Ванька-ротный - Александр Шумилин

— Прошу, товарищ лейтенант! Можно сразу чистить!

— Вот изобретение века! — сказал кто-то из солдат.

— Никто не мог додуматься до этого братцы!

Но не все это поняли и продолжали катать горячие шарики на столе. Они ковыряли их ногтями, сдирали кожу полосками, а старшина успел приготовить две горки очищенной картошки, одну для себя, другую для меня. Он не брал с солдат махоркой или сахаром за использование своего открытия. Он закончил чистку и объявил свое решение.

— Сходите на колодец, принесите холодной воды. Суйте её в ведро, а то вы будете здесь до завтра валять её в руках, дуть и сопеть. У нас времени нет прохлаждаться и сидеть здесь, ждать бомбежки. Подам команду "Подъём!", — вставай. И кто наелся и кто не поел, разбираться не буду, голодным пойдёшь в дорогу.

Что удерживало солдат на месте? Жадность, лень или минутное желание поесть?

Летят по столу и на пол очистки, рукава шинели задевают за насыпанную кучками соль. Все пыхтят, усердно жуют, заправляют животы на дорогу. Первый раз за два дня солдаты вволю наелись. Ешь, сколько хочешь, сколько требует душа!

Вчера на подходе к деревне, когда наш ручной пулемёт лежал на подводе у артиллеристов, я видел среди поклажи привязанную за ногу курицу. На ухабах повозка подпрыгивала, курица квохтала, махала крыльями, старалась удержаться на ногах. Кто-то из солдат сказал, — Зачем мучают бедное существо?

Все видели на телеге белую живую курицу. Артиллеристы торопились, повозочный ни на нас, ни на курицу не обращал никакого внимания. Они боялись, что вот-вот налетят самолёты. Но когда пушка и подводы свернули в лес, никто не посмотрел, осталась ли сидеть в повозке белая курица. Кто-то из моих солдатиков сумел её незаметно вместе с веревочкой переместить в свой вещевой мешок. Она даже не пикнула и не возражала, что у неё появился новый хозяин. Она вела себя в мешке совсем тихо, не как, какая-нибудь шкодливая кошка. Она скромно молчала до самого утра. Её не подбрасывало вместе с телегой на ухабах.

Утром, когда старшина встал к печке, ему подали для общего котла в общипанном виде готовую и опаленную курицу. Передал старшине курицу пожилой солдат, самый скромный и тихий, не какой-нибудь молодой охальник. На солдата никак не скажешь, что это он увёл у артиллеристов курицу. Старшина пытал его, хотел узнать, кто передал ему курицу. Солдат ответил спокойно, — Я слово дал!

Пока солдаты по столу катали картошку, куриный суп дозревал в печи. И вот накрытый тяжелой сковородкой чугун "с жаром и наваром", как выразился старшина, появился неожиданно на столе. Солдаты думали, что это чугун с заваркой для чая. Никто не предполагал, что там плавает та белая курица.

— Заднюю ножку лейтенанту! — объявил старшина.

— А нашему старшине крылышко! — добавил кто-то.

Кто добавил, я не заметил, потому, что к такому вовсе не был готов.

— А остальным, чем бог послал! — сказал старшина.

— При чём тут бог? — сказал я, — Сперли курицу и на бога валите!

— Товарищ лейтенант, мы же у артиллеристов её переманили. Вот они её определенно где-то сперли.

— Картофельный суп с курятиной для услады! — объявил старшина.

Солдаты переглянулись, удивились и испустили восклицательный звук, — "Ну!".

Одни качали головами, другие вытянули шею и стали принюхиваться. Курицу выловили, порубили на мелкие куски, каждый получил сладкую порцию с косточкой. Куриный картофельный суп разлили на два чугуна и две противостоящие партии зачавкали, забурлили ложками. Потом на столе появился кипяток. У кого был сахар, припрятанный и завернутый в тряпицу, они его клали в общую кучу на стол.

Старшина разделил общую кучу на порции, каждый брал выделенную норму и был доволен, что сахар разделили сообща. Те, что напились, отходили от стола, садились на пол и курили. За столом постепенно пустели места. Теперь сытое войско можно было вести по дороге дальше!

С момента выхода из укрепрайона я ни разу не сделал проверку амуниции и оружия. Мы бежали, как дикая стая, без передышки. А теперь, оторвавшись от немцев, можно и нужно было привести всё в надлежащий порядок и вид. Первые сутки до Ржева солдаты валились с ног. Было не до порядка и не до проверок. Ещё два дня с ночевками и неразберихой, куда идти, отвлекали меня. Сейчас как раз подходящее время сделать проверку и поставить всё на свои места. Могут же быть среди солдат неряхи, потерять в пути что-нибудь из вещей. Кроме оружия, снаряжения и личных вещей солдаты несли на себе и другое имущество, — двуручную пилу, два топора и цинки с патронами. Мы были уверены, что с переходом Волги обязательно попадем в другой укрепрайон. И всё это понадобиться нам, чтобы строить ходы, лазы и укрытия.

Проверка показала, что вещи, имущество и оружие были в полном наличии. Это был отрадный и показательный факт. На таком продолжительном и тяжёлом марше всё сохранить, это отличный показатель выдержки моих солдат. Во время проверки солдаты стояли в одну шеренгу. После проверки старшина построил солдат по двое в походную колону. |Вот в таком порядке будете идти и проходить деревни. Теперь тут можно попасться на глаза начальству.|

Это был день 15 октября сорок первого года. В начале пути солдаты шли по двое, как приказал старшина. Но потом, |когда было пройдено с десяток километров, | само собой всё разладилось. Солдаты шли по дороге где гуськом, где кучкой. По пути стали попадаться деревни и мирные жители. Пройдя за день километров тридцать, мы зашли в деревню, чтобы устроиться на ночлег. На этот раз мы заняли пустой сарай без сена и соломы.

Все остальные переходы были похожи один на другой. До Торжка мы сделали ещё три перехода. В какой-то деревне на подходе к городу натолкнулись на связистов. Они разматывали связь.

Я обратился к лейтенанту, он направил нас в деревню, где стояла их рота связи. Через командира роты, который доложил по линии о нашем появлении, нам приказали явиться в деревню Яковлевичем, что стояла в пяти километрах за городом по дороге на Вышний Полочек. Ориентир, — развилка дорог и высота 186.

Торжок — Яковлевское.

Деревенька, в которую мы пришли, стояла на отшибе за лесом. На улице было пусто и безлюдно. Усиленный наряд часовых стоял под навесами. Часовые жались к домам. Видишь перед собой пустынную улицу, но чувствуешь, что в домах находятся люди и идёт работа. При подходе к деревне нас остановили и завернули в лес.

Патрульный солдат из охраны вышел нам навстречу и сказал: — Взвод заведете в пустой сарай за околицей. После чего вы, товарищ лейтенант, пойдете со мной в дежурную часть. Вскоре туда явился офицер штаба. Он проверил мои документы, выслушал мой доклад и сказал, что желает взглянуть на солдат. Мы пошли в сарай за околицу, где остались сидеть мои солдаты. Старшина подал команду — "Встать!", солдаты построились, капитан внимательно осмотрел их. Поговорив с ними, он проверил оружие, задал несколько вопросов о боеприпасах и снаряжении. Я показал ему всё, и он остался доволен.