Аферистка и Майор Воронцов. Семейное древо (СИ) - Босс Екатерина

Всё это время Вероника и Олег молча наблюдали за членами семьи Толстых, на лицах которых отражался весь спектр испытываемых ими эмоций. Только Елена и Маргарита Альбертовна не сдерживали себя в выражениях с помощью едких высказываний в сторону друг друга. От Вероники не ускользнула с какой отрешённостью на всё это смотрела Алевтина Дмитриевна, женщина равнодушна была не только к скандальным репликам, но и к тому, как умерший супруг распорядился своим состоянием. Богдан и Евгений, напротив, очень нервничали и безуспешно пытались это скрыть. Пока ни один из них не был доволен исходом.

— Пакет акций типографии «Вектор», которыми Марк Альбертович владел единолично, так же был разделен им соответственно, — прочёл мужчина и промокнул белоснежным платком чуть вспотевший лоб. — Кхм, по тридцать процентов получают Богдан Маркович и Евгений Маркович, а сорок процентов покойный завещал своему внуку Вадиму Богдановичу Толстых. До совершеннолетия, которое наступит в двадцать пять лет, его акциями будет управлять его мать, Елена Васильевна Толстых, — договорил Вениамин Иосифович и, подняв голову, столкнулся с удивленным, даже шокированным взглядом Богдана. Его жена, Лена, довольно улыбнулась и, выпрямив спину, села ровнее.

— А…

— Предвидя Ваш вопрос, Богдан Маркович, — кивнул Шредор, обращаясь к мужчине. — Акции невозможно продать или подарить, пока Вадим Богданович не вступит в права наследования.

— А ведь кто-то рассчитывал забрать себе всё, — с напускным расстройством протянула Маргарита Альбертовна.

— Заткнись, старая алкоголичка! — рявкнул Богдан, вскакивая с дивана. — Я единственный, кто заслужил эти акции, единственный!

— И мне снова приходится напоминать, что я моложе, — засмеялась женщина в ответ, разведя руками. — Как не стыдно, Богдан, завидовать собственному сыну, — поджав губы прокомментировала Маргарита. — А ведь он не рвал ж. у все эти годы, чтобы оторвать кусок пожирнее!

— У меня хотя бы дети есть, — осадил её разозлившийся мужчина, ударив по больному. Все в семье знали о трагедии, случившейся больше двадцати лет назад, но Богдан был слишком ослеплен ненавистью. Сейчас он ненавидел собственного отца за то, что тот даже после смерти оставил его в дураках.

— Что на счет правообладания всеми произведениями Марка Альбертовича? — спросила Елена, взяв мужа за руку и усадив его обратно на мягкую подушку дивана. Маргарита Альбертовна отвернулась на мгновение, чтобы смахнуть слезу и снова надела на лицо маску равнодушия. Сегодня Олегу удалось наконец-то увидеть хоть одну искреннюю эмоцию этой женщины.

— Безусловно Марк Альбертович позаботился и об этом, — кивнул Вениамин Иосифович и, закрыв кожаную папку, потянулся за портфелем. Мужчина достал запечатанный конверт. Все, в ожидание, следили за действиями адвоката, не отрывая взгляд от белоснежного прямоугольника. — Я зачитаю Вам письмо, последние слова покойного, откуда Вы узнаете его последнюю волю, — кивнул он, открыл письмо и, развернув его, прочел первую строчку. — Любовь к семье делает нас не просто слабыми, а уязвимыми…

Глава 16

Вероника и Олег удивленно переглянулись, они оба узнали то самое письмо, часть которого лежала на столе в ночь убийства и была забрана в качестве улики. Сомнений не оставалось — человек, знавший о письме заранее и, скорее всего, оторвавший его часть, и является убийцей. Вопрос лишь в том, кто это? Поможет ли исповедь Марка Альбертовича распутать клубок семейных тайн и интриг или запутает следствие еще больше.

— Любовь к семье делает нас не просто слабыми, а уязвимыми, — прочел первые строки Вениамин Иосифович и все присутствующие замерли в ожидании. — Мы пытаемся бороться, скрываем свою уязвимость от окружающих, но правда, как бы хорошо скрыта она не была, все равно настигнет нас. Моя семья, живущая так долго, за что уже стоит мне благодарить Бога, тоже не смогли убежать от правды, — после этих слов мужчина сделал паузу, поднимая взгляд на присутствующих. Все в тот же момент напряглись, ожидая, или опасаясь чего-то, майору так и не удалось понять. Неужели Марк Альбертович хочет раскрыть все их постыдные секреты, которых, к слову, у каждого из присутствующих в этой комнате, кто имел хоть какое-то отношение к семье, было больше, чем достаточно.

