Обитель Варн - Райдо Витич

Бэф что-то откапал, вскинул взгляд на Лесс. Шагнул и сказал, склоняясь над ней:

- Варн не болеют, не знают страха и не боятся смерти. Среди нас нет ни трусов, ни больных.

Но что же тогда со мной? - хотела спросить Лесс, но вожак приложил пучок пожухлой травы с искрами льда на желтоватых листьях к ране на шее, и Варн лишь зашипела, забыв мысль. Минута, другая - боль прошла, отступила вместе с вопросами и ответами и памятью о себе.

- Вот и все, - вздохнул Бэф, но облегчения в его голосе Лесс не услышала.

- Ты не доволен? Я огорчила тебя?

- Нет. Сейчас мы вернемся в замок, и ты будешь спать. И никогда ни кому не скажешь о том, что с тобой сегодня случилось, - сказал он, вглядываясь в ее зрачки. Лесс хотела возразить, заверив, что у нее все хорошо, и спать она совсем не хочет, но вместо этого сладко зевнула, доверчиво прижалась к груди Бэф. Рука вожака накрыла ее щеку в тот момент, когда Варн заснула.

Бэф же еще долго сидел на камнях, обнимая девушку, и думал - не рано ли он радовался? Что ему теперь делать? И сколько ни рылся в памяти в поисках подобных случаев, не мог найти аналогов. Варн - это Варн, человек - это человек, а как быть с тем, кто не является ни тем, ни другим? Как помочь и от чего беречь? Почему Монгрейм не рассказал ему о подобных случаях?

Кто бы знал, что получится именно так, а не иначе?

А если поискать ответы в библиотеке? Недаром он собирал книги - среди литературного мусора попадались здравые мысли, и истина, завуалированная под мистику и фантастику, нередко помогала ему, открываясь с совершенно неожиданной стороны.

Бэф улыбнулся, поцеловал Лесс в висок:

- Ничего, человек загадал загадку, человек ее и разгадает... Выход есть всегда.

У одиночных изолированных камер для штрафников есть свое преимущество: в них царит тишина и покой. Никто не орет - "подъем"! Не заставляет отжиматься, стоять в карауле, пробираться тайными тропами к заветной вещице, которой цена горсть снега в пургу. Здесь живет уединенное размышление, тщательно охраняемое стенами, полом и потолком. Три раза в день открывается люк-отсек, чтоб заключенный мог питать мозг, уставший от дум.

Сутки из двух, отмерянных капитаном, Алиса проспала, убаюканная непривычной тишиной. Вторые потратила на воспоминания. Она прощалась с собой вчерашней, и это расставание было настолько мучительно, насколько тревожно и туманно было будущее новой Алисы. Впрочем - Лисы. Хватит с нее зазеркалья глупых фантазий, беспочвенных надежд и веры в то, чего нет и быть не может на свете. Мир оказался не настолько красочным, как рисовала его детская наивность. И это также вызывало острое чувство сожаления.

Но жизнь идет дальше, страница юношеских иллюзий перевернута, только и всего. Новая страница, возможно, не богата цветными веселыми картинками, но зато более монументальна в основе предложенного текста. Алиса напишет его сама, а другие пусть думают, что напишут они.

Где-то она слышала, что жизнь - это игра, правила которой постоянно меняются. Раньше она этого не понимала, а сейчас не только поняла, но и приняла. Правила сменились - теперь она одна, сама за себя и, как и куда погребет, так и выгребет. Надеятся же на течение не стоит - берег, к которому оно ее прибивает, не ласков. Нет уж, "там хорошо, но нам туда не надо". Придется идти курсом СВОН, прицепившись к авианосцу Гнездевскому...

Он явился без приглашения после ужина. Прошел в камеру и сел на лежак, рядом с Алисой. Уставился на нее, напустив в глаза тоски:

- Ну, таки что?

- Ну, таки - да.

- Ага? - обрадовался капитан. - Надумала?

- Соблазнилась перспективами, - и вздохнула, игриво поглядывая на мужчину. - Ваши глаза лишили меня всяческих колебаний. Я готова за них на подвиг.

