Второй шанс - Юрий Иванович

Та стала изгаляться в составлении архисложных, по её мнению, задач, но простой безграмотный пастух решал их в мгновение ока. В какие-то моменты ему даже становилось стыдно, что он, будучи академиком, с таким умным и серьёзным видом решает примеры для первого класса с двухзначными цифрами.

Он же, устав дёргаться в ремнях, стараясь сменить положение затёкших членов, первым и возмутился.

– Ладно, старик! – заявил он как можно твёрже. – Снимай нас отсюда и пора трапезничать. Или ты забыл о своих утверждениях?

– Каких именно? – щурился тот в раздражении.

– Что женщина обязана заниматься очагом и опекать детей, а не подвергаться подобным мучениям. Искривление позвоночника в данном состоянии – гарантировано. Последствия тоже нетрудно предсказать: неправильное смещение всех костей внутреннего скелета, а потом и неправильные роды, во время которых младенец может погибнуть или остаться на всю жизнь уродом.

Действия деда опять поразили. Он довольно лихо вскочил и ринулся к конструкции с Арготом, занося свой посох из полированного дерева для удара. Создалось чёткое ощущение, что сейчас он этим посохом начнёт ломать пленнику ноги, выбивать коленные чашечки или творить ещё чего похуже.

Нечто подобное, наверное, пришло в голову и сердобольной Табити.

– Дедушка, не смей! – крикнула она неожиданно мощным величественным голосом. – Хоть убей меня, но я с инвалидом в одну постель не лягу!

Но Приакс всё-таки ударил. Но не по телу, а по концу жерди, к которой была примотана правая нога пленника. Вся конструкция завибрировала, и Кох от всей души посочувствовал Симелии, недавно испытавшей то же самое. А ведь он ждал удара и заранее сжал зубы, потому и ничего себе не прикусил.

Старик на этом издевательстве не остановился. С какими-то шаманскими завываниями он промчался вдоль всех конструкций, награждая препротивной вибрацией всех троих пленников.

Затем вновь замер напротив пастуха, потомка великого Липоксая. Оценивающе осмотрел всё тело, в некоторые участки мышц беспардонно потыкал своим посохом и вполголоса пустился в неспешные рассуждения:

– С другой стороны, переставшее плодоносить дерево тоже может принести отличные плоды. Надо его лишь как следует почистить, удобрить и… напугать. Сложно выбрать время для испуга, но если это делать регулярно… Да и свои новые плоды дерево тогда прикрывает массивной кроной от града лучше всех остальных. Появляется шанс… – после чего старик прочистил осипшее горло и заговорил громко: – Ты меня сегодня удивил, Аргот Липоксайский! Поэтому у тебя появляется маленький шанс, чтобы выжить. Готов ли ты к изменениям в своей судьбе?

– Конечно готов! – ответил Александр, не упуская момента лишний раз пофилософствовать: – Тем более что каждый новый прожитый нами день – это уже изменения в судьбе. Это – новый вызов смерти, которая потерпела очередное поражение.

Старик как-то странно, дробно захихикал на это. Но создалось впечатление, что он таким образом сдерживает клокочущий в себе восторг:

– Хорошо сказал! Молодец! Ну и первые испытания для тебя. Первое: ты должен за предстоящую ночь убедить обеих женщин в своей крайней необходимости. Второе: докажи в течение суток, что умеешь учиться быстро и лучше всех. Третье: сумей показать себя крепким мужчиной, от которого родятся здоровые и умные дети. Четвёртое…

Он замолк, словно раздумывая, и тут же голос подала злая Симелия:

– Никогда! Никогда и ни в чём он меня не убедит! И да будет умерщвлён тот, кто осквернит своим касанием будущую царицу!

Словно не слыша её, старик отошёл ещё дальше и обратился уже ко всем представителям разных династий одновременно:

– Вы глубоко заблуждаетесь, если поверили в причины и следствия данного испытания. Дело не в том, что следовало разбудить похоть в теле Аргота. И не в том, чтобы вас научить смирению или умению терпеть…

Он прикрыл глаза и сделал такую длинную паузу, что Табити не выдержала:

– А в чём, дедушка?

Тот опять помолчал, кивая головой, и пробормотал:

– Сегодня не скажу… Завтра.

– Ну почему?!

– Должна же остаться какая-то тайна, интрига. Иначе меня твоя кузина и моя некогда очень любящая внучка сегодня убьёт. Слышала ведь, как она мне угрожала?.. А так, может быть, до завтра не тронет… Хе-хе!

Симелия заговорила неожиданно спокойным голосом:

– Я сразу была уверена, что дело тут не в соблазнении Аргота. В любом случае, оставшись с ним наедине в спальне, мы добьёмся от него желаемого. И даже догадываюсь о главной сути здесь происходящего издевательства. Моя прабабка и твоя внучка, противный дед Приакс, давно рассказывала мне что-то такое. Но я была слишком мала и не обратила внимания на её рассказ. А зря.

