Цой: черный квадрат - Долгов Александр

«Дикий Восток»

«FUZZ»: Почему в качестве новых исполнителей были выбраны музыканты ОБЪЕКТА НАСМЕШЕК?

Рашид: Ну, меня всегда в этом смысле привлекали и Женька Федоров, и Рикошет, и вся их тогдашняя команда – я с ними и договорился. Картина, конечно, получилась совершенно иной, нежели она задумывалась с Витькой. И снимали в Киргизии, а не в Подмосковье.

«FUZZ»: Почему главная роль досталась именно Косте Федорову?

Рашид: Сначала мне вспомнился один мой разговор с Бобом Гребенщиковым, в котором он заметил, что с удовольствием снялся бы в кино, если бы ему досталась роль в духе Клинта Иствуда. Я ему позвонил и предложил сняться с ОБЪЕКТОМ: «Они будут плохими парнями, а ты – вроде как Клинт Иствуд, давай?» Ну, Боб что-то подумал-подумал и отказался… И я стал выбирать из ОБЪЕКТА. Потасовал-потасовал карты и так легло: Костя.

«FUZZ»: Какова судьба проката этой картины?

Рашид: Мы закончили «Дикий Восток» в 1993 году. К тому времени прокат был совершенно развален. Ничего общего с ситуацией 1989 года уже не было. В кинотеатрах или торговали ширпотребом, или работали второсортные рестораны. В тех немногих, где еще показывали кино, шли дешевые пиратские копии американских фильмов. Российские фильмы тогда крутить было просто негде. Так что проката «Дикого Востока» просто не было как такового…

FUZZ №3/2004

Братство

Так получилось, что наша встреча с Георгием Каспаряном произошла 21 июня. В этот день Виктору Цою исполнилось бы 43 года.

Я пришел в старый петербургский дом после полудня… Стою напротив двери и безуспешно жму на кнопку звонка. Наконец, дверь открывается – меня встречает приветливая жена Георгия Наталья. Как оказалось, перед самым моим приходом в доме отключили электричество. «Шестое чувство подсказало посмотреть в глазок», – говорит, улыбаясь, Наталья. Я прохожу в полумрак квартиры с очень необычной планировкой: прямо перед мной широкая кухня без окон, но зато с горящим камином; через коридор с полуразобранным полом («У нас идет ремонт», – объясняет Наталья) вижу светлую гостиную, окна которой выходят на Фонтанку. Даже отсюда видно, какой это потрясающий вид!

Георгий – высокий, одетый в черное – встает из-за стола, на котором горят массивные свечи, и приглашает позавтракать: яйца вкрутую, чай, хлеб… Мои пирожные оказываются кстати.

Мы говорим попеременно то на кухне, то в гостиной. Георгий постоянно курит, пачка «Marlboro» тает на глазах. Мы рассуждаем о том, как меняет человека новое имя… Люди стали называть Юрия Каспаряна Георгием после крещения (в Преображенском соборе) осенью 1990 года. Крестным отцом стал Сергей де Рокамболь, известный петербургский художник-концептуалист, с которым Каспарян познакомился сразу после гибели Цоя. Вообще 90-е для Георгия были временем экспериментов, в том числе и над собой. Конечно, он оставался в музыке, записывая и выпуская альбомы, но все-таки был вне поп-музыкального процесса. У него ведь совсем не было концертов (эпизодические выходы на сцену не в счет).

Очередной поворот произошел только в 2002-м, когда Вячеслав Бутусов пригласил Георгия в Ю-ПИТЕР, и для него вновь началась основательно подзабытая гастрольная круговерть. Выбор Бутусова был совсем не случаен – если принимать во внимание, что с конца 90-х они вместе находились в «поисках философского камня», работая над альбомами.

Совершенно органично в репертуар Ю-ПИТЕРА вошло несколько «киношных» песен, и, как сказал Георгий, в будущем сезоне у группы их станет еще больше. Что ж, это вполне закономерно, учитывая, что лидер-гитарист Ю-ПИТЕРА своей манерой игры определял лицо группы КИНО.

Я обращаю внимание на картину, висящую на стене гостиной – на ней два небритых гитариста-хулигана на манер танцовщиц канкана весело дрыгают ногами. Надпись на картине в нижнем правом углу: «Юрику от брата». Подписи на брюках музыкантов, соответственно гласят: «брат» и «Юрик». «Это Цой мне как-то подарил», – поясняет Георгий. На противоположной стене женский портрет – сходство с Натальей, женой Георгия, бесспорно. «Нет, это работа не Цоя, а Тимура Новикова, – и, после длинной паузы, – моя юность прошла в окружении замечательных людей: Цой, Курехин, Тимур Новиков».

