Сочинения - Дионисий Ареопагит

ГЛАВА 3

О том, что совершается в собрании (т. е. в собрании верующих, в литургии)

I

Так как мы упомянули уже о (таинстве собрания или приобщения), то непозволительно было бы, миновав его, воспеть прежде него что–нибудь другое из вещей, касающихся иерархии. Ибо оно, по выражению славного вождя нашего, есть Таинство таинств и его–то, прежде всего другого священнописьменно изложив по благодарованному, согласному со словом Божиим и священноначальственному ведению, к его созерца нию подобает нам возвыситься помощью богоначального Духа.

И во–первых, с достойным святыни благоговением, рассмотрим, поче му общее и для других священноначальственных священнодействий прилагается к этому преимущественно и оно исключительно называет ся Таинством приобщения и собрания, тогда как каждое священносо вершительное действие приводит разделенные жизни наши к единовид ному обожению и при богообразном сближении людей различных всем дарует общение и единение с Единым? Отвечаем: потому, что полное совершенство христианское, дающее право на участие в других священ ноначальственных символах, есть один из богоначальных и соверши тельных даров этого таинства. Ибо едва ли может быть совершено какое–либо из иерархических совершительных священнодействий, доко ле божественная Евхаристия во главе того, что совершается по чину каждого другого священнодействия, не священносовершит приведения христианина, уже просвещенного, к единому и не утвердит совершенно богопреданным даром совершительных тайн общения его с Богом. Итак, если каждое из иерархических священнодействий, как незавершитель ное, не совершает окончательно приобщения нашего и соприведения к Единому и ради того, что не приводит к полному совершенству, не может быть названо священнодействием совершительным; если, с дру гой стороны, верх и глава всякого из других священнодействий есть преподание просвещаемому богоначальных тайн, то священноначальни ческая мудрость изобрела для него вполне достойное наименование от самых действий его. Так и священнодействие Богорождения, поскольку оно преподает первоначальный свет и есть начало всякого божествен ного световодства, мы по совершаемому им действию отличаем свой ственным ему наименованием просвещения. Ибо хотя преподавать со вершаемым священный свет есть общее свойство всех иерархических действий, но Таинство крещения первое дало мне увидеть свет, и от его–то первоначального света я световожусь к прозрению и в другие свя тыни. Сказав это, обозрим и рассмотрим по иерархическому чину во всех подробностях образ совершения и созерцательную сторону свя тейшего таинства.

II. Таинство собрания, или, что то же, приобщения

Совершив перед святым жертвенником священную молитву, иерарх, начав каждение с жертвенника, обходит весь круг, занимаемый священ ным собранием, и потом, возвратившись опять к божественному жерт веннику, начинает священное пение псалмов вместе со всем церковным клиром, который участвует вместе с ним в пении псаломского славословия. Вслед за тем совершается через церковнослужителей чтение свя щенных книг, после этого оглашенные и с ними одержимые демонами и кающиеся выводятся из святого храма, где остаются только достойные созерцания и приобщения Божественных Тайн. А из церковных служи телей одни стоят у запертых дверей святилища, другие исправляют что–нибудь другое из дел своего чина. Избранные же из священнослужи тельского чина предлагают вместе с иереями на божественный жертвен ник священный хлеб и чашу благословений, между тем как все церков ное собрание возглашает кафолическое песнословие. При этом боже ственный иерарх совершает священную молитву и возвещает всем свя той мир, и, когда все облобызают друг друга, совершается таинственное провозглашение священных помянников. Затем иерарх и иереи умыва ют водою руки и иерарх становится у средины божественного жертвен ника, а вокруг стоят вместе с иереями только избранные служители. Воздав хвалу святым делам Божиим, иерарх священнодействует Боже ственные Тайны и в священно–предлежаших символах перед очами по ставляет то, чему воздал хвалу, затем, открыв богодейственные дары, сначала сам приступает к священному причастию их и потом других призывает. Приобщившись и преподав богоначальное причастие другим, иерарх обращается, наконец, к священному благодарению вместе с наро дом, который участвует в благодарении, приникая к одним только боже ственным символам, а он сам, возводясь постоянно богоначальным Ду хом священноначальственно в чистоте богообразного чина к святым началам совершаемых действий в блаженных и мысленных созерцаниях

