Ты больше не уйдешь! - Нари Орлан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Помню, я все помню… — ответила я, ловя свое ускользающее дыхание. — Не дразни.
— Не дразнить? Я буду делать с тобой все, что захочу.
— Ты говорил, что будешь нежным.
— Я еще очень нежный, малышка.
Я прикусила губу, потому что хотелось выть. Адам изредка касался к клитору, будто случайно, водил пальцами к дырочке и слегка погружался в лоно.
Меня стало потряхивать. Я вцепилась в его руку. Как же остро в промежности все требовало настойчивой ласки. Быть нежным, ну да. Нежно меня мучить. Я стала двигать бедрами, тереться о его пальцы. Нестерпимо хочу.
Адам вдруг снял меня со своих коленей, поставил рядом и быстро стащил с себя куртку, которую постелил на скамейку, а меня уложил сверху. Маленькая, чуткая забота, чтобы мне было теплее и приятнее. Стащил с меня кеды. Один за другим они полетели на пол.
— Давай, малышка, поласкай себя.
Он любил наблюдать, как я, смущаясь, двигаюсь руками по своему телу, как тру клитор пальцами, не разрывая зрительный контакт. Мои руки прохладные, я провела ими по животу, ребрам и сжала свою грудь. Черные глаза одержимо следили за моим движениями, пока пальцы расстегивали штаны. Он приспустил их с боксерами. Красными, между прочим. Из кармана достал квадратный пакетик.
Значит, шампанское не прихватил, а презерватив — да. Долго мной не любовался, будто ожидал, что я могу передумать, быстро раскатал на своем большом члене латекс. Я не хочу сейчас думать. Я хочу дальше плыть в этом хмельном тумане.
— Приподними бедра. — Адам стащил с меня джинсы вместе с трусиками аж до коленей и прижал мои лодыжки к своему плечу.
Как же я отвыкла от того, насколько он большой. Адам уперся головкой в дырочку и с трудом протиснулся внутрь, распирая меня. Просто каменный. Это чистый экстаз чувствовать его в себе. Мне срывало крышу. Он жесткими толчками вбивался в меня. И я уже не стонала, я кричала, так много во мне полыхало удовольствия. Перед глазами все подернулось хмельной дымкой. Среди моих криков слышались стоны Адама на грани рыка.
Я сейчас с ума сойду. Не выдержу этой бешеной лавины. Мое тело безумно соскучилось по нему. По этой эйфории, магии, что горела между нами. Я, как невменяемая, цеплялась руками за спинку скамейки, драла ногтями плотную ткань. Меня выворачивало наизнанку, разрывало на части — мощное, невыносимое наслаждение. Оно только росло, набирало силу. Кабинка шаталась, но кому до этого было дело?
Адам поднял меня, потерянную в пространстве, поставил на ноги, развернул к себе спиной.
— Наклонись.
Едва я вцепилась руками в спинку, он стал врываться в меня быстрыми толчками. Ноги тряслись. Руки тоже. Все тело. Оно совсем обезумело. Я захлебывалась криком. Я точно искрящий оголенный провод. Я будто начинена миллиардом бомб, которые взрываются одна за другой. Вместо крови во мне блаженная эйфория.
Пальцы Адама добрались до клитора и теперь не дразнили — надавили на эпицентр удовольствия, и меня скрутило от сладких судорог. По телу будто потекла теплая патока. Лоно приятно пульсировало, обхватывая член, который в это же время извергал семя. Низкий мужской стон отозвался мурашками на моей коже.
Адам заботливо натянул обратно мне джинсы, и мы буквально грохнулись на скамью, совершенно без сил. Я переводила дыхание, прикрыв глаза, чувствуя, как сильные руки увлекают меня в объятья.
Глава 14
— Нам это нужно обязательно продолжить в номере, — проговорил Адам полушепотом.
Что это было? Отказ тормозов. Быстрый яркий секс. Утоление дикого голода? Нет, аперитив с божественным послевкусием. И теперь хотелось еще больше. Как раньше. Всю ночь до утра.
Вот почему я отказывала ему столько раз — потому что стоит начать, и уже невозможно будет остановиться. Нереально вырвать себя из его рук. Будто я приклеилась настолько, что мы стали одним целым.
Телефон в сумочке не прекращал жужжать. Мобильник Адама молчал, думаю, лишь потому, что он выключил и звук, и вибрацию.
— Ответь уже наконец, — с долей раздражения потребовал он. Наверняка его задело то, что я ничего не сказала на его предложение продолжить все в номере.
— А ты включи звук на своем смартфоне. Может, там уже дежурный перезванивал.
Адам тяжело вздохнул. Я запустила руки под водолазку и застегнула лифчик. Наш секс ничего не меняет. Я ведь не потеряла голову окончательно. Это было временное помешательство.
Но теперь мне будет намного труднее. Переспать с ним и планировать выполнить поручение Назара? Не подло ли? Ужасно гадко на душе. Но не я полезла к Адаму. Не я была настойчивой. Именно он разрушал мои границы, одну за другой.
Моя вина лишь в том, что мое упрямство оказалось слабее. Не выдержала. Сдалась. И, боюсь, это не последний раз. Хватит себя обманывать и утверждать, что смогу ему отказать, когда он так настырно меня соблазняет.
Главное, чтобы в душу не забрался.
Я пошатываясь сделала пару шагов и взяла с соседней скамейки сумочку со смартфоном. Мама обрывала телефон.
— Марточка, с Новым годом! Ты в порядке? Почему трубку не брала?
Никогда я не была против поговорить с мамой, но сейчас ее беспокойство раздражало. Потому что у меня не находилось ни одного вразумительного ответа, почему я игнорировала ее звонки. Звук зачем-то выключила? Кто в это поверит.
— Марточка, что-то случилось?
Я кинула взгляд на Адама. Доволен, гад. Добился. Урвал лакомый кусочек.
— Тут Адам постоянно звонит кому-то, не хотела мешать разговорами, — сказала шепотом. — Я позвоню позже. Передай всем от меня поздравления.
Можно было бы спрятаться за переписки с друзьями и подругами, но я отложила телефон и посмотрела в окно. Салюты над ночным городом до сих пор взрывались. То тут, то там. Красота.
— Малышка, иди сюда.
— То, что здесь произошло, еще не значит…
— Я знаю. Иди просто сюда. Присядь рядом.
Необязательно соглашаться. Но меня тянуло к нему. Как я дальше буду с этим справляться? Те причины, по которым я всегда бежала от него, словно действительно остались в прошлом году, где-то далеко.
Когда мы выйдем из закрытого пространства, из которого сейчас нет выхода, мне будет легче. Да. Все из-за этой клетки, парившей высоко над землей.
Я пересела ближе к Адаму, и он не преминул меня обнять, укутал в тепло.
— То, что здесь произошло, должно было рано или поздно случиться. Ты хочешь меня, я — тебя. И