Если сорвать маску... - Фёдор Сергеев

Что же касается провокационного приказа о приведении в боевую готовность американских вооруженных сил внутри страны и на многочисленных военных базах США за границей, который он отдал накануне намечавшихся переговоров в верхах, Гейтс заявил, что он «и сейчас принял бы точно такие же меры». Гейтс, однако, вынужден был признать, что Советский Союз в то время не предпринимал никакой военной активности, которая могла бы дать повод для подобного приказа. Безрассудные авантюристические действия правящих кругов США встретили явное осуждение даже со стороны многих американских законодателей. Председатель сенатской комиссии Фулбрайт прямо спросил Гейтса: «Не приходит ли вам в голову, что любой здравомыслящий человек может рассматривать этот приказ (т. е. приказ Гейтса.— Ф. С.) как провокационный акт?» Однако министр обороны США ушел от прямого ответа и продолжал настаивать, что его приказ был «актом благоразумия».

Итак, расследование в сенатской комиссии по иностранным делам подтвердило, что руководящие деятели американской администрации намеренно проводили программу провокационных шпионских полетов над территорией Советского Союза накануне совещания на высшем уровне, хотя сами признавали, что подобные полеты противоречат общепринятым нормам международного права.

Сенатор Морзе решительно потребовал, чтобы правительство отказалось от шпионских полетов. «Я весьма обеспокоен международной реакцией на нашу теперешнюю позицию,— сказал он.— Я считаю, что сейчас существует серьезная опасность того, что большая часть мировой общественности отвернется от нас, если мы не захотим совершенно однозначно показать, что ни один орган нашего правительства не будет заниматься воздушным шпионажем».

28 июня председатель сенатской комиссии по иностранным делам У. Фулбрайт, подводя итоги расследования, констатировал, что вследствие полета американского шпионского самолета накануне встречи глав правительств престиж и влияние Соединенных Штатов на международной арене «резко упали». «Чтобы восстановить свои позиции в мире, мы должны признать ошибки и изучить их причины». Далее он заявил, что «приказ о проведении полета самолета У-2 1 мая был серьезной ошибкой» и что действия, предпринятые Соединенными Штатами после провала полета, «были второй ошибкой». Но «самая серьезная ошибка,— подчеркнул Фулбрайт,— была допущена, когда президент взял на себя ответственность за полет У-2. Все эти ошибки, отмечал Фулбрайт, были связаны между собой и каждая последующая усиливала пагубные последствия предыдущей. «Глава государства,— сказал сенатор, — воплощает в своем лице суверенитет и достоинство страны. Совершенно недопустимо, чтобы глава одного государства покушался на суверенитет другого, и еще менее допустимо, чтобы он утверждал свое право поступать таким образом». Развивая эту мысль, Фулбрайт заявил: «Мне кажется совершенно ясным, что если главы государств начнут брать на себя право нарушать суверенитет другого государства, то нормальные международные отношения станут невозможными, как это и случилось в Париже в прошлом месяце (т. е. в мае 1960г.— Ф. С.). На протяжении всей истории международных отношений преднамеренное присвоение такого права главой одного государства считалось чрезвычайно серьезным недружественным актом».

Судебный процесс в Москве

17—19 августа 1960 г. в Москве, в Колонном зале Дома союзов, состоялся открытый судебный процесс по уголовному делу гражданина США Гарри Френсиса Пауэрса, 1929 г. рождения, уроженца г. Бур дайна, штат Кентукки, преданного суду по статье 2 Закона СССР «Об уголовной ответственности за государственные преступления» 11.

Судила Пауэрса Военная коллегия Верховного Суда СССР. На суде присутствовали многочисленные представители трудящихся столицы, видные государственные и общественные деятели, юристы Англии, Франции, Индии и других стран, члены дипломатического корпуса, военные атташе иностранных государств, 250 советских и зарубежных корреспондентов.

После оглашения обвинительного заключения подсудимый Пауэрс на вопрос председательствующего, признает ли он себя виновным в предъявленном ему обвинении, ответил: «Да, признаю».

В ходе судебного заседания Пауэрс дал подробные показания об обстоятельствах, связанных с заранее тщательно подготовленным вторжением в воздушное пространство CCCР 1 мая 1960 г. Виновность Пауэрса подтверждалась вещественными и письменными доказательствами, заключениями экспертов и показаниями свидетелей.

