Лука (ЛП) - Кастиль Сара

Отбросив мрачные мысли, он коснулся губами ее губ, нуждаясь в чем-то большем, в какой-то связи. Она тихонько всхлипнула, и он скользнул языком в гостеприимный жар ее рта.

— Мне это понравилось, — тихо сказала она, отстраняясь. — Мне нравится эта грубость.

«Нравится» казалось слишком мягким словом для дикого, грубого секса в коморке.

Опьяняюще, наверное. Вызывающий привыкание. Она вызывала привыкание. И все, о чем он мог думать, отпуская ее, было: когда он сможет получить следующую дозу?

* * *

— Мне нужно подышать свежим воздухом, — поправив одежду, наспех причесавшись, Габриэль закрыла дверцу подсобки. Хотя в коридоре было намного прохладнее, чем в их непристойном убежище, ей понадобилось несколько минут, чтобы спуститься вниз после еще одной умопомрачительного незаконного столкновения.

— Сюда, — Лука взял ее за руку и повел по узкому коридору. Он толкнул выходную дверь, придерживая ее одной рукой, а другой достал телефон и написал сообщение.

— Просто сообщаю ребятам, где мы, — сказал он, когда она с любопытством подняла бровь.

Она тут же почувствовала себя виноватой за то, что не сделала того же, но не успев вытащить телефон из сумочки, как она услышала голос Николь в переулке.

— Я только разговаривала с ним, Клинт. Ничего особенного.

— Ты хотела его. Ты хотела трахнуть его. Я видел это. — От сердитого голоса Клинта по спине Габриэль пробежала дрожь. — Ты чертова шлюха.

Габриэль застыла за приоткрытой дверью, которую придерживал Лука, не желая вмешиваться, но опасаясь оставить Николь наедине с собой. Клинт был в ярости.

— Я хочу только тебя, детка, — голос Николь перешел в умоляющее хныканье. — Давай вернемся внутрь и выпьем.

— Ты унизила меня там, — прорычал Клинт. — Тебе нужно научиться не делать этого снова. Тебе нужно понять, кому ты принадлежишь. Теперь мне придется наказать тебя. Ты же знаешь, Ник, я не люблю этого делать. Почему ты всегда заставляешь меня это делать?

— Я не знаю. Извини. Пожалуйста, только не бей меня там, где мои друзья смогут увидеть.

Желчь подступила к горлу Габриэль. Не только от мысли, что Клинт собирается ударить ее лучшую подругу, но и от звука голоса Николь — совершенно нехарактерного для нее хныканья, которое заставило ее задаться вопросом, была ли это та самая Николь, которую она знала.

— Пожалуйста…

— Заткнись на хрен. Ты знаешь, что заслуживаешь этого.

Габриэль рванула еще до того, как услышала удар плоти о плоть. Хлопнув дверью, она выбежала в переулок и увидела, что Николь пошатнулась и прижалась спиной к стене от силы удара Клинта. Как долго это продолжалось? Почему Николь ничего ей не сказала? Что же она за подруга, если не знала об этом?

— Нет, bella, — крикнул Лука позади нее, но ничто не могло остановить ее сейчас, даже проклятые каблуки, которые стучали по тротуару, испачканному пролитым пивом, рвотой, окурками и жвачкой.

— Ты гребаный ублюдок, — закричала она. — Не смей больше прикасаться к ней.

Габриэль ударила Клинта кулаком в челюсть. Клинт был по меньшей мере на восемьдесят фунтов тяжелее ее и на четыре дюйма выше, но она вырубала парней крупнее его, когда отрабатывала приемы, а Клинт не был закоренелым преступником, привыкшим к жизни на улице. Ее удары были сильными, точными и рассчитанными на то, чтобы вывести его из строя быстро и с минимальными усилиями, но, когда он упал на колени, она не смогла остановиться. Чувствуя гнев, разочарование, и отвращение к себе за то, что она была так поглощена собственной болью, что не понимала, что Николь страдает и требовала внимание.

— Остановись. — Лука подошел к ней сзади, и прижал по бокам ее руки. — Он упал. Перестань.

— Отвали от меня, — она извивалась в его объятиях, но он крепко держал ее.

— Ты офицер полиции. Ты не можешь этого сделать. Это не твой путь. — Настойчивость в его голосе пронзила завесу гнева, застилавшую ее взор. Она моргнула и увидела стонущего на земле Клинта, из носа которого капала кровь. Ужас сменил гнев, когда она поняла, что потеряла контроль. Ужас и предательская толика удовлетворения.

