Женщина с глазами Мадонны - Евгения Михайлова

Арсений пока не мог приехать в отделение, поскольку все еще плохо выглядел и вроде неважно себя чувствовал. Челюсть болит, как говорит он, и врач считает, что у него сотрясение мозга. Слава вчера, наконец, отдал свою машину в ремонт, тянуть больше было невозможно: машина взвыла – я тебе не вечный двигатель. Все водители с утра по заданиям. И тут Сережа, такой услужливый и дружелюбный. То ли делать ему нечего, то ли уже есть что. И он что-то делает. Слава запросто может допустить, что Кольцов работает на какого-то подозреваемого. Поскольку подозреваемые пока все. Может, даже на этого владельца салона.

– Какая у этого Галецкого семья? – спросил Сергей.

– Жена? Третья. И что характерно, ни в одном браке у Арсения не было детей.

– И что еще характернее, убитая секретарша была от него беременной. Масленников сказал, экспертизу провели. Если вдуматься, то это очень удобно, когда дома никаких хлопот с детьми, а кто-то там их рожает. На стороне.

– Серега, а тебе такая система почему не подошла? Удобно же!

– Уесть хочется? А я объясню очень просто и доступно. У Галецкого жены и секретарши, а у меня Настя. У него – какие-то непонятные дети на стороне, если есть живые, у меня – Олежка.

– Ладно, я все это и без твоих объяснений знаю. Не совсем понимаю, почему Настя на это пошла… Ладно, не обижайся, шутка. Просто пора бы тебе объяснить, в чем дело. Ты меня второй день обнимаешь, как теплый компресс при простуде. Надо-то что?

– Какой ты прямолинейный все-таки, Слава, я хотел тебе признаться сразу, но подумал, что пошлешь… Вроде бы действительно ни очень при чем. Ну, и клиенты это мои… Внезапные. Но на самом деле твоя идея очень даже разумная.

– Не понял. Какая у меня идея?

– Она еще не у тебя. Это моя идея, но я уже объявил очень неприятным людям, что идея твоя. Все. Застрели меня. Если хочешь. Или выслушай.

– Какая же ты примитивная и редкая скотина, – вполне миролюбиво сказал Земцов. – Ну, какое ты имел право… Да что тут объяснять. Я знаю, с кем имею дело. Клиенты богатые?

– Бедные. И, знаешь, я стерплю сейчас, конечно, любые оскорбления, но для тебя такая проверка ничего не стоит, а людей спасет… Возможно. Рассказывать?

– Нет. Для начала скажи: кого-то хотя бы убили? Формально я имею какое-то отношение?

– Мои клиентки, слава богу, живы. Но там действительно можно найти что угодно. И трупы. Ты же знаешь, я все сделаю сам, просто прикрой.

– Уже интересно. Придумаем убийство?

– Даже не стоит. Просто девочку изнасиловала группа явных, опытных отморозков. Фото выложили в интернете, в курсе уже весь город. Девочку в таком состоянии отбирают у матери. Есть специалисты по этой части. Девочка жить не хочет. Беда.

– Отморозки есть на фото?

– Лица не полностью. Есть наводчица. Она подружка этой Кати.

– Понятно. Ты, в принципе, зря так долго парился. Разумеется, я возьму это дело. У нас насильников-убийц ненайденных – тысячи. Работа на первых порах просто техническая. Справится стажер. Больше мне на это дело посадить некого. Разве что тебя, ты вроде собирался. И это будет быстрее, чем стажер. Тем более – клиенты. Тем более – бедные…

– Я бы сказал, что ты друг, – небрежно проговорил Сергей, они оба не любили эмоций. – Но ты просто профессионал. Мы, кажется, приехали. Дом ничего себе. Попроси, чтобы нас покормили. Все же выехали на дом, как доставщики пиццы, хотя лично меня состояние его зубов не волнует. Доехал бы до отделения.

– Сережа, твоя меркантильность… Посмотреть, как и с кем живет потенциальный подозреваемый – для нас совсем не лишнее. В чем ты прав, жрать почему-то захотелось. Я заметил, что этим от тебя заражаюсь.

Глава 11

С Ксенией в кабинете следователя говорили сухо и плохо. Руководителя не было. Она, конечно, сказала, что будет разговаривать только с главным, но пришлось с тем, кто ее вызвал. Он назвался замом старшего следователя. Слишком молодой для зама такой серьезной конторы, нахмуренный, усталый паренек. Кирилл Никитин. После его первого вопроса все стало Ксении ясно. Она – главная подозреваемая. Таким тоном он был задан.

– Какие отношения у вас были с убитым Петром Ивановым, он же Нарцисс?

Ксения взвилась.

– Если скажу, что плохие, сразу повяжете? Это мой любовник. У нас были разные отношения, если вы понимаете, о чем я говорю.