Неоднократные вторжения американской авиации в воздушное пространство СССР, и в частности организованный ЦРУ полет самолета «Локхид У-2» 1 мая 1960 г., могут расцениваться как акт агрессии, попирающий нормы международного права и высокие принципы Устава ООН.

На судебном процессе было убедительно показано, что при достигнутом к тому времени уровне развития военной техники, а также в условиях, когда США, как об этом неоднократно заявляли руководители Пентагона, постоянно держат в воздухе дежурные бомбардировщики с грузом атомных бомб, разведывательные полеты с фотографированием возможных объектов бомбардировки и выявлением радиолокационных установок являются составным элементом военно-воздушного нападения. При указанных условиях вторжение иностранного самолета в пределы СССР всегда может служить признаком начинающегося вооруженного нападения. Более того, нет никакой гарантии, что любой такой самолет, появляющийся над советской территорией, не несет на борту смертоносного груза.

Агрессивные, провокационные действия правящих кругов США, выразившиеся во вторжении американского военного самолета в воздушное пространство СССР, ставили под прямую угрозу всеобщий мир. В условиях наличия у некоторых государств ядерного оружия и средств почти молниеносной доставки его к цели агрессивный акт, предпринятый США 1 мая, мог бы привести к тягчайшим последствиям.

Хотя на сбитом самолете отсутствовали опознавательные знаки его государственной принадлежности, эксперты на основании изучения остатков самолета и находившейся на нем аппаратуры пришли к заключению, что этот самолет являлся дозвуковым разведчиком типа У-2 американской фирмы «Локхид» с одним турбореактивным двигателем. На аппаратуре и частях самолета были обнаружены знаки различных фирм США. Согласно этим знакам турбореактивный двигатель изготовлен, например, фирмой «Прат-Уитни», агрегаты запуска и электропитания — фирмами «Гамильтон стандард» и «Дженерал электрик». Кроме того, на аппаратуре имелись обозначения, указывающие на ее принадлежность военному ведомству США.

Материалы следствия документально подтвердили лживость первоначальных утверждений представителей американской администрации, будто сбитый под Свердловском «Локхид У-2» являлся гражданским самолетом, который занимался метеорологическими исследованиями. На изъятом у подсудимого удостоверении личности № 288068 на имя Гарри Френсиса Пауэрса имелась эмблема Пентагона с надписью: «Министерство обороны. Соединенные Штаты Америки». На вопрос: «Означает ли наличие такого удостоверения, что вы были летчиком американских ВВС?» — Пауэрс ответил: «Это означает, что я работал в военно-воздушных силах США в качестве гражданского летчика». Далее Пауэрс показал, что примерно в апреле 1960 г. авиабазу Инджирлик посетил начальник штаба американских ВВС генерал Томас Д. Уайт, который специально приезжал для инспектирования подразделения «10—10». Дважды на ней был командующий ВВС США в Европе генерал Эверест. Наведывались туда и другие американские генералы. Таким образом, сбитый 1 мая 1960 г. самолет-разведчик типа «Локхид У-2» принадлежал военному ведомству США.

Приобщенными к делу вещественными доказательствами и показаниями подсудимого установлено, что Пауэрс выполнял порученное ему преступное задание. Результаты экспертизы остатков фотооборудования самолета У-2 и отснятых фотопленок подтвердили разведывательный характер этого оборудования и разведывательные цели самого полета. На негативах имелись изображения промышленных и военных объектов СССР — заводов, складов, нефтехранилищ, путей сообщения, железнодорожных мостов и станций, линий электропередач, аэродромов, мест расположения войск и военной техники. Эти снимки давали возможность определить характер промышленных предприятий, конструкцию железнодорожных мостов, число и типы самолетов на аэродромах, особенности и назначение военной техники.

Экспертиза радиотехнической аппаратуры и записей на магнитофонной ленте, найденных на месте падения самолета, установила, что все блоки радиоаппаратуры снабжены условными индексами MP с соответствующими условными номерами, указывавшими на то, что эта аппаратура была собственностью военного министерства США и считалась особо секретной. Приборы были предназначены для сбора сведений о построении системы радиотехнического обеспечения ПВО Советского Союза и отдельных городов, крупных промышленных и административных центров нашей страны.