Она вздрогнула в объятиях Луки.

— Он ударил ее. Он ударил Николь. И это было не в первый раз. Он сядет за это в тюрьму. Я хочу убедиться, что он почувствует всю силу закона.

— Позаботься о своей подруге, — он отпустил ее. — А я позабочусь о нем.

Габриэль подбежала к Николь и помогла ей сесть. Из уголка рта Николь сочилась кровь, и Габриэль порылась в сумочке Николь в поисках салфетки, чтобы вытереть ее.

— Боже, милая. Ты в порядке?

— Я думаю, ты уже поняла, что я привыкла к этому. — Николь горько рассмеялась.

— Мне так жаль. — Она опустилась на колени рядом с Николь и обняла ее. — Я была так поглощена смертью Дэвида и охотой за его убийцей, что меня не было рядом с тобой. Но теперь я здесь. Я собираюсь арестовать его и вызвать сюда патрульную машину, чтобы отвезти в участок. Он столкнется с обвинением в домашнем насилии не только сегодня вечером, но…

— Я не хочу этого, — покачала головой Николь. — Я не хочу, чтобы он попал в тюрьму. Он просто был расстроен. Он успокоится, и все будет хорошо. Он всегда так извиняется, когда это случается. Все будет хорошо, если я снова не напортачу.

Габриэль замерла, ее пульс стучал в ушах. Будучи полицейским, она имела дело со многими случаями домашнего насилия. Она понимала круговорот насилия. После такого оскорбительного инцидента наступал период примирения, в течение которого обидчик извинялся и обещал прекратить. После этого наступил период затишья, пока напряжение не нарастало снова. Николь была с ним всего год. Она могла вырваться из этого порочного круга. Ей просто нужна была помощь.

— Это правонарушение. Он может провести несколько дней в тюрьме, получить штраф, общественные работы и пойти к психологу...(Перевод группы https://vk.com/bambook_clubs )

— Он так рассердится, — прошептала Николь. — Он сделает мне еще хуже, чем раньше.

— Мы можем получить судебный приказ о не приближении.

— Ты не понимаешь… — по ее щекам потекли слезы. — Ему все равно. Он любит меня. Он захочет быть со мной.

— Габриэль. — Лука оторвал Клинта от земли, держа его неподвижно одной рукой, вывернутой за спину. — Она права. Штрафы, консультации и общественные работы — решения, предлагаемые законом, его не остановят. Я знаю таких людей, и есть только один способ справиться с ними. Твои друзья — мои друзья. Я прослежу, чтобы он понял, что никто не наебывает моих друзей.

— Это не так работает. — Габриэль вскочила на ноги. — Есть процесс, есть система. Его арестуют и предъявят обвинение. Ему придется предстать перед судьей в суде. Он получит судимость. Консультация и общественные работы помогут ему понять, что то, что он сделал, неправильно, и, надеюсь, его удержат от этого снова.

Она почувствовала вкус лжи, когда слова слетели с ее губ. В делах по обвинениях в бытовом насилии редко пересекалась теория с практикой. Ее снова и снова вызывали в те же дома, где она арестовывала мужчин за домашнее насилие. Лука был прав. Большинство насильников не останавливались. Как только они почувствуют вкус власти, их не остановит даже угроза тюрьмы.

— Разве ты не хочешь защитить ее? — спросил он.

— Конечно, хочу. Защищать людей — моя работа. Но я должна действовать в рамках закона, чтобы добиться справедливости.

Он перевел взгляд на Николь, и его взгляд смягчился.

— Мы видим справедливость совершенно по-разному. Если бы это зависело от меня, этот ублюдок страдал бы в десять раз больше, чем он заставил страдать ее, и он бы понял, что второго шанса не будет.

— Это не твое дело. — Габриэль скрестила руки на груди. — И самосуд — не лучший способ справиться с этим. Я была бы тебе очень признательна, если бы ты задержал его до приезда полиции, и это все, что я от тебя хочу.

Он сжал челюсти, но удержал Клинта, пока она звонила в полицию. Часть ее понимала его гнев. Всего несколько минут назад ей больше всего на свете хотелось побить Клинта так, как он побил Николь. Ей хотелось увидеть его сломленным и хнычущим на земле. Она хотела справедливости такого рода, которую предложил Лука — справедливость, которую она искала, когда вошла на склад в поисках убийцы Дэвида.