Все Кавказские войны России. Самая полная энциклопедия - Валентин Рунов

Русские войска в походе

Деятельность Ермолова на Кавказе началась с инспекционной поездки по территориям южных ханств и подписания им мирного договора с Персией, который на некоторое время снял угрозу нападения со стороны этого государства. Сделать это было очень непросто. Император опрометчиво пообещал шаху значительные территориальные уступки. Но, объехав край, Ермолов убедился, что отдавать эти территории нельзя и что данная акция только усилит напряженность и создаст ряд других проблем. После этого Алексей Петрович повел дело так, что шах сам отказался от ранее выдвинутых претензий, согласившись на условия русского главнокомандующего.

Затем Алексей Петрович приступил к выполнению главной задачи — укреплению власти России в порученном ему крае. Эпоха Ермолова на Кавказе характеризовалась резким изменением курса внутренней политики русской администрации в том крае. Новый командующий решительно отказался от фальшивого заигрывания и задабривания ханов и правителей, что широко практиковалось ранее. Была отменена практика одаривать местных феодалов российскими воинскими чинами и денежными окладами, воспринимавшаяся туземцами как выплата им дани. При этом зачастую неравенство чинов и окладов становилось причиной обид ханов на русскую администрацию и вело к их изменам России, а также к ссорам друг с другом. Все это, в конечном счете, лишь усложняло обстановку в регионе и приводило к вооруженным конфликтам, конца которым не было видно.

Генерал Ермолов также поначалу осторожничал в отношении с горцами. Известно, что в сентябре 1816 года он даже дважды встречался с известным чеченским вожаком Шали Бей-Булатом Таймиевым и даже вновь зачислил его на русскую службу. Но это не мешало тому продолжать совершать набеги, грабить и брать заложников. В одном из донесений царю Ермолов писал: «Теперь главнейший разбойник чеченский и наиболее вреда нам наносящий есть известный Бей-Булат, имеющий чин поручика».

В основу ермоловской политики были положены честные договорные отношения с горцами, подкрепленные силой русского оружия. «Хочу, — сказал однажды Алексей Петрович, — чтобы имя мое стерегло страхом наши границы крепче цепей и укреплений, чтобы слово мое было для азиатцев законом, вернее неизбежной смерти. Снисхождение в глазах азиатцев — знак слабости, и я из человеколюбия бываю строг неумолимо. Одна казнь сохранит сотни русских от гибели и тысячи мусульман от измены».

Бой с чеченцами под Акбулат-юртом, 1849 г.

Ермолов попытался начать организацию Кавказа с покорения Чечни. Постепенным наступлением русских войск с рубежа Терека на юг, он в течение 1817 года оттеснил воинственных горцев за Сунжу. В 1818 году неподалеку от устья этой реки была заложена крепость Грозная. Но дальнейшее наступление в глубь чеченской территории, покрытой густыми непроходимыми лесами, без предварительной подготовки стало невозможным.

Политика нового командующего не понравилась мусульманским ханам. Они решили противопоставить ей неоднократно испытанное ранее средство, подняв подвластные народы на восстание.

Первыми в 1818 году возмутились племена Дагестана, где был образован союз горских народов, направленный против России. В него вошли аварцы, казикумыки и некоторые другие народы. Беспорядки частично распространились на земли Тарковского шамхальства и, с учетом Чечни, охватили обширную территорию южнее Терека и Сунжи. Характеризуя сложившуюся обстановку, Ермолов писал царю: «Государь! Край охвачен огнем восстания. Горские народы примером независимости своей даже среди подданных Вашего Императорского Величества порождают дух мятежный и любовь к независимости… Если не пресечь мятежников решительно, они разнесут огонь по всему Кавказу».

Официальный Петербург медлил с ответом. Между тем, 23 октября 1818 года горцы внезапно напали на селение Башлы и разгромили находившийся там отряд генерал-майора Пестеля. Русские войска в скоротечном ожесточенном бою потеряли 140 человек убитыми и 278 ранеными при том, что урон самих нападавших не превысил трех десятков человек.

