Молчание ягнят - Томас Харрис

Нервно потирая переносицу, доктор Дэниелсон прочел протянутый Кроуфордом листок.

— Хм, оригинально, мистер Кроуфорд, — проговорил он, возвратив бумагу. — Я бы даже сказал, очень странно и необычно, а я не часто употребляю такие слова. Можно узнать, кто снабдил вас этим списком… э-э… предположений?

Думаю, доктор Дэниелсон, тебе будет не очень-то приятно узнать правду, подумал Кроуфорд.

— Это разработка отдела исследования человеческой личности, — сказал он вслух. — Результат совместной работы с доктором Аланом Блумом из чикагского университета.

— Сам Алан Блум подписался под этим документом?

— Да. И мы полагаемся не только на результаты тестов. Есть и другая причина, по которой Буйволл-Билл был отвергнут вашей клиникой. Почти наверняка он попытался скрыть свое преступное прошлое или какие-либо другие факты своей биографии. Покажите мне списки тех, кому вы отказали в операции. Прошу вас, доктор.

— Нет, нет и нет, — покачал головой Дэниелсон. — Все материалы тестов и записи собеседований сугубо конфиденциальны.

— Каким же образом обман и искажение фактов могут быть конфиденциальными? Как настоящее имя и биография преступника могут считаться врачебной тайной, если он не сообщил их вам и вам пришлось самим докапываться до истины? Я прекрасно знаю, как тщательно ведет отбор пациентов ваш центр. У вас наверняка было немало таких случаев. Те, кто заразился манией операции, так называемые хирургические наркоманы, обращаются всюду, где только можно сделать эту операцию. И это не имеет никакого отношения ни к клинике, ни к нормальным пациентам. Думаете, мы не сталкиваемся с идиотами, которые спят и видят себя агентами ФБР? Чуть ли не каждый месяц атакуют Бюро. На прошлой неделе, например, один заявился в наше отделение в Сент-Луисе. Сунул в сумку базуку, две ракетницы, меховой кивер и приперся. «Здравствуйте, возьмите меня тайным агентом».

— Ну и что, взяли?

— Помогите мне, доктор Дэниелсон. Время идет. Пока мы тут с вами разговаривали, Буйвол-Билл, вполне возможно, творит с несчастной Кэтрин Мартин вот такие вещи. — Кроуфорд положил на блестящий стол цветную фотографию.

— Перестаньте, — криво усмехнулся доктор Дэниелсон. — Не стоит пытаться взять меня такими детскими устрашающими приемами. Я работал военным хирургом, мистер Кроуфорд. Так что можете спрятать этот снимок.

— Конечно, хирурга не пугает вид изуродованного тела. Но я не верю, что врач может спокойно стоять в стороне и наблюдать, как на его глазах погибает человек. В общем, вот лучшее, что я могу вам предложить: мне не нужна информация о ваших пациентах, составьте только список фамилий. На основе тех характеристик, которые я вам только что показывал. Вы и ваши психиатры намного быстрее отберете соответствующих описанию людей из числа тех, кому было отказано в операции. Если благодаря предоставленной вами информации нам удастся отыскать Буйвола-Билла, я обещаю вам сохранить дело в строжайшей тайне. Во всех отчетах и протоколах будет записана совершенно другая версия того, как нам удалось выйти на преступника.

— Знаете, честно говоря, я очень сомневаюсь, что ФБР или какая-либо другая правительственная организация сможет долго держать дело в секрете.

— Пусть это будет для вас приятной неожиданностью.

— Сомневаюсь. По-моему, зависеть от лжи бюрократов часто бывает опаснее, чем просто сказать правду. Так что, пожалуйста, не стоит защищать нашу честь таким образом, спасибо.

— Да нет, это вам спасибо, доктор Дэниелсон. За ваши глубокомысленные изречения. Значит вы хотите правды? Что ж, пожалуйста, послушайте. Он похищает молодых женщин и сдирает с них кожу. А потом надевает ее на себя и прыгает перед зеркалом. Мы хотим остановить его. И если вы не поможете нам, причем как можно быстрее, я сделаю вот что: сегодня же утром прокуратура попросит у министерства юстиции разрешение обнародовать ваш отказ помочь нам. И к вечеру во всех выпусках новостей будут сообщать о том, как мы беседовали с доктором Дэниелсоном из Центра Джонса Хопкинса и умоляли его оказать содействие. Всякий раз, когда по телевизору будут говорить о новых преступлениях Буйвола-Билла — когда выловят труп Кэтрин Мартин, а потом еще чей-то, и еще чей-то — мы будем просить редакторов новостей обязательно включать в свои репортажи рассказ о том, как мы тщетно просили о помощи доктора Дэниелсона из Центра Джонса Хопкинса, получив в ответ безжалостное «нет» и несколько глубокомысленных философских замечаний. И еще кое-что, доктор. А что, если спустя некоторое время после похорон дочери сенатор Мартин возьмет да и задаст в министерстве здравоохранения один простой вопрос: «А нельзя ли считать операции по изменению пола обычной косметической хирургией?» После чего господа из министерства почешут свои умные головы и скажут: «А ведь действительно, сенатор Мартин совершенно права. Конечно. Мы тоже считаем, что эти операции можно отнести к разряду косметических». Правительство тут же с радостью урежет ассигнования на вашу программу, и превратится ваш Центр в заурядную клинику по исправлению формы носа.

