Здравствуй, папочка Мороз! - Амелия Борн

Мы устроились за столом. Я наскоро пробежал глазами меню. Есть не хотелось. Я вообще рассчитывал закончить эту встречу как можно скорее. Но и сбегать, выпалив напоследок, что наша свадьба отменяется, как вы понимаете, не мог.

– Я буду нисуаз, брускетту с тунцом. И бокал белого вина, – сказала Лайма.

Однако, аппетита, похоже, не было только у одного участника этого высокого собрания. Потому что отец невестушки (в моих мыслях – бывшей) тоже осчастливил поваров внушительным заказом.

– Мне кофе, – выбрал я из всего изобилия блюд, и, когда официант удалился, сразу взял с места в карьер: – Я позвал тебя на этот ужин, Лайма, потому что хочу сказать, что наша свадьба не состоится.

Произнес эти слова совершенно спокойным тоном, глядя при этом исключительно на Лайму. Впрочем, краем глаза заметил, как Виктор Андреевич положил руку поверх ладони дочери в весьма театральном жесте. Невестушка же притворно округлила глаза, которые потом же и прикрыла второй ладонью.

– Павел, можно я сделаю вид, что этого не слышала? – прошептала одними губами Лайма.

– Нельзя, – отрезал я. – Мы с тобой расходимся, и свадьбы не будет.

– Но почему?! – возопила она в ответ.

Ну-ну, милая, ты ведь прекрасно знала, с какой целью все мы здесь сегодня собрались.

– Потому что я хочу семью. Настоящую. С детьми, которых не нужно ждать до сорока, потому что там подтяжки и затяжки. С женой, любимой и близкой, а не листающей бесконечно журналы…

Я мысленно приказал себе замолчать. Лайма ведь вовсе не была виновата в том, что стала разменной монетой в этой истории с объединением корпораций. И уж тем более была не виновна в том, что выросла именно такой. И что в итоге я со всем рвением готов был на ней жениться ради собственной выгоды.

– Павел! Я могу исправиться! Я могу не покупать журналы! Я хочу родить тебе ребенка уже сейчас! И я приму твоего бастарда!

Ох ты, е-мое! Бастарда. И где слов-то таких понабралась? Уж явно не в каталогах прованских стилей.

Отпив глоток кофе, который секундой ранее передо мной поставил официант, я покачал головой.

– Нет, Лайма, прости. Я принял решение и стану ему следовать. Я тебя не люблю. А ты – не любишь меня. Это очевидно. Так что давай просто разойдемся и будем жить – каждый своей отдельной жизнью.

Сказав эти слова, я уже собрался было уйти, когда меня остановил голос отца Лаймы:

– Месье Мельников (он именно так ко мне и обратился), вы ведь понимаете, что в этом случае в бизнесе нам с вами совсем не по пути? А ведь эти самые пути могли бы принести вам вполне ощутимые доходы. И заинтересованы в этом должны были быть в первую очередь именно вы.

Поднявшись со стула, я растянул губы в улыбке и прямо посмотрев в глаза Виктора Андреевича, завершил наше рандеву.

– Нам с вами не по пути в любом случае. Хоть в бизнесе, хоть вне его. И я свои интересы прекрасно понимаю. А вам бы посоветовал хотя бы попытаться впредь не продавать свою дочь.

Лайма вздрогнула, на этот раз без театральщины. Ее отец – поджал губы.

– Всего хорошего, – искренне пожелал я бывшей невесте и бывшему тестю, после чего направился к выходу из ресторана.

Назавтра я планировал поехать к Вьюгиной и начать с ней новую страницу нашей истории. И пока не знал, что мне предстоит познакомиться с будущей тещей…

С будущей тещей? Я правда так и сказал?

Задуманная мною прогулка в компании Снежаны и Мити не удалась. Я как раз планировал рассказать Вьюгиной о том, что между мной и Лаймой все решено, продумал, как сын умчится куда-нибудь играть, а мы спокойно поговорим, когда известие о скором знакомстве с матерью Снежи застало меня врасплох.

Не то чтобы я не продумывал, как познакомлюсь с новой родственницей, но… Черт бы все побрал, кому я вру? Я взаправду этого не продумывал, отчего-то упустив из виду сам факт того, что теща имеет место быть.

– Мама приехала, – выдохнула Вьюгина, стоило только звонку в дверь раздаться в самый неподходящий для этого момент.

– Понял, – мгновенно отозвался я, отодвигая Снежану в сторону.

Спросите меня – что я там понял? – и я не отвечу. Но действовать пришлось прямо здесь и сейчас.

Распахнув дверь, я улыбнулся во все тридцать два и раскинув руки в стороны, провозгласил:

– А мы вас так ждали!

На пороге стояла точная копия Вьюгиной, только лет на двадцать пять старше. Отлично! Посмотри на мать своей жены и поймешь, как супруга будет выглядеть позже – что-то вроде того я слышал не раз от отца. И увиденное мне определенно понравилось.

– Кто вы? – нахмурилась будущая теща, при этом пытаясь заглянуть мне за спину.

Я понимал ее удивление и тревогу. Не каждый же раз она приезжала к дочери, а ее встречал непонятный мужик. Ну, по крайней мере, я на это очень надеялся.

– Павел. Отец вашего внука, будущий муж вашей дочери, – решил я сразу же расставить все точки над всеми возможными буквами, и, пока мать Вьюгиной приходила в себя, отступил в сторону и помог ей наконец войти в квартиру.

– Ну, Мельников! – прошипела Снежана. – Я тебе это припомню!

После чего отпихнула меня и добавила:

– Мам, я сейчас все объясню.

Настороженное знакомство, в ходе которого я выяснил, что будущую тещу зовут Ольга Анатольевна, завершилось радостным воплем Мити:

– Бабушка приехала!

После чего оба (и бабушка, и внук) удалились, чтобы распаковать привезенные Ольгой Анатольевной подарки. Чем я и воспользовался.

– Мельников! Какого черта ты твори…

Подлетевшая ко мне Снежана не договорила, потому что я сделал то единственное, чего мне так желалось с того момента, когда я переступил порог ее квартиры. Впился в сладкие губы, а когда почувствовал, как Вьюгина мне отвечает, едва не финишировал себе в штаны.

– Такого черта и творю, -хрипло выдохнул, с трудом разорвав поцелуй. – Хватит делать