III. Созерцательная сторона

1. Теперь, возлюбленное чадо, после образов перейдем, держась ука занного чина и с достойным святыни благоговением, к богообразной истине первообразов, заметив для только еще совершаемых в соответ ственное их силам и нуждам душеводство, что и самая разнообразная и священная совокупность образов не есть для них нечто не имеющее значения, хотя открывает только внешнюю сторону таинства. Ибо, с одной стороны, священнейшее пение и чтение богодухновенных сло вес преподают им наставление в добродетельной жизни, и еще прежде этого — во всесовершенном очищении от тлетворного зла, а с дру гой — божественнейшее преподание одного и того же хлеба и чаши, общее для всех и при взаимном мире всех совершаемое, внушает им (причащающимся), как питающимся единой пищей, единение духа и ве дет к священному памятованию божественнейшей вечери — первообра за совершаемых в литургии действий, на которой и сам Учредитель священнодействий (литургии) праведно отлучил того, кто свечерял с Ним на священной вечере не преподобно и не в единомыслии с Ним, ясно и вместе боголепно научая, что только приступание к божествен ным вещам с искренним расположением души дарует приступающим общение с подобным им.

2. Итак, оставив эти, как я сказал, прекрасные начертания преддверий неприступного святилища, достаточные для созерцания несовершенных еще, пойдем от действий к причинам и под световодством Иисуса прострем взор к нашему священному собранию и к благолепному созерцанию вещей духовных, ясно отражающему блаженную красоту первообразов. А ты, божественнейшее и священное Таинство, открыв облекающие тебя в обрядах покровы образов, яви нам себя во свете и мысленные очи наши просвети единовидным и неприкровенным светом!

3. Итак, следует уже нам, я думаю, войти внутрь всесвятого, открыв смысл первого из образов, чтобы всмотреться в боговидную красоту и в духе веры Божией воззреть на иерарха, исходящего с благоуханием от божественного жертвенника до крайних пределов святилища и потом опять становящегося перед ним для совершения таинства. Так, превысшее всего богоначальное Блаженство, хотя по божественной благости и исходит в общение со священными причастниками Его, но не становится вне неизменного состояния и непременяемости, свойственной существу Его, и осиявает всех богообразных соразмерно с силами каждого, всесовершенно пребывая в себе самом и нимало не отступая от своего непременяемого тождества. Равным образом и божественное Таинство собрания, имея единичное, простое и сосредоточенное в одном начало, хотя и разлагается человеколюбно на разнообразные священные обряды и вмещает в себе всякого рода богоначальные образы, но от них опять единообразно сводится к своему единому началу и возводит к единству священно приступающих к нему. По этому боговидному образцу и божественный иерарх, хотя и низводит благоволительно к подчиненным ему свое, единое само в себе, священноначальственное ведение, пользуясь многообразием священных символов, но тотчас же, как неуловимый и неудержимый для вещей низших, без всякой перемены в себе возвращается к своему начальственному служению и, совершив мысленный вход к единому в себе, в чистом свете созерцает единовидный смысл совершаемых действий, оканчивая человеколюбивый исход на вторичные дела служения боголепнейшим возвращением к первейшим.

4. А священноеловие псалмов, существенно почти связуемое со всеми священноначальственными таинствами, не могло быть отстранено от таинства, священноначальственнейшего из всех. Ибо всякая святая и священнописаная книга изображает или начало и благоустроение всего сущего, бывшее от Бога, или подзаконную иерархию и общественное устройство, или распределение и занятие народом Божиим наследий в земле обетованной, или мудрость священных судей, премудрых царей и богосвященных иереев, или непоколебимое в терпении любомудрие древ них мужей при разнообразных и многочисленных искушениях, или муд рые правила деятельности представляют то песнопения и боговдохно венные образы божественной любви, то пророческие предречения о будущих событиях, то богомужеские действия Иисуса, то богопредан ные и богоподобные подвиги жизни и священное учение учеников Его, то прикровенное и таинственное видение возлюбленнейшего из учени ков и богодухновенного тайнозрителя, то премирное богословие Иису сово изображает и представляет это способным к обожению и действу ет совокупно со священными и боговидными воздвижениями таинств. Священнописание же божественных песнопений, имея целью восхва лить все Божии слова и дела и прославить священные изречения и священные подвиги божественных мужей, составляет всеобъемлющую песнь и повесть о вещах и делах божественных, возбуждающую в тех, кто боголепно славословит ее, расположение духа, приличное принятию или преподаянию того или другого священноначальственного таинства.