– Хамить вообще-то не обязательно, – флегматично отозвался Кирилл. – Понимаю ли я, в принципе, такие отношения или летаю над абажуром, будучи полностью не в курсе, дела это не меняет. Вы с ним жили в многоквартирном доме, мы, разумеется, получим разную информацию от соседей. Поэтому я так прямо и задаю вопросы: могла ли речь идти о мести, о корыстных мотивах – вы жили в его квартире. Можете в суде на нее претендовать, доказывая гражданский брак. Это будет рассматриваться в любом случае. И найдутся люди, которые скажут: да, она ему могла мстить, потому что он ухаживал за другой. Или что вам нужна его квартира. Я разговариваю с вами честно. Вот в таком направлении мы работаем. И начнем с вас. У вас сейчас есть возможность что-то прояснить. Понятно выразился?

– Более чем. Мне не за что было мстить Нарику. Он очень добрый и миролюбивый человек, не терпел конфликтов. Он ни за кем не ухаживал. Он меня выбрал, потому что я антимодель. А вообще у мужчин в этом бизнесе часто бывает отвращение к женщинам. Они их постоянно видят в неприглядном свете. Да, выбрала его я, а не он. Увидела на одной тусовке, запала. Ему понравилось, что я такая корявая.

– Не заметил. По-моему, нормальная.

– Спасибо. И у вас бывают добрые чувства.

– Дальше, пожалуйста.

– Но, конечно, мы ругались, я в основном. И кто-то может вам об этом сказать. Я могу поорать на весь дом. Потом у нас лямур-тужур, но расскажут, что мы убивали друг друга. А это кровать тряслась от другого. Извиняюсь, конечно.

– Ничего. Нормально. Значит, жили в его квартире.

– Он так хотел. Он урбанист. У меня прекрасный собственный дом не так уж далеко от Москвы. Ну, не любил Нарик пленэр.

– А я люблю, – вдруг мечтательно сказал Кирилл.

– Я пока кастинг не объявляла.

– Нет? Значит, мне почудилось. Шутка. Ксения, вы в свой дом пригласили собою же выбранных людей. Среди них были те, которым не нравился Нарцисс, или такие, которым слишком нравились вы? Вы кого-то подозреваете в убийстве вашего бойфренда?

– Категорически нет. На ночь вообще остались люди только из салона красоты, в который я хожу. Они Нарика и не знали. Может, кто-то видел случайно, когда он за мной заходил. Это бывало очень редко. Ответ – нет! Никого не подозреваю.

– Из тех, кто уехал раньше?

– Если честно, людей из других салонов, которых пригласил Нарик, я вообще не знаю. Но тоже нет. Если бы вы его знали, вы бы поняли, что Нарику не за что мстить, его нельзя ненавидеть. Это добрый, красивый парень…

– Ревность?

– Если честно, тоже не знаю. Если бы на вечеринке были люди из его агентства, там все может быть. Там ничего друг другу не прощают. Особенно удачной внешности.

– Романы на стороне?

– Я же вам говорила: он терпеть не мог женщин-моделей. Ну, просто на физиологическом уровне. Так у многих. Я тоже видела их во время работы, то есть тренировки. Это кости, пот, напряженные лица без макияжа, что не для слабонервных. На подиуме это другие люди.

– Увы не видел ни там, ни там. Ксения, еще неприятный вопрос. У Петра могли быть романы с мужчинами? В его модельном бизнесе это обычное дело.

– И это я, кажется, объясняла. Нарик был страстным любовником.

– Я, конечно, и тут не сильно в теме, но вроде бывают бисексуальные люди. Кроме того, кто-то мог ему отомстить как раз из-за того, что он не ответил взаимностью.

– Я же говорю: мы никого из коллег не приглашали.

– Но узнать, наверное, кто-то мог…

– Не знаю. Может, и мог. Нарик ничего не скрывал. А что тут скрывать? Но адрес он ведь никому не давал.

– Ну, это техника. Следующий вопрос. Арсений Галецкий, владелец салона, который не доехал до вас из-за ДТП, знал Нарцисса?

– Кажется, видел…

– Какие у вас отношения с Галецким?

– Я бы сказала – никакие, потому что мы безразличны друг другу. Это вообще индюк, который интересуется только собой. Но вы все равно будете рыть. Легче сразу сказать: ну, что-то было. Так, чтобы совсем понятно: перепихнулись несколько раз. Думаю, я далеко не единственная клиентка, которую он поимел. Такой человек. Ему нужно все – свое и чужое.

– Вам-то зачем? Не нравится, индюк, был любимый человек…

– Я на допросе или на исповеди? Какое кому дело, зачем мне это? Но скажу по доброте душевной: я – экспериментатор. И вообще меркантильный интерес: директор, может, скидка выгорит или вообще бесплатник.

– Выгорело что-то?

– Как же! Жадюга! Один пример. У него в кабинете своя кофеварка и все, что нужно. Но он мне, своей, скажем так, партнерше, по телефону заказывает кофе и конфеты из общего холла. Потому и рассказываю, что девушки приносили. Видели меня там.