Георгий берется за гитару. Он наигрывает знаменитое вступление к «Пачке сигарет». Звук у гитары без электрического усиления какой-то плоский, но воображение без труда дорисовывает музыкальную картинку. Звук становится сочным и прозрачным, и я уже слышу грустный голос Цоя, монотонно напевающего первые строчки песни:

Знакомство

«FUZZ»: Георгий, как вы познакомились с Цоем?

Георгий Каспарян: У нас был общий барабанщик – у группы ГАРИН И ГИПЕРБОЛОИДЫ, где играли Виктор, Алексей Рыбин и Олег Валинский, и у нашего студенческого коллектива, где играл я, Михаил Борзыкин, два моих друга и опять же, Олег Валинский, с которым мы до сих пор иногда видимся. Вот Валинский и был этим барабанщиком. Нас познакомили общие друзья. Виктор с Рыбиным после первого концерта решили собрать серьезную группу и пригласили играть на басу моего знакомого – Максима Колосова. Вот через него я, собственно, и попал в КИНО. То есть, он как-то ехал в гости к Виктору и позвал меня: поехали вместе! Так и получилось…

Дурка

«FUZZ»: 1983 год. Виктор «косил» от армии в больнице на Пряжке. Вы не приходили к нему?

Георгий: Нет, не приходил. Это было не очень просто. Марьяна его навещала, а я ожидал, когда же он выйдет… Марьяша смешно рассказывала, как Цоя на Пряжку укладывали. Там нужно было под МДП закосить, маниакально-депрессивный психоз. Порезать вены и так далее. С этим брали. У них там как-то было налажено со знакомыми, что его возьмут, но вены все равно нужно было резать. А Цой терпеть не мог крови. Палец колоть – это уже была проблема, тем более что человек на гитаре играл. А тут – вены резать себе!… В общем, вызвали они «Скорую», приехали врачи, а Цой сидит такой розовый, на руках царапины какие-то маленькие. Ну, забрали все равно!

Он вышел – принес две песни: «Транквилизатор» и «Я иду по улице в зеленом пиджаке…». По поводу последней говорит: ты рок-н-роллы любишь – вот тебе, пожалуйста… Ну, чтобы мне было понятно, что играть, потому что я, кроме рок-н-роллов, ничего не играл тогда практически. Все время мучился: что за «новая волна», что там надо играть на гитаре? Там ведь гитара не основной уже инструмент. А мы были гитарной группой все-таки. И все это нужно было аранжировочно соотнести как-то – по функциям, по всему. Непростая задача: чтоб и нововолновая эстетика присутствовала и, в то же время, чтобы всё это оставалось простой гитарной музыкой. Я очень долго находился в поиске, что заметно по тем альбомам – «Начальник Камчатки», «Ночь».

«FUZZ»: Вам ведь тогда CREEDENCE нравился?

Георгий: Да, очень! И до сих пор нравится!

КГБ

«FUZZ»: А у вас проблем с армией не было?

Георгий: Не было. Я окончил техникум с военной кафедрой. Таких техникумов было три в городе, но о них мало кто знал. Вот Тимур Новиков знал – там же учился. Единственная там была проблема – нужно было три года работать по распределению в нашем секретном подводнолодочном производстве, в «Рубине». И я, конечно, страдал, потому что хотел работать в котельной. После техникума я пытался устроиться на работу в котельную, но из-за этого распределения меня никуда не брали, и, в конце концов, я пошел устраиваться в «Рубин». И там, когда начальник отдела кадров узнал мою фамилию – долго мялся, ходил куда-то. В конце концов, выдал мне справку о свободном распределении. Как я понял, это было связано с нашим замечательным КГБ. У них там были какие-то свои резоны. Меня решили не допускать на секретные объекты. Может быть, потому что я уже тогда вовсю с Джоанной тусовался. Или… ну, разные могли быть причины. Так я получил вожделенную справку о свободном распределении, устроился в котельную, но промахнулся. Котельная была не тихая, а пять котлов с трехэтажный дом, за которыми следить нужно было. И график там был не сутки через трое. Поэтому, в частности, я не снялся в джоаннином клипе «Видели ночь», о чем жалею до сих пор. Это тот, где Цой соло на дереве играет. Все ребята веселились, а я работал.