О, мой бомж (СИ) - Джема
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Вы там не спешите, поговорите по-мужски, проветритесь.
- Так я не курю, - мужику явно не хотелось покидать теплое насиженное место, где шашлычок под коньячок.
- Не куришь? Значит, дыши. Просто дыши, Коля, - с нажимом сказала мамина подруженция.
Мужики неодобрительно посмотрели на спевшихся свах и вышли одеваться в прихожую, оттуда еще долго раздавался их бубнеж.
- Ну, не будем вам мешать, - улыбнулась мама и показала «класс».
- Мы будем о-о-очень долго резать колбасу, - хихикнула тетя Зина.
За родительницами плотно закрылась дверь. Мужская часть компании высыпала на улицу.
- Ну, - повернулась ко мне вампирша, робко улыбнулась, а потом закусила губу, посылая мне недвусмысленные намеки.
- Я курить, - я поднялся с места, ловя ее удивленный взгляд.
- Что?
- Считай, что мы сразу перешли к финальной стадии.
Видели бы вы ее лицо! Будто я ее вызвал на дом и не оплатил услуги.
Я спустился во двор к мужикам. Они стояли, перетаптываясь с места на место, стуча ботинком о ботинок от холода. Николай с моим дядькой дышали, мамин ухажер Саныч, подбивающий к ней клинья уже лет десять, курил. В ночном небе взрывались салюты. Будут полночи теперь палить, не успокоятся.
- А чего так быстро? - спросил дядька.
- Милана решила помочь с колбасой на кухне, - соврал я.
- Не романтик ты, Витька, не романтик, - покачал головой кандидат в мои отчимы.
Стоило мне вернуться, как мать начала допрос:
- Ты где был? Милана сказала, что ты ушел курить.
- Так и есть, мам.
- Вить, я чего-то о тебе не знаю? Ты куришь? – мама приготовилась схватиться за сердце.
- Уже нет. Бросил только что.
Мама подошла ко мне, сделав вид, что хочет подложить на мою тарелку ее фирменный мясной рулет, сама же стала принюхиваться как ищейка.
- Табаком вроде не пахнет, - пробормотала она.
- Так я успел бросить до того, как вышел из подъезда.
Милана поджала губы. В отличие от мамы она поняла, что я просто сбежал от ее кроваво-красных губищ и ногтей-стилетов.
Посидев для приличия минут пять, я извинился перед всеми, сослался на головную боль и улегся в комнате для гостей.
Когда я проснулся, оказалось, что почти все гости уже разошлись. Оставался только дядька, храпящий на неразобранном диване.
Мама гремела посудой на кухне, ничуть не заботясь о покое гостя.
- Ты меня разочаровал, Витя, - выдала она. – Милана очень хорошая, воспитанная, образованная девочка, - мама даже чай поставила передо мной таким образом, чтобы я понял, что она на меня в глубокой обиде.
- Милана твоя высосала бы меня досуха, - ответил ей, прихлебывая чай.
Мама прижала ладони к щекам.
- Постыдился бы говорить такое матери! Кого я воспитала?
- Я про кошелек. А ты о чем подумала? - с удивлением уставился на нее.
Мама отвела взгляд в сторону.
- Тоже про кошелек, - пробормотала она.
- На будущее, мам, не надо меня ни с кем знакомить.
- Как это не надо? Как это не надо? – она патетически взмахнула ложкой, которой только что перекладывала оливье из судка в салатник. Налипшая на нее горошина, совершив кульбит, упала на пол. - Я внуков вообще-то хочу. Я ведь не вечная, дождусь ли я их.
Я вышел из кухни и вернулся с бумажником, достал из него четыре красные купюры и положил перед матерью на стол.
- Купи себе внуков, сколько душе угодно. Я же так и не успел вчера подарить тебе подарок.
- А ну, нагнись-ка, - сказала она.
- Зачем? – я почувствовал подвох в ее просьбе.
- Сказать кое-что тебе хочу.
Я нагнулся, и тут же получил ложкой по лбу.
- За что? – обиженно воскликнул, вытирая со лба майонез.
- Не смей издеваться над матерью! О демографии не думаешь, так хоть о матери подумай. Когда уже остепенишься?