— Это просто оскорбительно.

— Да нет, доктор, это всего лишь правда. Вы ведь этого хотели?

— Не пытайтесь меня запугать.

— Хорошо, доктор. Видит Бог, я и сам не хочу этого. Просто мне нужно, чтобы вы поняли, что я не шучу. Помогите мне, доктор. Прошу вас.

— Вы говорите, что работаете с Аланом Блумом?

— Да. Чикагский университет…

— Я знаком с Аланом Блумом. Мне кажется, нам будет лучше обсудить этот вопрос на профессиональном уровне. Скажите ему, что я свяжусь с ним сегодня утром. И к полудню сообщу вам свое решение. Мне тоже очень жаль эту девушку, мистер Кроуфорд. И всех остальных тоже. Но слишком многое ставится на карту, и мне кажется, что вы не совсем представляете себе степень моего риска… мистер Кроуфорд, как давно вам мерили давление?

— Я делаю это сам.

— И сами выписываете себе лекарства?

— Это противозаконно, доктор Дэниелсон.

— Но у вас ведь есть врач.

— Да.

— Расскажите ему о своем состоянии, мистер Кроуфорд… Значит, свяжусь с вами позже.

— Когда позже, доктор? Давайте через час.

— Хорошо. Через час.

Когда Кроуфорд выходил из лифта на первом этаже, в его машине зардел телефон. Водитель Джефф снял трубку и махнул ему рукой. Кроуфорд поспешил к фургону. Она мертва, нашли тело, мелькнуло в голове. Он схватил трубку. Звонил директор Бюро. Новость оказалась не настолько плоха, но достаточно неприятна: Чилтон подслушал разговор Кларис с Лектером, влез в это дело и сообщил обо всем сенатору Мартин. Генеральный прокурор штата Мэриленд по указанию губернатора дал разрешение на перевод доктора Ганнибала Лектера в Теннесси. Чтобы отменить это решение или хотя бы отложить перевод, потребуются колоссальные усилия всего федерального суда округа. Директор хотел знать мнение Кроуфорда и ждал ответа немедленно.

— Одну минуту. — Кроуфорд зажал трубку между коленей и выглянул в окно.

Февральское утро было серым и пасмурным.

Джефф попытался что-то сказать, но Кроуфорд остановил его нетерпеливым жестом.

Лектер в самой сути своей является монстром. Чилтон полон честолюбивых амбиций. Сенатор Мартин с ужасом думает только о судьбе дочери. Жизнь Кэтрин Мартин в опасности. Если все это сопоставить…

— Пусть переводят, — медленно проговорил он в трубку.

Глава 29

На рассвете доктор Чилтон вместе с тремя вооруженными до зубов полицейскими штата Теннесси стоял на взлетной полосе рядом с самолетом, пытаясь перекричать шум переговорных устройств и сирену машины «скорой помощи».

Капитан полиции, командир группы сопровождения, протянул Чилтону ручку. Ветер трепал листы бумаги, и ему пришлось придерживать их рукой.

— А что, разве нельзя сделать это в воздухе? — спросил Чилтон.

— Сэр, все документы должны быть подписаны в момент передачи. Таковы инструкции.

Второй пилот закрепил трап и крикнул:

— Все готово!

Доктор Чилтон и полицейские подошли к задней двери «скорой помощи». Когда он открыл ее, все напряглись, словно ожидая, что сейчас прямо на них из машины выпрыгнет что-то ужасное.

Доктор Ганнибал Лектер, находясь в вертикальном положении вместе с носилками, к которым был привязан, в смирительной рубашке и маске хоккейного вратаря, освобождал свой мочевой пузырь. Санитар Барни держал «утку».

Один полицейский брезгливо фыркнул. Двое других отвернулись.

— Извините, — сказал Барни Лектеру и снова закрыл дверь.

— Ничего страшного, Барни, — улыбнулся Лектер. — Я уже почти закончил, спасибо.

Барни поправил одеяния больного и, положив носилки на пол, откатил их вглубь фургона.