Парацельс. Гений или шарлатан? - Александр Бениаминович Томчин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Якоб демонстрировал свое богатство лишь при необходимости. Поскольку Карл мог бы попытаться занять трон с помощью других кредиторов, Якоб должен был показать ему, что он богаче их. Перед выборами в гости к нему приехал итальянский кардинал Людовик Арагонский. Якоб устроил ему пышный пир и провел по своему дворцу. Он знал, что гость обо всем сообщит молодому Габсбургу. Кардинал в самом деле рассказывал, что Фуггер показал ему коллекцию драгоценных камней, редких монет и кусков золота величиной с голову ребенка. Он провел гостя в башенку, до половины забитую талерами. «Говорят, что господин Фуггер мог бы купить целое царство», – добавлял Людовик.
Якобу было уже 65 лет, но он вставал рано и проводил в банке больше 12 часов в день. Сегодня с утра он вызвал главных помощников – бухгалтера Маттеуса Шварца и своего племянника Антона Фуггера. Шварц заметил: на Якобе не было золотой шапочки. Значит, сегодня у него нет встреч с сильными мира сего.
– Что с нашим счетом, Маттеус? – поинтересовался Якоб.
– Вас можно поздравить. Вы увеличили семейный капитал до двух миллионов гульденов, то есть в 100 раз. А за последние 15 лет – в 10 раз.
Антон улыбнулся. Якоб же был, как всегда, сосредоточен.
– Что ж, неплохо. Антон, что нам пишут?
– Эрцгерцог Фердинанд сообщает, что из тюрьмы в Инсбруке бежал Михаэль Гайсмайер.
– Это я уже знаю, – резко перебил Якоб.
Его волевое лицо было суровым, тонкие губы плотно сжаты, а светлые глаза, казалось, видели собеседника насквозь и неотступно сверлили его. Друзей у Якоба не было, но он в них и не нуждался. Он был истовым католиком, однако настоящим божеством Фуггера был рейнский золотой гульден, и он имел право сам чеканить монеты. В его голове ни на секунду не гасли цифры прибыли и баланса.
Якоб наращивал капитал каждый день и не собирался останавливаться. Он умел рисковать и выигрывать. Врагов у него становилось все больше. За ростовщичество его называли жидом, а некоторые еще хуже, живодером и скрягой, потому что он давал деньги в долг под очень высокие проценты.
Якоб расправлялся с врагами, не зная жалости. Конкурентов достаточно было разорить и пустить по миру. Главными врагами были мятежные шахтеры, крестьяне и горожане – их восстание было безжалостно подавлено на его деньги. Якоб платил жалованье армии Швабского союза и поставлял ей оружие. Медь для пушек добывалась на его рудниках.
– Эрцгерцог полагает, что за голову Гайсмайера нужно объявить вознаграждение, – добавил Антон. – Согласитесь ли вы это оплатить?
– Сколько? – нетерпеливо бросил Якоб. – Чтобы Фердинанд навел порядок в Тироле, мы дали кредит в 10 тысяч гульденов, но ему все мало.
– Полторы тысячи гульденов.
– Согласен!
Якоб не потратил ни минуты на размышления, хотя берег каждый пфенниг. Ведь Гайсмайер заявлял: «Нужно отнять у Фуггеров и других иноземных банкиров все рудники. Они виноваты в завышении цен, обесценивании денег и доведении шахтеров до нищеты. Фуггеры добились княжеских богатств безбожным ростовщичеством, ценой крови человеческой. Это надо по справедливости наказать и пресечь на будущее». Боясь мятежников, Фердинанд вначале сгоряча обещал «поприжать Фуггеров». Такого врага, как Гайсмайер, Якоб прощать не собирался.
– Как с листовками, Маттеус? Надеюсь, врагам заткнули рты? – спросил Якоб.
– Нет, хозяин. Листовок все больше. Все проклинают ростовщиков. Особенно рыцарь Ульрих фон Гуттен.
– А что же он пишет? Прочитай-ка!
– Да вот, например: «Откройте, ваши глаза, немцы, и посмотрите, кто он – тот, кто грабит вас… тот, кто виноват во всех ваших несчастьях… Взгляните на торговцев индульгенциями, безумцев, торгующих Божьей милостью, отпущением грехов и всевозможными посланиями папы! Это они превратили в рынок, в лавочку Церковь Божию, из которой Бог когда-то выгнал тех, кто занимался там торговлей. Это они – мастера всякого мошенничества, создатели рабства и угнетения народа».
– Довольно, Маттеус! После открытия Гутенберга каждый безумец печатает все, что ему в голову взбредет. Я богат, и многие относятся ко мне враждебно. Но я богат Божьей милостью, никому не во вред. Деньги правили и всегда будут править миром. А тот, кто этого не понимает – безумец, – заключил Якоб.
Он отпустил Шварца, чтобы наедине с Антоном обсудить ситуацию в Венгрии. Уже был случай, когда шахтеры на руднике в Нойсоле из-за роста цен потребовали повышения жалованья. Они отказались работать, угрожали затопить шахты и разграбить склады. Якоб лично проверил документы и возмутился, что управляющий тратит на работников слишком много денег. По приказу Фуггера на городской площади под барабанный бой прошли парадом 500 наемных солдат. Тогда шахтеры поутихли.
– Беспорядки разгораются опять, – доложил Антон. – Толпа схватила Ганса Альберса, нашего управляющего в Венгрии. Его пытали и заставили подписать бумагу о том, что у нас отнимают наши рудники. Мятежников поддерживает Лайош, король Венгрии. Он пишет нам: «Вы заменили в монетах часть благородных металлов медью. Это нанесло Венгрии убыток в миллион венгерских гульденов, и Фуггеры должны этот долг вернуть».
– Опять этот мальчишка! – возмутился Якоб. – Срочно подготовь письма. Одно – Клименту, папе римскому. Пусть потребует от Лайоша возвращения нашей собственности. Второе – канцлеру Швабского союза. Если парень не образумится, то союзная армия войдет в Венгрию и силой вернет нам рудник. И третье – императору. Пусть его величество запретит всем покупать венгерские товары.
– Сделаю, – кивнул Антон, но на мгновение замешкался. – А удобно ли беспокоить самого Карла V? Ведь он правит огромной империей – такой не было со времен Древнего Рима!
– Очень удобно. Вскоре после избрания Карлу внушили, что я причиняю империи ущерб, и он хотел ограничить мои права. Я послал ему письмо – надеюсь, ты не забыл?
– Наверное, он таких писем больше ни от кого не получал?
– Я написал: «Наисветлейший, всемогущий Римский император и всемилостивейший повелитель! Ваше Величество без моей помощи вряд ли могло бы получить императорскую корону… Ведь если я встал бы на сторону короля Франции, то получил бы много денег, как мне предлагали». На избрание Карла мною потрачено 852 тысячи гульденов! После этого он уже не спорил cо мной.
– Понял, сделаю немедленно! – заверил Антон.
– Как все-таки люди неблагодарны! – заметил Якоб. – Подлая чернь хочет жить богато, а работать по-настоящему никто не
