот вопрос, чтобы после, если такое случится, мы с тобой расстались без взаимных обид. Чтобы ты тоже вошел в мое положение.

Это не принесло ему облегчения.

— Всего доброго, Клара Борисовна. Спасибо за все.

— Всего доброго.

ГЛАВА 13

— Я ненадолго, Руслик, — сказал Андрей, усаживаясь на диван напротив друга.

Руслан понимающе кивнул.

— Встречаешься с Машей?

— Да. Надо поговорить. После всего этого мы с ней до сих пор не виделись. Ну, то есть в школе, конечно, виделись, но это не то, сам понимаешь. Правда, по телефону говорили, но она свободно пообщаться не могла, да и телефоны иногда прослушиваются.

— Понятно.

Руслан его внимательно разглядывал. Андрей откинулся на спинку дивана, запустил пальцы в волосы.

— Ты похудел, я смотрю, — сказал Руслан.

— Да?

— Есть немного, — он махнул рукой. — Конечно, понервничать тебе пришлось.

Андрей кивнул, устало глядя на друга.

— Ну, как? — спросил Руслан самое главное. — Обошлось?

— Обошлось. Вроде обошлось, — Андрей постучал по деревянному подлокотнику дивана, виновато улыбнулся: сам иногда говорил, что это все дурацкие приметы.

— Ну, слава Богу.

Андрей вспомнил сегодняшний разговор с капитаном. Тот обрисовал ситуацию, и Андрей осознал, что ему действительно повезло. Если бы родители брюнетки пошли напролом, сказал капитан, Андрею пришлось бы очень туго. Во всяком случае, преимущество было бы на стороне старшеклассницы. Но почему-то этого не последовало, и никто в милиции на Ковалевских не довил.

Андрею повезло. Только сегодня он осознал, что буквально шел по лезвию.

— Надеюсь, и со школы уходить не придеться, — сказал он.

— Тебя это удивляет? Если ты сам не захочешь, никто тебя не выгонит. Раз уж официально ты ни в чем не виноват.

— Не все так просто. Борисовна намекала, что она меня может попросить написать заявление, если мать этой малолетней стервы не угомонится. Так сказать, в обмен на то, чтобы шумиха замялась, и репутация школы не пострадала.

Руслан пожал плечами. Конечно, это не он был в гуще событий, другу виднее.

— Андрюха, ты-то сам как? Неужели тебе после этого еще в радость находиться на этом месте?

Андрей на минуту задумался. Конечно, на другом месте стало бы не в пример легче. Нет сомнений.

Он покачал головой.

— Согласен. Не в радость. Но не хочу я уходить. Моей вины ни в чем нет, так почему именно я должен что-то делать себе в ущерб?

Руслан промолчал. Андрей добавил:

— И ты знаешь, Руслик. Все ведь только из-за этой Ковалевской, а ей осталось учиться один месяц. Один несчастный месяц. Окончит школу, уйдет, и все проблемы исчезнут. Мне только подождать немного, и все.

Пауза.

— Правда, за это время она мне нервишки, наверное, еще пощиплет.

Руслан невесело усмехнулся.

— Во всем случившемся есть один несомненный плюс.

— Какой?

— Теперь и твоя брюнетка поостынет. После такого шума.

Андрей сомневался в этом. Он покачал головой, но ничего не сказал.

— По крайней мере, если начнет снова выступать на твоих уроках, сразу иди к Борисовне. Что тебе теперь терять?

Андрей приобнял Машу, жадно приложился к ее щеке. Поцеловать в губы не решился: было ощущение, что сначала нужно поговорить, чтобы восстановить то, что оставалось со времени последней встречи, хотя он и не был в чем-то виноват.

Вокруг них увивался Тоша, прыгая на Андрея. Столько дней пес его не видел. Наверное, и прогулки были короче.

— Как дела? — спросил Андрей.

— Все хорошо, — ответила девушка.

По телефону он ее уже спрашивал, в курсе ли Маша того, что случилось. Она сказала, что да, в курсе. Еще бы, подумал Андрей, всей школе об этом известно. Он помолчал и сказал, что лучше поговорить при встрече. Маша с этим согласилась.

В глубине души он надеялся, что она все-таки ничего не знает, хотя понимал, что это просто-напросто нереально. Одно дело, что она не слушает сплетни, и совсем другое, когда некое происшествие обсуждают вслух, не особо таясь, и учителя, и ученики. До нее это не могло не дойти, если бы даже она вообще ни с кем не общалась.

Андрей пытался разглядеть ее лицо. К сожалению, было слишком темно.

— Мне надо очень много рассказать тебе, — прошептал он.