- Я? Напомни, сколько лет за тобой Саныч как собачонка бегает? Может, пора уже стать примерной бабушкой? Авось, тогда и внуки подоспеют.
- Я поняла тебя, сынок, - она обиженно поджала губы, - значит, никогда в этих стенах я не услышу слово «бабушка».
Глава 44
Первый рабочий день я ждал с предвкушением и страхом одновременно.
Хотелось до чертиков увидеть Катьку.
А боялся я того, что она без лишних слов положит на стол заявление об увольнении.
Отпускать мне ее не хотелось. Специалист она золотой. Найти такого же крутого у меня вряд ли получится. Я уже насмотрелся на неумех секретарш, пришедших на смену Людочке. Сейчас я даже не мог сказать, кто мне нравится больше – Людочка или Катя. По профессиональным качествам они примерно одного уровня. Однако с Людочкой работалось легко и просто. А с Катькой ни хрена не просто. С ней мне очень тяжело сосредоточиться на рабочих вопросах, мысли постоянно перетекают в иную плоскость. Например, посреди важного разговора я начинаю думать, как было бы хорошо смахнуть все со стола и загнуть ее раком, намотать ее строгий хвост на кулак и запрокинуть ее голову вверх, заставляя выгибать тело как лук.
Эрекция, та вообще не спрашивала, когда проявиться. А когда размер немаленький, то все это добро торчит так, что хрен скроешь. Помпу она мне подарила. Чудесница.
После длинных праздников Катя пришла на работу в обычное время.
У меня аж от сердца отлегло, когда увидел ее за столом в приемной.
Она поздоровалась со мной, но во взгляде читалась настороженность.
Я тоже сделал вид, что ничего не произошло. Обычный рабочий день.
Сняв пальто, я повесил его в шкаф, и увидел на вешалке женский пуховик. Купила все-таки. Вот умница. Выглядел он гораздо симпатичнее ее прежнего барахла. Интересно было бы посмотреть, как обновка сидит на ней.
- Зайдите ко мне сейчас. Есть серьезный разговор, - сказал ей, перед тем, как открыть дверь в кабинет.
Она изменилась в лице. Испугалась. Мне бы теперь придумать, как самому выкрутиться и свести наше общение в нейтральное русло.
Она вошла в кабинет через пару минут, предусмотрительно дав мне возможность занять свое место.
- Присаживайтесь, - указал ей на стул.
Катя села и стала молча ждать, пока я не скажу, зачем ее вызывал.
- Я хотел бы поговорить с вами о том, что произошло на корпоративе, - сцепил руки в замок перед собой и уставился на свои пальцы, будто они могли представлять нечто интересное. – Я понимаю, что праздничное настроение и неформальная обстановка располагают к более свободному общению, но все-таки хотел бы напомнить, что здесь серьезная организация и любые отношения, за исключением рабочих, являются недопустимыми. Поэтому ситуации, подобные той, повториться не должны. Прошу об этом не забывать.
Катя нахмурилась, но вслух произнесла:
- Я поняла вас, Виктор Степанович. Такое больше не повторится.
- Можете идти. Хотя нет, стойте. Почему я не мог вам дозвониться?
- У меня были проблемы с телефоном.
- Надеюсь вы разрешите их сегодня же. Вы помощник руководителя – и должны быть доступны двадцать четыре на семь. Если в следующий раз вы будете не на связи, мне придется вас оштрафовать.
- Хорошо, я поняла вас, - ответила она и пошла к выходу.
- И еще. Принесите мне кофе.
Катя
Катя
Я была готова к любому повороту событий. Заявление по собственному желанию я написала, как только приехала на работу. Положила листок на край стола. Если Горский опять начнет склонять меня к сексу, то уйду и на зарплату не посмотрю. Ради денег я готова пахать как проклятая, не обращать внимания на заскоки начальства, но трахаться с шефом ради того, чтобы не потерять хорошее место – уж увольте.
Однако Горский вел себя так, будто ничего не произошло.
Может, он перепил в ресторане, а когда протрезвел, напрочь обо всем забыл?
Но когда он вызвал меня к себе, я поняла – не забыл.
Сейчас начнет меня отчитывать или и вовсе скажет увольняться. А если он набросится на меня и сделает то, что обещал на корпоративе?