– Мм? – задумался старик. – Ты, наверное, вспомнила о Саншит? Милая была девочка, умная… но болтливая к старости. Никогда не умела держать язык за зубами. Она могла тебе и приоткрыть тайну… Но если ты всё вспомнила дословно, то наверняка уже поняла, что здесь с вами произошло?

Симелия долго молчала, напряжённо вспоминая, но потом всё-таки призналась:

– Не уверена… Точно и дословно не могу припомнить…

Старец самодовольно усмехнулся:

– Тогда до утра я как-нибудь доживу!

Он достал из своих одежд костяной свисток, сильно дунул в него, вызывая еле слышный свист. Но на него где-то за спинами троицы озлобленно залаяла собака.

– Сейчас вас слуги снимут, четыре часа истекло. Дадут умыться, слегка перекусить и попить. Надеюсь, вы не забыли, что переедать на ночь вредно? Тем более перед интенсивными ублажениями плоти?

После чего, не дожидаясь ответов, мерзко хихикающий старикашка удалился. Трое угрюмых глухонемых слуг опустили устройства наземь, вращая метровые колодезные круги. Затем развязали пленников и придерживали их, пока те вновь не обретут возможность переступать затёкшими ногами.

Всё ещё обнажённая Табити потребовала от Симелии:

– Что ты вспомнила? Расскажи!

Та вначале надела на себя длинное платье из тонкого льна, напоминающее ночную сорочку, и только потом многозначительно покосилась в сторону Аргота:

– Возле нас посторонние. Я не хочу, чтобы меня потом прозвали болтливой. Пошли в мойню.

Но её худощавая кузина не торопилась. Слишком замедленно надела свою сорочку, потом оглянулась на парня, который словно первый раз в жизни рассматривал доставшиеся ему вязаные из шерсти шаровары, и повысила голос специально для него:

– Здесь нет никого, кто раскроет тайну твоих слов. Если Аргот будет казнён, он уже никому не расскажет. А если сумеет нас убедить в своей полезности, станет нашим особо доверенным лицом. К тому же завтра дедушка всё равно расскажет о сути сегодняшнего издевательства над нами.

Слуги, видя, что в их помощи больше не нуждаются, безмолвно ушли. Но Симелия даже не глянула им вслед, зато с насмешкой следила, с каким недоверием и опасением наследник древнего рода облачается в собственные одежды. Потом не выдержала:

– Пастух, такое впечатление, что ты превратился в ребёнка несмышлёного. Как ты только умудрялся так быстро считать?

Парень уже и кафтан примерил, с удивлением глядя на несуразно короткие рукава, что рассмешило будущую царицу ещё больше:

– Или ты вырос за четыре часа, или судьба у тебя такая: донашивать обноски с чужого плеча?

На это парень встряхнулся, живо приблизился к девушкам и ловко, а главное совсем неожиданно, подхватил обеих под локотки и повёл в сторону внушительного дома, застывшего этаким курганом в наступающих сумерках. И говорить при этом стал уверенно, словно старший брат:

– Милые красавицы! Считать в пределах ста проще простого. И я постараюсь вас обучить этому за четверть дня. Другой вопрос, что для этого вам придётся выучить иные написания старых цифр.

– О-о! Их же так много! – поразилась Табити.

– Это по-старому много, – убеждал Александр, так толком и не сумев припомнить знаки и их количество, используемые скифами для вычислений. Отец утверждал, что у скифов была десятичная система, но это ещё следовало проверить. – Поэтому вначале вы мне покажете, как записываете цифры, а потом я решу, как лучше.

– Глядите на него: он решит! – фыркнула Симелия, вырывая свой локоть и отстраняясь от парня. – И чего это ты меня руками лапаешь?

– Только придерживаю, чтобы случайно не споткнулись. Да и привыкать нам как-то надо перед неизбежным… Но ты так и не сказала, о чём тебе говорила бабушка Саншит?

Симелия с каким-то злорадством плотно сжала губы. Сразу стало понятно, что она желает дальнейших уговоров и признания своей особенности. Кажется, Табити уже собиралась это сделать, но Александр резко сменил тему разговора.

– Ладно, потом расскажешь! Послушайте лучше, что я знаю о простых исцелениях кожи! – начал он шпарить как по писаному. Да и что для академика, знающего кучу самого разностороннего материала, запудрить мозги двум молоденьким девушкам из явно отсталой эпохи? Хорошо ещё, если они сейчас находятся в начале нашей эры, когда скифы знали много и уже началось плотное взаимопроникновение с другими культурами.