Моя пушистая проблема (СИ) - Вельская Мария "Шеллар Аэлрэ"

Я прищурилась, сжала холодные пальцы в кулаки и ступила на первую плиту. Они оказались горячими, почти обжигающими.

А ещё мне показалось, что меня кто-то зовет. Что-то тянуло в сердце, дергало, ныло… Перед глазами то и дело вставали темные сверкающие глаза лорда Эренрайте. И здесь от него покоя нет!

Я дошла до самого огня, хотя стоять было не слишком приятно. Не холодно, нет, но кожу странно пощипывало.

— Встань на огонь, — послышался спокойный приказ.

— Простите, но как вы себе это представляете? — он что, сожжение неугодной племянницы решил устроить?

— Легко. Или ты веришь мне и делаешь то, что говорю, или у нас будут проблемы. У тебя — возможно, что и несовместимы с жизнью. Ты же не хочешь, чтобы наш Жрец в самом деле выбрал одну из этих сумасшедших волчиц?

Это что, такой оригинальный способ меня подначить?

Верить ему? Верить в магию, которой я была практически полностью лишена всю жизнь? Что-то внутри щекочуще отозвалось. Я закрыла глаза, вдохнула, понимая, что в самом деле не чувствую жара огня — и сделала шаг. Вперед. На теплые плиты. Прямо в центр пылающего золотистого комка.

Пламя взметнулось в тот же миг выше, обняло меня, обхватило ласковыми языками-лентами, закружило…

Я никогда не смогу рассказать о том, что ощутила, первый раз окунувшись в источник магии клана. Я понимаю, теперь прекрасно понимаю, отчего человеческим магам никогда не сравниться с оборотнями. Я знаю, в чем секрет мохнатых. В чем кроется могущество. И никогда его никому не расскажу.

Почему? Потому что теперь эта магия течет и по моим венам. Потому что бессмысленно пытаться донести, что это пламя никогда не дастся чужаку, что оно дает не великую силу, не сверхспособности — а саму возможность жить и дышать. Свободно. Без страха. Без опаски.

Магия оборотней — это сила жизни. Именно потому так тяжело быть жнецом. Именно поэтому Жнецы редко могут получить прямого наследника.

Я прикрыла глаза, цедя чашечку чая. В гостиной родового поместья Дартхолл было уютно. Легкие занавеси, яркие подушки, ковры. Все умеренно-яркое, гармоничное, светлое. Так и пахнет чем-то экзотически-пустынным… Впрочем, насколько я поняла, пустыня здесь тоже была — буквально в нескольких часах пути от поместья. Песочница для молодежи клана.

После слияния с источником я вообще много чего поняла. А ещё — в зеркале себя не узнала. Как будто мне снова двадцать. Как будто я так же молода и беспечна, и не лежит на мне ни груз разочарований, ни предательства, ни страха.

Я полностью излечилась. Разом и ото всех болячек — но это, как заметил милый дядюшка, побочный эффект. С каждой царапиной к источнику не бегают.

Когда я буквально вывалилась — вся в эйфории, обновленная и безумно счастливая, оборотень молча закутал меня в какую-то простыню и принес в комнату. Там мной занялись служанки — хорошенькие песчаные кошечки. И очнулась я уже ухоженная, отмытая, одетая с иголочки в элегантное золотистое платье. Леди прямо. Волосы отросли до лопаток и их оставили распущенными.

Сижу, пью чай, оттопырив элегантно пальчик и тихонько хихикаю про себя. Смеюсь исключительно над собой. Да и чувствую себя… девчонка и есть девчонка!

— Вижу, тебе все нравится. И правда — хороша. Но похожа больше на нас с братом.

Тему родителей мы благополучно решили больше не затрагивать. Я не знаю их и не помню. Все, что есть — легкое чувство щемящего сожаления, что не сложилось, не сбылось. Тосковать полноценно по тем, кого никогда не знала, не могла. Да и не собиралась.

— Тебе это доставляет удовольствие, дорогой дядюшка? — фыркнула.

— Быстро осваиваешься, кошечка. В некотором роде. Все оборотни — большие собственники. Порой мы бываем настоящими самодовольными болванами. А такая схожесть греет наше чувство собственного величия… в некотором роде, — смешок.

— Сколько меня не было?

— День, — последовал ошеломляющий ответ, — не волнуйся, Вайре предупрежден.