- У меня и других достоинств немало.

- Верю, потом предоставите список, ознакомлюсь.

- С иллюстрациями?

- И желательно в натуральную величину.

- Значит, работаешь подо мной? - поддался к ней Игнат.

- Интригующая постановка вопроса. Под вами, пан, но визуально - руками не трогать.

- Жаль, - с притворным огорчением вздохнул капитан. - Хорошо, моя очаровательная недотрога, как скажешь. Но надежда-то есть?

Алиса рассмеялась. Игнат же отстегнул портативный компьютер от поясного ремня, открыл нужный документ и повернул дисплей к девушке:

- Ознакомься и подпиши.

- Мой рапорт? Разве я писала его десять дней назад? - выгнула бровь Сталеску, внимательно перечитав документ, - Ты не сомневался, что я напишу его?

- Звучит, как обвинение. Да, Лиса, не сомневался, говорю же, нравятся мне умные женщины, я их чувствую за много миль. Главное, чтоб ты потом не поглупела.

- Такое бывает? - пытаясь шутливым тоном прикрыть неприятное ощущение, что возникло от осознания, что ее давно просчитали.

- Бывает. Ля мур в голову ударит и все - среднестатистическая погремушка. Куда что уходит? Подписывать-то будешь? - протянул электронный карандаш. Алиса со вздохом взяла и подписала.

- Прекрасно, - захлопнул компьютер капитан. - С днем рождения, агент Лиса. Когда планируешь покинуть каземат и приступить к службе в стройных рядах нашей гвардии?

- Это зависит от меня?

- Ну-у-у... могу я своему человеку послабление устроить? Ты ведь теперь мой человек? - губы изгибала улыбка, но взгляд был серьезен.

- Твой, - кивнула Алиса, щурясь на его физиономию: ох, и прыток капитан. Для нее это хорошо или плохо? Пока по всем показателям - первое, но с такими людьми не знаешь, когда нагрянет второе. - Сутки отоспаться дашь?

- Дам. Здесь, конечно, не люкс, но тихо.

- Для отдыха в самый раз. Потом опять: Отбой! Подъем!

- Опять, - согласился Игнат, - и в более жесткой форме. Учится, будешь. Но перед тяжелой работой нужен хороший полноценный отдых - в этом ты права. Как на счет песка, океана и винных коктейлей под музыку бриза?

- Сказка.

- Сказка обычно в десять страниц укладывается. Вот десять дней я тебе и устрою.

Алиса недоверчиво посмотрела на Гнездевского: юмор у вас - не каждому по плечу.

Тот по-свойски обнял ее:

- Я ж тебе говорил, чаровница ты моя, держись Гнездевского, он своих людей холит и лелеет.

- Как же расследование, трибунал...

- Какой трибунал? - натурально удивился капитан. - Ты что убила кого-то?

Алиса растерянно хлопнула ресницами:

- А-а... Но...

- Ты доблестный своновец уже десять дней. А что у них здесь взрывается и кому что сносит - тебя уже не касается. Расслабься. Предвидя ваши вопросы и вполне понятные подозрения, хочу подарить на память три пустышки, - Игнат вытащил из кармана две гильзы и знакомый патрон с красной полосой. - Возьми.

- Люция?

- Уехала домой. Жаль, я б ее потряс, но ... дело уже закрыто. Она выкинула гильзы в кусты у лазарета. Паршивая у тебя подруга, Лиса. Советую на будущее друзей тщательнее отбирать. Ладно, отдыхай, а завтра прощайся с дивизионом. Ужин тебе из офицерской столовой пришлют. И вот еще, - Игнат подал ей маленькую золотистую трубку телефона. - На всякий случай. Мало ли, передумаешь к утру здесь париться, звякнешь мне, вытащу и умчу в теплую сказочную страну. Номерок мой вбит. Мамаше, кстати, отрапортовать не мешает, волнуется, наверное, родственница, а там еще подруженька твоя явится и что от большого сердца наплетет, сама понимаешь. Можешь смело ставить мать в известность, что отныне являешься курсанткой СВОН.