Безнадега - Стивен Кинг

Несколько мгновений коп стоял перед решеткой, глядя на мальчика.

0м пытается залезть в мои мозги, как взломщик в чужой дом, подумал Дэвид.

— Ты размышляешь о Боге? — спросил коп. — Не утруждай себя. Владения Господа заканчиваются у Индиан-Спрингс, и даже раздвоенное копыто господина Сатаны не ступало севернее Топопаха. В Безнадеге, мой милый, Бога нет. Здесь можно найти только де лаш.

На том разговор и оборвался. Коп вышел из комнаты с ружьем под мышкой. Не меньше пяти секунд тишину нарушали лишь приглушенные рыдания женщины по имени Мэри. Дэвид смотрел на родителей, они — на него. Ральф и Эллен все еще стояли обнявшись. Глядя на них, Дэвид представил себе, как они, должно быть, выглядели, когда были маленькими детьми, задолго до того, как встретились в университете Огайо, и это перепугало его сверх всякой меры. Уж лучше бы он застал их голыми и трахающимися. Дэвид хотел нарушить молчание, но не знал, что сказать.

Внезапно коп вновь появился в комнате. Ему пришлось наклонить голову, чтобы не удариться о дверной косяк. На его лице играла безумная улыбка, заставившая Дэвида вспомнить о Гарфилде, коте из комиксов. Кот точно так же улыбался, готовясь к очередной проказе. И тут зазвонил висевший на стене телефон. Коп схватил трубку, поднес ее к уху, заорал в микрофон:

— Бюро обслуживания. Пошлите мне наверх комнату! — бросил трубку на рычаг и все с той же безумной гарфилдовской улыбкой повернулся к своим пленникам. — Старая шутка Джерри Льюиса note 30. Американские критики не понимают Джерри, а вот во Франции он пользуется колоссальным успехом. Я имею в виду, пользуется успехом как жеребец. — Он посмотрел на Дэвида. — Во Франции тоже нет Бога, Солдат. Поверь мне. Только чинзано, улитки и женщины, которые не бреют подмышки.

Коп оглядел остальных пленников, и его улыбка исчезла.

— Вы, люди, должны сидеть за решеткой. Я знаю, вы меня боитесь, может, это и правильно, что боитесь, но вы посажены не без причины, поверьте мне. На много миль вокруг это единственное безопасное место. Здесь действуют силы, о существовании которых вам не стоит и думать. А когда наступит ночь… — Коп вновь оглядел их и печально покачал головой, показывая, что тут лучше промолчать.

Ты лжешь, ты лжец, подумал Дэвид… но тут из открытого окна на лестнице опять донесся вой, заставивший его засомневаться: а вдруг коп говорит правду?

— В любом случае, — продолжал коп, — замки тут хорошие, решетки крепкие. Строили камеры в расчете на шахтеров, а их природа силой не обделила, поэтому на побег не рассчитывайте. Если у вас возникла такая мысль, отправьте ее куда подальше. Вы можете со мной не согласиться, но другого вам не дано. Поверьте мне, если сумеете выбраться из камер, вам же будет хуже. — И он ушел, на этот раз действительно ушел: Дэвид услышал, как прогрохотали по ступеням его сапоги, сотрясая все здание.

Мальчик постоял в нерешительности, зная, что он сейчас должен сделать, просто обязан сделать, но он не хотел этого делать на глазах у родителей. Однако разве у него был выбор? И насчет копа он не ошибся. Здоровяк не мог читать его мысли, словно газету, но что-то он улавливал… к примеру, о Боге. Может, это и к лучшему. Пусть коп знает о Боге, но не о патроне.

Дэвид повернулся и направился к койке. Он чувствовал, как патрон оттягивает карман. Словно золотой слиток.

Нет, патрон опаснее золота. Пожалуй, лучше сравнить его с куском чего-то радиоактивного.

Дэвид постоял перед койкой, лицом к стене, потом медленно, очень медленно опустился на колени. Сложил руки на грубом шерстяном одеяле и коснулся их лбом.

— Дэвид, что с тобой? — закричала мать. — Дэвид!

— С ним все в порядке, — ответил отец, и Дэвид улыбнулся, закрывая глаза.

— Что значит все в порядке? — не унималась Эллен. — Посмотри на него, он упал, потерял сознание! Дэвид!

Голоса затихали, таяли вдали, но, прежде чем они пропали, Дэвид услышал слова отца: «Он не потерял сознание. Он молится».

В Безнадеге нет Бога. Что ж, давайте разберемся.

И Дэвид отключился. Его больше не волновало, что могут подумать родители, не тревожило то, видел ли мистер Седые Волосы, как он прикарманил патрон, и скажет ли он об этом копу-чудовищу. Дэвид не горевал о смерти младшей сестренки, которая за свою короткую жизнь мухи не обидела и не заслужила такой жуткой смерти. Собственно, он даже покинул свое тело. И оказался в кромешной тьме, слепой, но не глухой. Оказался во тьме, вслушиваясь в голос своего Бога.

Как и у большинства обретших Бога, у Дэвида Карвера это сопровождалось драматическими внешними событиями. В душе же его все произошло спокойно, если не сказать буднично. Объяснять случившееся законами ломки или категориями здравого смысла бесполезно. Когда дело касается души, привычная логика неприменима. Тут в ходу иная логика, не менее ясная и понятная для посвященных. Он нашел Бога, этим все сказано. И (возможно, это представлялось Дэвиду более существенным) Бог нашел его.

В ноябре прошлого года, когда лучший друг Дэвида ехал на велосипеде в школу, его сбил автомобиль. Брайена Росса отбросило на двадцать ярдов в стену дома. Друзья всегда ездили в школу вместе, но в тот день Дэвид остался дома, так как подхватил простуду. Телефон зазвонил в половине девятого. Десять минут спустя мать Дэвида, бледная как полотно, вернулась в гостиную:

— Дэвид, с Брайеном несчастье. Пожалуйста, постарайся взять себя в руки.

Дальнейшего разговора он не помнил, в памяти остались только слова надежды на то, что он выживет, нет.

Позвонив вечером в больницу и убедившись, что его друг еще жив, Дэвид решил, что на следующий день сам поедет туда.

— Дорогой, я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, но эта идея не из лучших, — покачал головой его отец.

«Дорогим» он не называл Дэвида с тех пор, как тот перестал играть плюшевыми зверьками. Одного этого слова хватило, чтобы понять, насколько Ральф Карвер расстроен. Он посмотрел на Эллен, но та стояла у раковины спиной к столу, нервно теребя полотенце. На ее помощь рассчитывать не приходилось. Да и сам Ральф не знал, что сказать. Не приведи Господь вести такие разговоры с ребенком. Мальчику-то всего одиннадцать, Ральф езде не успел познакомить его со многими жизненными явлениями, а тут речь зашла о смерти. Слава Богу, Кирсти сидела в другой комнате и смотрела по телевизору мультфильмы.

— Нет, — возразил Дэвид, — это хорошая идея. Единственная идея. — Он хотел было добавить: Кроме того, Брайен обязательно приехал бы, окажись я на его месте, — но воздержался. Потому что не знал наверняка, приехал бы Брайен или нет. Впрочем, это ничего не меняло. Дэвид уже чувствовал, пусть и не отдавая в этом отчета, что ехать он собирается не ради Брайена, а ради себя.