Когда вырастают дети - Ариадна Борисова

Девочка слезла с подоконника и выплюнула в ладонь розовый леденец:

– Хочешь конфетку?

– Нет, – мотнул головой мальчик.

– Потому что изо рта?

– Бабушка говорила – изо рта нельзя.

– А орех? – напомнила девочка.

Мысли в голове мальчика клубились смутные. Он чувствовал, но не мог объяснить, что орех не был обыкновенным. Чудо ореха не имело названия.

– Ты точно принц? – спросила она.

– Бабушка не говорила, что я принц.

– Альбина Николаевна говорила.

– Она просто так сказала, из-за дворца. У меня мама с папой были… текторы. Ну, которые дома строят, и я строить люблю.

– Достанешь мне раковину из белкиного дупла?

– Что, раковина правда там лежит? – удивился мальчик.

Девочка тоже удивилась:

– Сам же сказал…

На целую неделю зарядил дождь. Сверкающие нити струились в звонкие тазы в углах отсыревших спален. Взрослые наглухо задвинули оконные рамы, но подоконники, набухая всепроникающей влагой, сливали ее на пол. Небо с хлопотливым шорохом истекало банной свежестью. Чистейшие ливни купали смородиновые кусты под окнами, отмывали до блеска каждую ячею в черепичных доспехах крыш соседних домов.

Отвесные стены дождя скрыли речной перелесок. Мальчик освоил его в первые же дни, изучил вдоль и поперек вплоть до замыкающего мыска перед автомобильной дорогой. Видел рыхлую пирамиду, трудолюбиво собранную из хвои и частиц дерна – полный хозяйственной суеты муравьиный город; видел возле трухлявой березы мшистый пень в частых кольцах обрубленных лет. Кряжистый, обугленный временем пень намертво вонзился в почву ежевичной поляны сцепкой корявых корней. Может, чтобы подольше служить защитой и кровом неизвестному существу, обитающему в глубокой норе…

Со всеми большими деревьями мальчик был знаком наособицу и знал, что ни в одном нет дупла, а белки в этой узкой лесной полосе вообще не водились. Поэтому он радовался дождю: девочки на время отстали с просьбой показать им дуплистое дерево. А Русалочка, как назвал мальчик про себя «свою» девочку, больше ни о чем не спрашивала. Только улыбалась, завидев его, солнечно и щербато – спереди выпал зубок…

Лепка в дворовой песочнице, штандер, купание в речке прекратились, времени освободилось много. Принц сплел Русалочке колечко из тонкой алюминиевой проволоки. Вышло симпатично, совсем не грубо. Но не решался пока подарить.

После тихого часа воспитательницы включали в зале для игр видеомагнитофон «Электроника», стоящий на специальной тумбочке с полками для кассет. Малыши смотрели мультики из небольшой, но добротной коллекции, подаренной кем-то детдому, и мальчик понял, где позаимствовала девочка свою волшебную вещь, оставленную на хранение белке. Раковина морской ведьмы в мультфильме «Русалочка» умела отражать события, происходившие с теми, кто ее интересовал…

Ускользали, отдалялись в туман воспоминания о придонных сокровищах из книжного шкафа. Сраженный бабушкиным предательским отъездом, мальчик впопыхах не взял их с собой и теперь жалел до слез. Перебирая раковины во сне, он и там, во сне, думал: хватило бы одной – этой… или этой… Уговаривал иллюзорный мир отдать ему хотя бы самый неказистый, шершавый на ощупь рожок. Казалось, будто сто́ит крепко прижать его к груди, резко проснуться, и вместе с телом, только что бродившим по дому с вышитыми занавесками, в реальность вырвется желанная вещица… Нет. В миг пробуждения даже ее, наименее драгоценную из призрачных богатств, сон успевал выхватить из рук.

Жизнь между тем продолжалась, сурово втиснутая в рамки коллективных порядков. Мальчик притерпелся к утренней гимнастике, занятиям, уборкам, привык к роскошным обедам: первое, второе, компот из сухофруктов или клюквенный кисель, по четвергам, как положено, – рыбные котлеты.

У бабушки не было ни мясных, ни рыбных котлет. Молоко, хлеб, капуста, картошка. Мальчик соскучился по простой крестьянской еде. Он соскучился по дому, по бабушке – по всему тому, о чем мог бы сказать «мое». Но если бы она вернулась за ним, он попросил бы оставить его здесь. Бабушка приходила бы к нему. Приходят же порой к другим детям их родственники! Всем живым в себе мальчик познал, что горше одиночества, невыносимее одиночества не придумано в жизни ничего, и понял, что не сможет оставить Русалочку одну. Непрестанные мысли о ней и о раковине навели-таки его на простую и, как все простое, разрешимую идею. Дождь играл ему на руку.

Непогода непонятным образом положительно повлияла на преследователя. Мальчику уже было известно, что Белоконь обладает выдающимся, по сравнению с остальными ровесниками, интеллектом. Его боялись и уважали за красноречие. Со взрослыми он болтал почти на равных. Однажды мальчики вполне миролюбиво разговорились за ужином. Оказалось, что Белоконь – не имя этого влиятельного человека, а фамилия.

– Меня по фамилии зовут, потому что она – как кличка. Тут у всех клички, – пояснил он. – А ты кто?

Вопрос был задан с интонацией лисы, расспрашивающей колобка, и мальчик напрягся.

– Меня пока никак не назвали.

– Значит, ты – Никто! – захохотал Белоконь и обернулся к остальным. – Эй, слышали? Он – Никто!

Из-за соседнего столика внезапно вскочила Русалочка. Щеки ее пылали от страха и храбрости.

– Нет, он принц! – воскликнула она громко. – Альбина Николаевна сама сказала!

Дети загомонили:

– Вракушка, вракушка! Вика-врика!

Привлеченная шумом, в столовую заглянула воспитательница и, разобравшись в предмете спора, снисходительно подтвердила:

– Да, я так сказала.

– Альбина Николаевна, а он честно принц?

– Честно, – засмеялась она. – Вот вырастет, станет королем и всем вам покажет, где раки зимуют…

Воспитательница ушла в кухню, где взрослые гоняли свои чаи, а Белоконь покровительственно хлопнул мальчика по спине:

– Запомни, Принц: что тебе вкусного принесут – половина моя. Понял?

– Понял, – кивнул мальчик. Еще он понял, что у него появилось прозвище. Оно ему понравилось.

Девочка села на место доедать кашу.

– Она здорово плавает, – сказал Принц робко.

– Врика-то? – усмехнулся Белоконь и неожиданно согласился:

– Ага, как рыба.

– Как Русалочка, – поправил Принц, осмелев.

– А то я не слыхал! Тетка на реке орала. Хм-м, русалка… Сама про раковину врет в дупле. Нет никакого дупла в нашем лесу.

– Есть, – горячо возразил Принц, – но белка из него ушла.

– И раковину с собой утащила?

– Да. Прыгала по деревьям с какой-то штучкой в зубах. Я пригляделся, а это раковина.

– Эй, Врика! – окликнул Белоконь. – Твоя белка сбежала! А ты точно русалка?

– Нет, – бесхитростно улыбнулась девочка. – Я не русалка, меня папа научил плавать.