Богдан не выдержал первым, он дернулся, отводя взгляд в сторону, желая смотреть в окно или прямо перед собой, не встречаясь ни с кем взглядом. Веронику эту не удивило, у мужчины, в отличие от других, чьих тайн она пока не знала, было, чего опасаться. Любовница и еще не рожденный ребенок повисли на шее Богдана, словно тяжелый камень на веревке, что тянул его к одну. Он каждый день задавался вопросами, которым не было конца. Примет ли Милану с их ребенком семья? Как преподнести Лене его желание развестись? Останется ли у него хоть что-то после развода? Не обманывает ли его Милана?

— Осознание тленности всего, что меня окружает, настигло не так давно, — продолжил Шредор, поправив очки. — Я долго пытался переосмыслить свою жизнь и пришел к выводу, что прожил ее не так, как требовало того мое сердце. Поэтому, мне хочется попросить прощения не только у моей жены или детей, но и у человека, которого я лишил самого ценного — любви, которую она заслуживала, — мужчина снова замолчал, как будто в тексте были пометки, где было необходимо сделать драматическую паузу.

Вероника старалась внимательно наблюдать за реакцией окружающих. Евгений был следующим, у кого сдали нервы, он поднялся на ноги, чем притянул к себе удивленные взгляды окружающих, и на ватных ногах прошел к деревянному, покрытым лаком, комоду, на котором стоял графин с водой и стакан. Шредор замолчал, давая Евгению попить и вернуться, заняв своё место. Мужчина взял графин и налил себе воды, потом медленно, взял его в руку, которая немного дрожала, и одним глотком осушил весь бокал. Налил себе еще воды и вернулся со стаканом обратно.

— Рита, — продолжил Вениамин Иосифович и, услышав своё имя, Маргарита Альбертовна улыбнулась краешком рта. Для всех присутствующих, кто заметил её, эта мимолетная улыбка осталась загадкой. Что она означала, знала лишь сама женщина. — Я был плохим братом и другом, слишком поздно понял, что семья — это не штамп в паспорте или одна мать, которая вас родила. Семья — это твой дом, в котором тебя ждут и любят, только за то, что ты просто есть.

В ответ на это Лена лишь недовольно фыркнула. Нет, женщина не всегда ненавидела сестру человека, которого считала отцом. Её родители ушли рано, когда девочке было девятнадцать — папа умер от рака печени, он даже не захотел бороться, в чем Елена винила его даже сейчас, а мама спустя несколько месяцев, она угасла на глазах. Женщина всегда верила, что любовь должна выглядеть именно так, когда ты, прожив жизнь, уже не представляешь себя без другого человека. Тогда у нее осталась лишь бабушка, которая умерла от старости за год до её встречи с Богданом, которого она полюбила с первого взгляда. Рита же, на первый взгляд добрая и милая женщина, в первые годы с которой они были настоящими подругами, изменилась в одно мгновение. Она стала холодной, алчной и самодовольной, словно из её мира в один миг убрали все краски.

— Денежки утекают сквозь пальцы, словно вода, — усмехнулась в ответ Маргарита Альбертовна, она единственная из присутствующих, кто всё еще сохраняла равнодушие на лице и не выдавала эмоций, что бурлили внутри, словно лава.

— Сначала нужно дочитать письмо до конца, прежде чем делать выводы, — подал голос Богдан, у него все еще оставалась надежда.

— Пора бы принять тот факт, дорогой, что Марк видел в тебе лишь пешку, — пожала плечами женщина. — А, как всем известно, пешка не может стать королём.

— Так же, как и дворняжка не станет породистой сукой, — выплюнул в ответ мужчина, но Рита в ответ лишь рассмеялась.

— Я, с вашего позволения, уважаемые, продолжу, — недовольно проговорил Вениамин Иосифович, ему уже порядком надоела эта семейка, которая ведет себя на чтении завещания, словно торгаши на базаре. Он мысленно усмехнулся, ведь они даже не подозревают, какой сюрприз для них подготовил Марк Альбертович.