Башлыкская неудача заставила Ермолова действовать решительно. В начале ноября предводительствуемые им войска, выступив из Тарки, двинулись в Мехтулинское ханство. Дагестанцы попытались остановить русских на Талгинских высотах, но были рассеяны первым же залпом артиллерии. Точно так же завершился 14 ноября бой у селения Большой Джангутай. После этого горцы присмирели и выразили готовность повиноваться русским. Хан Аварский, бывший главным зачинщиком смуты, бежал на юг и укрылся в своих владениях. Алексей Петрович наказал его по-своему, лишив именем императора чина генерал-майора и ежегодного жалованья в 5 тысяч рублей серебром. На этом экспедиция, продолжавшаяся почти месяц и стоившая русским 6 человек убитыми и 54 ранеными, была завершена.

Победа, одержанная Ермоловым в Дагестане, позволила в определенной степени навести порядок среди «мирных» чеченцев. Командующий обязал их совместно с войсками охранять крепость Грозную и расположенные севернее казачьи станицы от набегов непокорных горцев. «Еще не было примера, чтобы кто заставить мог чеченцев употреблять оружие против своих единоземцев, но уже сделан первый к тому шаг и им внушено, что того всегда от них требовать будут, — писал Ермолов. — Прекраснейшие земли, коими они пользуются, и боязнь с потерею их подвергнуться бедности, которую претерпевают непокорствующие, строго преследуемые, вынуждают со стороны их сие повиновение».

В начале лета 1819 года Ермолов получил известие о беспорядках в Табасарани. Там возмущал горцев эрсинский бек Абдула — зять беглого Ших-Али-хана. Пришлось в спешном порядке посылать отряд во главе с генерал-майором князем В.Г. Мадатовым. Ему удалось найти проводников из местных жителей. Проникнув в труднодоступные горные районы, войска заняли несколько аулов, после чего мятежники рассеялись. Абдула-бек, лишившись сторонников, бежал в горы.

Настала пора наказать за прошлогодний мятеж жителей города Башлы. Те же, узнав о прибытии русского отряда, призвали на помощь горцев и решили защищаться. Мадатов не стал терять время на осаду. После непродолжительного обстрела города артиллерией повел войска на штурм, завершившийся успешно. Порядок был восстановлен.

Солдат Отдельного кавказского корпуса, первая четверть XIX в.

В табасаранском походе русских войск также участвовал отряд каракайдацкого умцея, возглавлявшийся одним из его сыновей. Сам правитель предпочел наблюдать за действиями войск со стороны в готовности в случае неудачи уйти со всем наиболее ценным в горы. Несмотря на это Ермолов, стремившийся к союзу с местными правителями, приказал в знак доверия к умцею вернуть ему младшего сына, содержавшегося в Дербенте в качестве заложника. Но как только это случилось, владетель Каракайдака ушел со своими людьми в горы и вскоре занялся грабежами на участке дороги между Тарки и Дербентом. Алексей Петрович решил примерно наказать изменника. Специальным указом он объявил о прощении рядовых разбойников, о разорении аулов и дворов непокорных, а также о ликвидации на вечные времена титула умцея Каракайдацкого и передачи власти в крае совету старейшин. Так было покончено еще с одним феодальным образованием Восточного Кавказа.

В августе 1819 года было получено известие, что аварский хан Султан-Ахмед собирает силы для борьбы с русскими. Ему удалось, кроме собственных подданных, поднять чеченцев. Всего собралось около семи тысяч человек. Они создали лагерь в ущелье реки Аварское Касу, прикрыли подступы к нему многочисленными лесными завалами и приготовились нападать на занятые русскими смежные территории.

Данная перспектива не удовлетворяла командующего. В начале сентября Ермолов выступил против аварцев. Горцы попытались на завалах контратаковать войска, но были сметены артиллерийским и ружейным огнем. После взятия нескольких завалов неприятель дрогнул и начал разбегаться. По признаниям немногих попавших в плен, Султан-Ахмед-хан покинул лагерь одним из первых, прихватив своих джигитов и «великодушно» позволив чеченцам расхлебывать заваренную им «кашу».

Но терпение русского командующего к строптивому хану иссякло и он был лишен права на аварский престол. Новым правителем этой области Дагестана по просьбе Ермолова, указом императора был назначен родственник прежнего хана Сурхай, рожденный от крестьянки и поэтому по местным обычаям не считавшийся членом правящего дома. Этот человек, по мнению русского генерала, должен был служить своим покровителям верой и правдой. Для повышения же авторитета нового хана среди соплеменников, ему единолично было разрешено выдавать им грамоты для свободного проезда и торговли в российских владениях.