Мефистон. Город Света - Дариус Хинкс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Полковник, — прошипел Малик, указав вниз по склону.
Федорак увидел синие и золотые вспышки, появляющиеся среди скрытых мглой деревьев.
— Во имя Трона, что это?..
Казалось, что возникла новая река, текущая теперь вверх по горе — река из твердых сверкающих топазов. И пока сияющий поток приближался, ровные удары становились громче и страшнее. Тук. Тук. Тук. Земля содрогалась, сердце Федорака билось все чаще.
— Отходим, — с трудом выдавил он за миг до того, как в поле зрения показались непонятные фигуры.
Гвардейцы спешно отступили за деревья и спрятались за упавшим деревом, скорчившись в грязи. Федорак испытал острое желание выглянуть из укрытия. Ему требовалось знать, что же приближается к поляне. Он поймал себя на абсурдных мыслях. Это был исполинский зверь? Неужто там шагало существо, которое Зур назвал Тзиамо? Могли ли нелепые мифы аборигенов таить правду? Спал ли бог под горой?
Он знал, что это безумие, но все равно прополз мимо Малика и остальных, чтобы выглянуть через клубок корней.
Но то, что он увидел, поражало больше любого мифического зверя. Шагало не одно громадное существо — сомкнутые ряды солдат маршировали с такой идеальной слаженностью, что топот их ног сливался воедино. Они двигались, будто механические автоматы, направив оружие в одну и ту же сторону и подняв голову под одинаковым углом. А еще воины были огромными. Настолько, что от их поступи содрогался весь лес. Каждый носил громоздкий гудящий комплект силовых доспехов и возвышался на два с половиной метра, а то и больше. Это были космодесантники в броне, отполированной до невероятного блеска и украшенной золотой филигранью.
Один лишь их вид воодушевил Федорака. Он никогда не видел Астартес прежде, разве что на потрескивающих от помех пикт-записях. И теперь полковник смотрел, как мимо него маршируют сыны Императора, сверкая в полумраке. Это поражало. Федорак прищурился, разобрав на их наплечниках символ пылающего змея, свернувшегося в круг и проглотившего собственный хвост.
— Мы спасены, — прошептал он дрожащим голосом, пока мимо проходили шеренги колоссов.
Глава 17
Всяко-Где
На мостике «Клятвы на крови» было не протолкнуться от облаченных в алые рясы рабов, проводящих церемонии и обряды. Они толпились в проходах, размахивая кадилами, и поднимали чаши, обращаясь к Сангвинию и Императору, дабы обетами и подношениями оградить звездолет от зла. Люди молили Хранителя Золотого Трона присмотреть за ними. «Клятва на крови» была священным кораблем, бережно хранимым на протяжении тысячелетий и почитаемым, но с дальней стороны окулюса внутрь заглядывало проклятие, ищущее лазейку. Собравшиеся перед бронестеклом во главе с Мефистоном старшие офицеры пристально взирали на царство безумия, стоя с гордо поднятыми головами и суровыми лицами. Звездолет путешествовал по каналам из ослепительного света — тоннелям из энергии, неподвластной законам физики. Но Властелин Смерти видел не просто диковинные пространства. Ему сцена представлялась как бесконечно раскрывающаяся хризалида, застывшая в состоянии постоянного преображения, являющая взгляду один слой радужного света за другим. Конечно, он уже читал про путевую паутину прежде, но никогда не видел ее сам. Полученные из книг знания также были отрывочными, поскольку источников существовало слишком мало. Он знал, что межпространственное царство схоже с измерениями, проблески которых он видел во время странствий. Но в отличие от тех скрытых владений, которые он едва ли мог полностью осознать, путевая Паутина была настоящей и чистой, нанесенной на карту благодаря чуждому разуму альдари и используемой как оружие против человечества. Это был тайный проход среди звезд.
И один из альдари как раз находился на корабле, держась чуть в стороне от Кровавых Ангелов и офицеров экипажа. Несмотря на недовольство самого арлекина, его рану обработали бортовые медики, отчего теперь он мог стоять сам. Лицо его осталось неприятно серым, но старший библиарий подозревал, что это естественный оттенок кожи. Альдари склонился над экраном тактикариума и что-то суетливо бормотал, а вокруг него кружили жужжащие сервочерепа, наблюдающие за каждым шагом. После возвращения на фрегат Мефистон узнал, что навигатор достаточно поправился, чтобы вновь вести корабль вместо своих заместителей. Властелин Смерти приказал Кириаку сотрудничать с Брониусом, чтобы они вдвоем смогли проложить маршрут сквозь Паутину. Но навигатор никак не мог смириться с мыслью о психическом общении с Кириаком, поэтому в данный момент использовал другого члена своей семьи для передачи искаженных слов по коммуникационной сети.
Мефистон чувствовал, как микродвигатели направляют корабль по другой траектории, но, как и прежде, внешне ничего не поменялось. Снаружи не было ничего примечательного, а значит, не по чему было оценить скорость или положение. Они словно плыли в масле. Однако никакие психические сущности не пытались пробиться через поле Геллера, что резко отличало полет от варп-прыжков. Когда старший библиарий мысленно выглянул из корабля наружу, то ощутил нечто совершенно новое. Его разум наполнился теориями и уравнениями, которые не затрагивали когда-либо рассматриваемые им области науки.
— Скорее, — процедил Кириак, бросив быстрый взгляд на окулюс. По лицу его было видно, как ему тошно здесь находиться.
— Старший библиарий, — тихо заговорил Рацел, смотрящий на ксеноса с почти таким же выражением отвращения. — Как мы можем быть уверенными, что это существо не выбросит нас в другое капище с оравой танцующих клоунов?
— Он не предаст меня, — Мефистон постучал по висящему на поясе устройству судного дня. — Пока не поймет, как забрать эту штуку. И я уже показал ему, что силой этого не достичь. Так что он сделает все, что нам нужно, пока не придумает способ перехитрить меня.
— И все-таки мне кажется, что это неправильно, — хмуро покачал головой Гай, — ведь мы исполняем волю Императора благодаря коварству жалкого нелюдя. Чувствую, добром это не кончится, Мефистон.
Антрос отвернулся от окулюса и посмотрел на своего старого учителя сверкающими глазами.
— Вы ведь видели пророчество владыки Мефистона. — Он показал на поднос, лежащий на столе на дальней стороне помоста. — Он предвидел все это. Предсказал каждое мгновение нашего путешествия.