— Когда я могу вернуться назад? — сразу взяла быка за рога.

…и прочие нежности.

— Так хочешь уйти? — на красивое лицо оборотня набежала тень.

— Искар, не начинайте, пожалуйста. Может, я помолодела, но не поглупела. Разумеется, я с удовольствием узнаю ближе и вас, и клан, но… — я помолчала, пытаясь выстроить разрозненные мысли в стройную цепочку, — несмотря на то, что рабская метка стерлась и по факту я свободна, у меня есть обязательства, которые я сама на себя возложила. Я благодарна лорду Вайре за все, что он для меня сделал, и не могу бросить Миррима вот так, одного, без объяснений и просто исчезнуть. Этот малыш и так многое потерял в жизни. Я обязательно буду приходить сюда, если вы позволите. Я… хочу узнать вас с братом. Уже как мою семью. Но мне хотелось бы завершить мои дела.

— Завершить Дни Выбора? — хмурый интерес.

— И это тоже. К слову, наше исчезновение…

— Не наделало шуму. Официанта взяли.

— И?..

Почему я все должна из него клещами вытягивать?!

— Позже, — немилосердное, — расследование пока ведется, — кстати, котенок, не хочешь поделиться? Что от тебя хотел Иррган? Наш император, знаешь ли, порой бывает чересчур… параноиком, скажем так. Он тебя не обидел?

И такое искреннее беспокойство прозвучало в чужом голосе, что я на мгновение примолкла. Не привыкла к этому. Не знала, как реагировать на то, что беспокоятся обо мне. Не о вложенных средствах, не о ценной собственности, не о визите какой-нибудь комиссии по правам сирот, а именно обо мне. Миари Дарт, а не Майари Вольфрам…

Я… наверное растерялась. Будем считать, что и взрослые женщины имеют право на маленькие слабости.

Вот как сейчас. И вообще — это вовсе не я, да. Это все кошка! Ей эти коты жуть как нравятся. Так и мурчит!

В общем, я, кажется, только встала, потянулась — и оказалась в объятьях кота… Тьфу ты, дядюшки. Обалденно красивый все-таки мужчина, сама себе завидую! Вот это родственники, вот это порода!

И обнимает он бережно, без малейшего подтекста, по-настоящему, по-родственному уютно. Так, что я прикрываю глаза, стараясь скрыть блестящие в них слезы.

— Так что, Миа? Скажешь?

Я бы любого уже в космос отправила за то, что лезет в мою личную жизнь. А его не смогла. Это вмешательство казалось таким… очевидным. Настоящим. Правильным, пожалуй.

— Он действительно ваш император?

— Наш, — ответили с легким нажимом, — император. Да, глава клана Шаэрти, Иррган Черный Змей.

Змей. Гад ползучий, так и думала!

— Он тебе что-то сделал? Напугал? Угрожал?

— Да всего понемножку, — хмыкнула, — сильно беспокоился, чтобы я держалась подальше от его драгоценного лорда Вайре. А то ещё или сама умру, или породу испорчу…

— Вот уж нет, — лукавый смешок, — учитывая, что Вайре наполовину и сам кот, думаю, он будет в восторге, когда узнает…

— Я бы не хотела, чтобы он знал меня, как оборотня, — слова сорвались сами, но взять себя в руки и разобраться, почему именно мне этого не хочется — удалось быстро, — думаю, это пока просто-напросто опасно. Да, что знают двое — знает весь мир, но все же дальше ваш… нашего, — поправилась под огненным взглядом, — клана информация обо мне пока не уйдет. А вот если узнает лорд Вайре… нет, он никому не расскажет, но, учитывая, что вокруг него и меня сейчас разворачивается настоящая интрига — мы до конца не знаем, кто сливает информацию из его замка и каким образом. Мало ли что может произойти?

— А ещё ты хочешь, чтобы он любил в тебе человека, а не выгодную партию, принцессу клана… не так ли? — лукавые искры в золотых, ни капли не раскаивающихся кошачьих глазах.

— Думаю, что вопросы моих привязанностей стоит пока отложить, — отворачиваюсь. Не умею и не люблю порой даже самой себе признаваться в чувствах. Чувства — это слабость.

Но почему же сейчас, когда я спокойна, внимательна, расслаблена, когда мне ничего не угрожает и рядом тот, кто в достаточной степени мне дорог… почему же теперь я… что, плачу?